Кукла и Наследник Тутти

Странные сны

Наследник Тутти спал и видел во сне удивительные вещи: смешные носатые маски; человека, нёсшего на голой желтой спине огромный, гладко обтесанный камень, и толстяка, ударявшего этого человека черной плеткой; оборванного мальчика, который ел картошку, и старуху в кружевах, которая ехала верхом на белой лошади и фальшиво насвистывала вальс на двенадцати абрикосовых косточках.

А в это время совсем в другом месте, далеко от этой маленькой спальни, в одном из концов дворцового парка сон, заслуживающий удивления, приснился и гвардейцу, задремавшему у входа во зверинец наследника Тутти. Молодой парень, ещё не очень-то привыкший к ночным караулам, сидел на каменном столбике, прислонившись спиной к решетке, и глаза его заволакивала грёза, делавшая всё, что он видел, реальным и волшебным в одном и то же время. Сабля его в широких блестящих ножнах лежала между его коленями. Пистолет очень мирно торчал из за шелкового черного шарфа на его боку. Рядом, на гравии, стоял решетчатый фонарь, освещавший сапоги гвардейца и длинную гусеницу, которая упала с листьев над его головой прямо на его рукав.

Вообще сначала гвардейцу казалось, что он просто оцепенел. Но вскоре парень понял, что задремал: к нему подошла маленькая идиотка-принцесса, которая, конечно, лежала в это время в своей кукольной коробке в спальне принца. Была одета она точь в точь как тогда, когда её привёз доктор Гаспар Арнери: то же розовое платье, банты, кружева, блестки. Только теперь, во сне, она оказалась обычной здоровой девочкой. Она свободно двигалась, оглядывалась по сторонам, кралась и вздрагивала и прижимала палец к губам.

Фонарь освещал всю её маленькую фигурку, и была девочка такой забавной, что гвардеец даже заулыбался во сне.

Суок замерла, увидев, что глаза караульного приоткрыты, но сразу поняла, что он в мире грёз: ей доводилось видеть, как иные цирковые отправлялись туда с помощью волшебного зубного (если верить коробочке) порошка. Девочка взяла фонарь и на цыпочках осторожно вошла в ограду.

Гвардеец начал напевать песню своего детства, а казалось ему, что это музыка сама собой вплывает в его сон.

На самом деле ночь была тиха. Звери спали.

Фонарь освещал небольшое пространство. Суок медленно продвигалась, вглядываясь в темноту. К счастью, ночь не была темной. Её освещали звёзды.

От ограды девочка прошла по короткой аллее, между низкими кустарниками, усыпанными белыми цветами.

Затем она сразу почувствовала запах зверей. Он был знаком ей: однажды вместе с балаганчиком ездил укротитель с тремя львами и одним ульмским догом.

Суок вышла на открытую площадку. Вокруг чернели похожие на маленькие домики клетки. Сердце девочки сильно билось.

Она не боялась зверей, потому что цирковые люди вообще не трусливы. Она опасалась только, что какой-нибудь зверь проснётся от её шагов и света фонаря, зарычит и вырвет караульного из мира грёз.

Суок подошла к клеткам.

«Где же Просперо?» – волновалась она.

Она поднимала выше фонарь и заглядывала в клетки. Все было неподвижно и тихо. Свет фонаря разбивался о прутья клеток и слетал неровными кусками на туши спящих за этими прутьями.

Она видела мохнатые толстые уши, иногда вытянутую лапу, иногда полосатую спину. Орлы спали, раскрыв крылья, и походили на старинные гербы. В глубине некоторых клеток чернели какие то непонятные громады.

Из темноты чей-то хриплый голос неожиданно сказал:

– София!

Это было её тайное имя, не для сцены, и девочка вздрогнула. Тут же она услышала тяжкое и частое дыхание и ещё какие-то звуки, точно скулила большая больная собака.

Сура метнула свет фонаря в ту сторону, откуда её позвали, и свет отразился в чьих-то полных влаги маленьких глазах. Большое чёрное существо стояло в клетке, подобно медведю, держась за прутья и прижав к ним голову.

– Просперо! – тихо сказала Суок, вспомнив, какой великан этот герой Тибула. И в одну секунду передумала целую кучу мыслей: «Почему он такой страшный? Он что, оброс шерстью, как медведь? Это колдовство? У него такие длинные, загнутые когти!».

Суок готова была заплакать. Цирковые не боялись ничего, кроме дурного колдовства.

– Наконец ты пришла, София, – сказало странное существо. – Я знал, что я тебя увижу. Мне надо было попросить у тебя прощения.

– Здравствуй. Я пришла тебя освободить, – промолвила Суок дрогнувшим голосом. Ей казалось, что она видит страшный сон.

– Я не выйду из клетки. Я сегодня околею.

И опять послышались жуткие, скулящие звуки. Существо упало, потом приподнялось и снова прижалось к прутьям.

– Подойди, София.

Суок подошла. Страшное лицо смотрело на нее. Конечно, это было не человеческое лицо: оно было покрыто шерстью до самых глаз. Только нос и лоб оставались почти без волос — если не считать очень густых бровей.