Кукла и Наследник Тутти

Доктор Арнери

Дядюшка Август сам не понимал, как согласился на уговоры детей завернуть в столицу, и теперь очень и очень жалел. В городе были беспорядки, и Тибул немедленно принял в них участие, да такое, что правительство объявило его одним из предводителей бунтовщиков и теперь разыскивало. Но и уехать старый клоун себя не мог заставить, потому что без слов было ясно — это означало бы уменьшение труппы до двух человек. И то при условии, что Суок бы не сбежала, чтобы присоединиться к названному брату. Эти двое были не разлей вода.
По счастью, дядюшка Август не отличался общительностью и потому понятия не имел, как Тибул бегал по фонарному тросу над площадью Звезды и как в него стрелял офицер городской гвардии.
Приключения Тибула тем временем не закончились прогулкой над площадью. Перебежав её, он нырнул в каминную трубу, из которой не тянуло теплом и дымом, и оказался в комнате, полной колб и реторт, бумаг и банок с жидкостями и порошками внутри. За столом, спиной к нему, сидел худой старичок с венчиком стоящих дыбом седых кудряшек. Старичок обернулся на шум, и глаза у него сделались больше очков.
— Прошу вас, не пугайтесь, — мягко сказал Тибул, а потом сообразил, кого видит перед собой. Ведь эта незначительная по размерам особа была известна каждому чиновнику и каждому уличному мальчишке столицы. Про его опыты ходили легенды, про его гений сложили песенку. — Доктор Арнери, мне нужна ваша помощь!
Доктор Арнери вёл дневник городских событий. То были хроники, которым лет через сто суждено было пролить свет на детали, неясные историкам будущего. Но не раньше. Доктор Арнери собирался оставить завещание, чтобы дневник закрыли после его смерти в банковской ячейке.
Сейчас учёный, глядя, как Тибул наносит выданный ему состав на кожу, жадно расспрашивал гимнаста. Юноша отвечал, стараясь избегать опасных для его товарищей подробностей. Мокрый след растворялся на его коже, расплывался глянцевым коричневым цветом. Арнери не нашёл ничего лучше, как замаскировать Тибула под североамериканского негра.
— В городе сейчас много цирковых артистов, — пояснил он свою мысль. — Негр-силач будет выглядеть удивительно, но не очень.
— Да вы, похоже, и правда величайший из учёных, — сказал Тибул, глядя на свою обновлённую кожу.
— Нет, только второй по величине.
— А первый?
— Туб. Но его очень давно никто не видел.
Доктор щедро одолжил гостю свои тапочки, трубку и немного табака и сел скорее записывать новые, полученные от Тибула сведения. Юноша курил и с любопытством оглядывался. Несмотря на горы стеклянного и бумажного хлама, в комнате было чисто. "Ну и гоняет он, должно быть, прислугу," решил Тибул. Впрочем, он как-то сразу поверил, что такой чистоты учёный требует не из вредности. Значит, так было надо для его опытов. Камин, например, тут не разжигался годами, в трубе не было сажи, а ведь ночи зимой не тёплые. Видно, даже немного пепла в воздухе могло помешать.
Пока доктор скрипел деревянным пером, дверь в кабинет открылась и вошла пожилая дама, судя по всему, экономка. С торжествующим лицом она несла в вытянутой руке клетку-мышеловку. В мышеловке сидела мышь и беспокоилась.
— Доброе утро, — оглянувшись, весело сказал учёный.
— Я! Поймала! Мышь! — торжественно объявила экономка. Её звали тётушкой Ганимед, но Тибул этого не знал 
Доктор оживился:
— Покажите-ка...
Экономка засеменила к окну и тут только заметила сидящего в одних красных кальсонах гимнаста. От ужаса она взвизгнула и выронила клетку. Дверца со щелчком откинулась, мышь бросилась бежать. Бедная тётушка Ганимед видела прежде здоровенных чернокожих мужчин только на картинках в детских книжках, и там они были язычниками и людоедами. Доктору Арнери насилу удалось её успокоить и объяснить, что его гость ест самые обычные завтраки, а не человечину. И особенно любит большие яичницы.
Как я могла пропустить мимо глаз вошедшего в дом негра, думала тётушка Ганимед. Неужели я выжила из ума? Почему доктор ничего не рассказывает мне, он уже ни во что меня не ставит? Слёзы женщины капали прямо в яичницу.
После завтрака Арнери с Тибулом ушли смотреть на приготовления к казни. Должны были показательно умертвить нескольких мятежников. Тибул стал мрачен от взгляда на помосты с плахами и виселицами, которые сколачивали сейчас плотники. Потом они с учёным отошли к другому краю площади, где заезжие балаганы давали представления во славу трёх министров. Тибул очень быстро разгорячился и... Что поделать, таков был его нрав; гимнасту снова пришлось бежать.
Учёный смотрел вслед ему и погоне, когда услышал, как кто-то громко спрашивает, где найти дом доктора Арнери.
— Я здесь, — сказал он, подходя к карете, окружённой конными гвардейцами. — Кто меня спрашивает?