Кукла с редким именем

Ая

Перепел был довольно прост.

Он поднимался рано, обводил хозяйским взором квартиру, принимался за готовку, после чего, если был не слишком уж похмельным, будил остальных богатырским рыком.

Завтрррррак!..

Чего? - поднимали лохматые головы очумелые постояльцы, коих иногда было до черта.

Завтрррак! - рокотал Перепел, мотая лохмами и бородой. - садитесь жрррать, пожалуйста!

Он открывал окна, и в них врывалась то ледяная морось, то просто свежий воздух, в зависимости от того, что было на улице. Ае казалось, впрочем, что погода опасливо обходит эту сторону дома, не думая даже меняться. Или так холодно было только потому, что головы у обитателей дома были горячие и бесшабашные, а окно было вовсе не с юга, да еще и в тени большого небоскреба?..

Полянка просыпалась постепенно. Наконец все усаживались на кухне и набирали себе ништяков.

Ая наблюдала за Перепелом, ходившим по дому с большой ложкой и евшим кашу на ходу, так что она сваливалась с усов, и думала, что человеческое все-таки не такое уж и невообразимое.

Человеческое в этом доме проявлялось как попало. Как будто стены были с воздушным фильтром. Например, на здешней вписке никто почему-то не ссорился и не матерился. Даже страшные соседки-эзотерички с пятого этажа иногда захаживали на чай, и Перепел, поправляя свою тельняшку, расправлял плечи и рокотал:

- Ну, дык... Ты подумай, какая штука (ко всем он обращался исключительно на «ты»). Мало ли чего в мире происходит, главное, что нам рассказывают это все как-то не так. Все беспокоятся, а ты телевизор поменьше смотри.

- Да что там не смотреть-то? Там же все нужное — не соглашались соседки. - Сериалы. Лотерея, новости...

- Да плюнь ты на эти сериалы! - ругался Перепел, к тому моменту уже перешедший не на чай. - Выкинь свой телевизор и смотри интернет! Там знаешь сериалов сколько? И все без рекламы!

Теперь все знали, благодаря кому у подъезда бабушки обсуждают не «Запретную женщину», а «Доктора Кто».   

Днем все разбегались по работам и делам, и только оставшиеся незанятые люди делали, что хотели — вышивали, играли на гитаре, играли в допотопные игры на таком же допотопном компе в кухонном углу. И только Перепел потихоньку садился за свой ноутбук и долго-долго там клацал по клавишам, сочиняя что-то, чего никому не показывал.

Вечером обычнно начинались длинные споры, которых терпеть не могли только две студентки психфака из дальней комнаты. Они продолжались целую вечность и задевали тысячи разных тем, от фэндомных до пожизневых. Ае нравилось словечко "фэндом" и даже «пожизневое», хоть оно и было неправильное.

Мне может нравиться? 

Неправильное?

Это все - почти как Братья, один раз подумала она. Они даже охраняют меня.

Джо теперь почти не бывал на вписке, и ее часто провожали до метро и в метро — то один, то другой, то одна, то другая. Непонятно, откуда завелась эта традиция — наверное, с того момента, когда она вышла из дома и исчезла, а потом появилась снова — но обычно с ней кто-нибудь был, пока она не попадала в спокойное место. Тогда она благодарила их, прощалась и уходила до вечера — и возвращалась с пакетом человеческой еды или чем-нибудь красивым, чтобы поставить его в середину стола. Это было новое, и им нравилось. Правда, пару раз не получилось - никто не согласился положить на стол живую змею или немытую пластмассовую штуку, выкопанную в лесу. А вот ракушку положили и сделали для нее чистое место.  

Красиво?

А мне нравится?  

Иногда они сидели на кухне с кем-то и долго разговаривали.

- Нет, а почему? - обычно удивлялся собеседник. - Почему ты не можешь быть человеком?

- Потому что я кукла — отвечала она. - Я пластиковая.

- Но со мной еще хуже — говорил очередной собеседник. - Я вот не из этого мира. Мне это тело вообще мало подходит.

- А что такое «не из этого мира» и чем это плохо?

- Я же инопланетянин, да? Это хуже, чем иностранец. Я вообще другой. Не плохо, но трудно приспособиться. Я ходил к психотерапевту, помогает, может, тебе тоже..

- Но я же пластмассовая.

- Да ну, не нужна нам никакая терапия, мы же сильные люди! Послушай меня, я-то вообще бывший наркоман и писатель — обязательно говорил проходящий мимо. - Я тоже человек и никакой нелюдью себя не считаю. Не надо так сильно расстраиваться.

- О, а я вообще бродяга - вступал третий. - Меня в двенадцать лет из дома выгнали, что я, не человек? Я теперь на квартиру себе зарабатываю, код пишу...

- А я не того пола!.. - говорила студентка. - Мне вообще жить стремно. Но когда-нибудь я сделаю на эту тему большое исследование. Удобно, весь материал под рукой!

- Но это все не одно и то же — говорила Ая, вылезая из дружного круга. - К тому же, я неправильно определяю проблему. Я плохо функционирую — говорила она. - Помогите мне решить этот вопрос. Если я пластиковая, то почему у меня все работает, как у настоящей? Почему я смеюсь или плачу? А если я настоящая, то зачем мне это все?

Никто не знал, почему. Перепел на это отвечал «дык»... и замолкал. Дескать, не инженер я. Но за отсутствием в тусовке годных инженеров вопрос повисал в воздухе. Оставалась одна человеческая психология. А в ней все, даже включая всезнающих студенток, разбирались слабо.

- Почему?.. - спрашивала Ая.

На этот вопрос находилась масса ответов, но ей не подходил ни один. Хотя это очень успокаивало, и больше не случалось никакого отказа систем. С такими людьми вообще было гораздо спокойнее жить. Если бы случился отказ хоть одной системы, думала она, если бы кончился воздух, они бы все поступили, как Братья.