Куда глаза глядят

Глава 8. День восьмой.

Собралась, упаковалась и пошла до Полново, где на карте нарисован значок медицинского учреждения. На крыльце недостроенного дома, на участке которого я была, оставила хозяевам записку с благодарностями и кулёк ирисок.

Пешком, толкая велосипед по хрустящему гравию, одолела первый подъём, где меня радостно признал некий мужик, толкающий тележку на колёсиках. Он закричал:

- Я Вас видел, когда Вы в Кривой Клетке поднимались!

Очень рада. Это, видимо, когда я хромала с велосипедом и завязанной носками ногой. Спросила его, где тут травмпункт. Объяснил.

… Учреждение порадовало тем, что пока я была внутри, Юню не спёрли. Это, кажется, всё, чем оно меня порадовало. Медпункт? Это название слишком громко звучит для подобного заведения.

Сама же врач – полноватая молодая женщина в расстёгнутом халате, из которого грозилась вывалиться наружу огромная грудь – встретила меня едва ли обеспокоенно. Она «очень помогла мне», отксерив паспорт, полис и заведя карточку. После чего начала рассказывать про своего сына, которого хочет заставить учиться на ветеринара. А потом принялась рассуждать о том, что убивать котят – это гуманно, и что приносить здоровых молодых животных на усыпление с диагнозом «надоел» - это тоже правильно.

Я терпеливо подождала, когда же она попытается поставить мне диагноз и положить в стационар, где можно отлежаться хотя бы пару дней. Размотала свой «бинт», сшитый из использованных бактерицидных салфеток. И тогда она, наконец, вспомнила про мою проблему, потыкала в колено пальчиком и радостно воскликнула:

- Перелома нет!

Спасибо, Кэп. Очевидно, что если я смогла с великом дохромать до тебя пять километров, то перелома нет. Сказала ей:

- Я три дня НПВС[1] пила.

В ответ на это она вскинула в удивлении брови, приоткрыла рот, и на лице отразилось незнание стандартной медицинской аббревиатуры.

- У Вас нет эластичного бинта? Я бы купила, - говорю ей.

- Аптека напротив, но она сегодня закрыта, - отвечает она. – Дать Вам обычный?

- Да, - говорю. – Давайте.

- Хотя… перелома-то нет, - размышляет она. И бинта не даёт.

И дальше начинает вещать про полчища бешеных лисиц, кабанов, лосей и ёжиков на дороге, по которой я собираюсь идти.

Чувствую, что зря теряю время. Поднимаюсь.

- Вы всё-таки рентген потом сделайте! – говорит она на прощание.

- Разумеется, - отвечаю. – И рентген, и МРТ.

При аббревиатуре «МРТ» её лицо опять вытягивается в недоумении.

… Вот ведь как. Мы, ветеринарные врачи, собак и кошек отправляем на МРТ, КТ, ЭЭГ, а тут даже медики не знают, что такое где-то существует в природе.

- Что же мне теперь делать-то? – спрашиваю на всякий случай в слепой надежде услышать что-нибудь дельное.

- Придётся идти, ловить грузовик, чтобы доехать. С велосипедом-то! – отвечает она радостно.

… Выхожу на улицу. Аптека - напротив. На всякий случай доползаю до неё, дёргаю дверь – открыто. Покупаю два эластичных бинта.

Хромаю в сторону посёлка Истошно. Да-да, именно так и называется этот посёлок. Некоторые говорят «ИстошИно», чтобы нивелировать эффект названия, но географически в этом названии буквы «И» нету.

Идти пешком и толкать велосипед получается крайне медленно. Грузовики, сколько бы я ни голосовала, не останавливаются. Потихонечку ползу. Наконец решаюсь проехать хоть какое-то расстояние верхом. Кручу педали здоровой ногой, насколько хватает силы. Больная на подхвате. С горки еду так, по инерции, а в горку поднимаюсь пешком, медленными, мучительными шагами.

… В п.Истошно возле одного из домов, стоящих у дороги, замечаю мужчину, который копает червей. Надо у него воды попросить… Прямо с обочины я, неудачно притормозив, по инерции медленно съезжаю в чёрный квадрат земли, раскопанный им, и, безуспешно пытаясь остановиться, бухаюсь в рыхлый грунт, с грохотом опрокинув банку с малиновыми дождевыми червяками. Прям к нему в ноги – бух! Брякнув при этом: «Блять» и затем уже снизу, через паузу: «Бог в помощь!»

В ответ слышится удивлённое молчание. Невозмутимо продолжаю, всё так же, снизу:

- Где у вас тут можно воды набрать?

Пока мужик приходит в себя, неуклюже поднимаюсь. Эх, красота моя неописуемая, - левая половина тела вся в земле, парео с панамкой набок.

Наконец, разговор начинает клеиться. Мужчина, удивительным образом не потерявший самообладания, уверенным рывком втыкает лопату в землю и указывает рукой на цветущий край за забором напротив:

- Там, - говорит бодрым голосом, - в колодце чистейшая вода. – Он так спокоен, будто каждый день кто-нибудь падает в его яму с червяками.

- А… не пронесёт меня? – спрашиваю на всякий случай для поддержания разговора.

Он в ответ только улыбается.

В общем, прислоняю Юню к ближайшему столбу и хромаю с бутылкой туда. Мужик, глядя на мою скорость, говорит, оставив и лопату, и червей:

- Стойте! Я сам наберу. Вон, на качель присядьте.

Качель сделана типа диванчика, с навесом. Напротив неё из камней сложена горка, сверху которой прозрачной струёй изливается прозрачная вода. Сажусь и погружаюсь в форменный рай. Со всех сторон качель окружают цветущие кущи чего-то розового, благоухающего, с крупными, ароматными соцветиями. В этой неумолимой жаре попасть в прохладу из цветочных зарослей с прохладным фонтаном рядом - сродни галлюцинации. Умываюсь, отмываю ногу и локоть от земли. Из дома за мной кто-то наблюдает - наверное, его хозяйка, - замечаю на окне прыгнувшую голубую шторку.

Тут мужчина приносит воду, спрашивает кто я и откуда.

- Питер, - отвечаю привычно.

- А почему одна? – осведомляется он, глядя на забинтованное колено.