Кукла с редким именем

Лоточник

...Она выходит со станции «Красные ворота» каждый раз, мелкая такая, с белыми волосами, и я слежу за тем, как ее белые волосы и ее длинные ноги, ее руки с длинными пальцами, которые что-то ловят в воздухе, и она сама растворяются, не оставляя следа, в жарком облаке над дорогой.

На асфальте иногда остаются отпечатки каблуков. Два маленьких следа.

У нее длинный нос и такое выражение лица, как будто ее пугает все вокруг.

Поэтому я про нее придумываю.

Наверное, она интердевочка, как в старом кино. Она как-то на кино похожа. Но такие бывают только в кино, я спал с разными подстилками, от плечевых до самых дорогих, когда работал в охране у бывшего мэра, но в кино все точно было интереснее. Поэтому, когда я продаю лотерейные билеты, я слежу за ней, а она выходит из метро и все время куда-то девается, и я не понимаю, почему я теряю тот момент, когда она переходит дорогу. В конце концов, должна же она куда-то деваться, потому что не переходить же улицу пешком. Никто не остановится, и собьют тебя, как курицу.

Но не переставать же мне верить собственным глазам.

В общем, она переходит дорогу каким-то непонятным мне способом, возникает на той стороне (я опознаю ее по лохматой голове) и уходит в ту сторону.

«В ту сторону» - потому что не по улице в сторону новостроя, а вообще неизвестно куда. Жара, и все плывет, но там, куда она направляется, все как будто темнеет и камера фокусируется, и она идет твердым шагом, как в кино, задрав этот дурацкий нос, и подбородок такой твердый, как будто она Зоя Космодемьянская. Молодая такая. Резкая.

Я это вижу, но не глазами, я додумываю, как додумывает за меня собака, которая все время приходит и садится у лотка. Сэндвича хочет. У собаки куцый лохматый хвост и короткая шерсть, и иногда мы с ним понимаем друг друга, как кобель кобеля.

«Кобель кобеля» — это сказала какая-то дура-баба, увидев, как я провожаю глазами интердевочку, а пес на меня глядит и язык высовывает, тупила. После сорока все бабы думают исключительно о себе, нет чтобы отнестись к мужику с уважением, раз его ведет на свеженькое. А я романтик, я свеженькое люблю, особенно люблю выглядывать таких в толпе, прежде чем подойти.

Чо в белый красилась, если не интердевочка.

Она такая испуганная, но, я думаю, вполне поведется. Надо будет осторожно. Сказать, там, что-нибудь доброе, мороженого купить. Деньги уже потрачены, надавить как-то там, ну, что деньги я на тебя уже потратил, а ты ..опой крутишь тут каждое утро.

Чо в белый красилась, да. Если честная такая.

Никогда не мог нормально общаться с бабами, мог только уломать на переспать. Они сразу такие хорошие становятся, убеждают себя, что ты это все от большой любви. Ага, как же, стал бы я кого-то уламывать от любви. От любви я когда-то скамейку сжег, где моя первая чмокалась с Пузырем из восьмого класса. Скамейка у нее была под окнами, я такой облил бензином и поджег, а потом дверь ей бензином облил, они потом с ментами искали, кто это сделал, но не нашли.

Я это делаю потому, что встает. А на эту у меня так встает, что вообще не могу даже определить, когда она там улицу переходит.

Чо в белый красилась.

Гордая такая.

Так что я псу какой-то колбасы из сэндвича кину, которым обедаю, и жду.

Иногда ее от метро до перехода провожают случайные мужики, хипстерня всякая, а другие выглядят, как бомжи, один даже розу подарил, свежую, а не потасканную какую. Тогда у нее такой вид, как будто ее оскорбили, прям, я не знаю, гордость какую в себе нашла. Наверное, трахается с ними со всеми. Ну, ясно же, трахается, если мужик провожает. Если провожает, значит, спит.

Если б у баб была гордость, они бы не трахались и детей всех зачинали в пробирках. Потому баба и не человек, что ее трахать можно, меня вот поди трахни, не во что меня. А если им это еще и нравится, то сразу все с этими бабами ясно, это как в сериале, хочет, значит, все. А потом ходят, гордые такие. Вот почему, чем они гордятся, зачем они ходят такие.  

Я еще ее на собаку подманивать собираюсь. Буду так ласково с собакой разговаривать, она и подойдет, они все любят, когда с животными хорошо обращаются. Думают, я с ними потом буду как-то хорошо обращаться, хотя нет, с этой, может, и буду, лишь бы подошла.

И тут у меня поджилки трястись начинают. Я прям думать не могу. Она же не знала, что я тут сижу, а как я ее подманить соберусь-то... И я злюсь на себя, что я так трясусь. Прямо - ох ты сволочь, лишь бы подошла, ой, черт, умру, лишь бы подошла, только бы подошла бы...