Кукушонок

Дни с тридцать первого по тридцать третий.

Дни с тридцать первого по тридцать третий.

Замок Орла стал преградой только для меня. Шпионы герцога и бургомистра, короля и первого министра проникали в замок без особого труда, делали свои чёрные дела и покидали его в тот же вечер. Кто угодно мог войти и выйти, но не я. Проверить это удалось простейшим образом ещё в первые дни, отправившись погулять с младшими Орлами. Их выпустили, а меня — нет. Мой путь наружу лежал через стену, и только так.

Ылга нашла для переговоров укромное место и стала на страже. Посланец бургомистра передал письмо от начальника. Мне удалось его сохранить. Опасаясь разоблачения, он писал экивоками. В некотором смысле образец шпионской литературы.

«Дорогой братец,

спешу заверить Вас, что предложение Ваше понравилось и невесте, и её отцу. С их стороны нет никаких препятствий для брака. Невеста уже начала прихорашиваться к Вашему возвращению. Работы по дому много, но такой труд нам только в радость. Вам остаётся указать дату своего возвращения, и через пару дней все приготовления к свадьбе будут готовы.

Касательно денежного вопроса нет никаких сомнений, что Вашего наследства будет достаточно и для свадьбы, и для безбедной жизни в нашей деревне. Замечу так же, что вода Станки и правда творит чудеса, как Вы и писали, мельнику стало лучше, сейчас он вместе с плотником подбирает место для новой мельницы.

Передаю письмо с соседским мальчишкой, которому полностью доверяю. Можете обговорить с ним все забытые мною вопросы и приготовления.

Ирма.»

Соседскому мальчишке было лет сорок пять, он был честным торговцем, с негласными приработками. Ылга расставила на столе разной снеди, и случайный посетитель принял бы нас за тайных выпивох и разорителей винных подвалов графа, не более.

- Бургомистр будет рад принять у себя Меченного Хозяйками Топи.

Я немного поморщился. Меченным меня называли те, кто желал отправить назад в Топь. Если вся разница между графом, герцогом и бургомистром лишь в том, кому я буду таскать каштаны из огня, то граф выглядел не худшим вариантом.

- Бургомистр хочет, чтобы я ходил на Болота?

- Это было бы желательно, но не обязательно. Лишая графа добытчика, город защищает себя. Как мне объяснил господин Телти, у Вас в голове Хозяйки оставили ценностей не менее, чем можно добыть руками. Возможно, Вы сможете подсказывать другим добытчикам.

Осторожная сладковатая радость стала заполнять мою грудь: только бы не ошибиться. Если кто-то оценит мои знания выше способностей к ориентированию в Топи, то это успех.

- Всё упирается в деньги, не буду от Вас скрывать. Подготовка к походам, выплаты участникам, компенсации родственникам раненых и умерших — всё это расходы. Кроме того, продать артефакт за хорошую цену не просто и не быстро, а сама добыча для города незаконна. Риски, сроки и расходы. Если знания, которыми одарили Вас Хозяйки, смогут приносить больше, городу нет никакой выгоды от экспедиций.

Я решил поинтересоваться.

- О какой сумме идёт речь?

- Примерно тысяча золотых в месяц.

А у бургомистра губа не дура. Двенадцать тысяч серебром. Я даже дышать перестал. Теперь ещё одно уточнение.

- Фунтов?

- Побойтесь богов, конечно, нет. Денег.

За Ричарда Львиное Сердце император Священной Римской Империи потребовал выкуп в сто тысяч марок серебром, т. е. примерно двадцать тонн металла. Деньги и весовые единицы всегда соотносились примерно один к сотне, шатаясь в разные стороны, согласно экономической необходимости и политическому произволу. С меня требовали не две-три сотни килограмм золота в месяц, соответствовавшие нескольким тоннам серебра, а в сто раз меньше. Ещё одно уточнение.

- Полновесных?

- Да. Но это верхняя граница оценки. Обычно добытчики приносят намного меньше, и не забывайте о расходах, сроках, или рисках.

Бургомистр продавал отдых в очень дорогой гостинице. За месяц мне предлагалось платить от тридцати до семидесяти килограмм серебра. Хороший наёмный рыцарь зарабатывал в месяц до двух с половиной килограммов. Одного меня бургомистр оценил, как двадцать восемь рыцарей. И будь я проклят, если не стою их всех. Я нахмурился, но больше для вида. Заработать такие деньги будет очень сложно. Доходы Новгорода за год ограничивались тремя тысячами гривен, что составляло примерно шестьсот килограмм серебра. Болотный Край богаче и многолюднее, и я не собираюсь ограничивать себя технологиями средневековья.

- Хорошо, я согласен, но сразу столько платить я не смогу.

Теперь поперхнулся резидент.

- Платить? Нет, речь шла о казне города…

Он понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно. Бургомистр не требовал платить, он хотел увеличить доходы города на эту сумму. Я засмеялся, с моих плеч упала огромная тяжесть. Город Хегль готов рискнуть, чтобы заработать. Это обнадёживало, и я решил подбодрить городской совет.

- Если всё пойдёт, как надо, то есть шанс, что через два-три года Хегль сможет получить указанную сумму ежемесячного дохода не в деньгах, а в фунтах.

Мой собеседник покачнулся, но быстро взял себя в руки. Да, я только что пообещал небольшому городу заработать за год несколько выкупов за пленного короля Англии. Его супруга тогда обобрала страну до нитки, собирая деньги непомерными налогами, а я обещал их заработать. Пусть мой читатель простит эту нескромную шутку. Сперва из-за недопонимания посланник градоначальника напугал меня, теперь я просто возвращал ему долг. Кроме того, у меня не было никакого желания его обманывать, две вещи заставляли меня верить в свой прогноз: озвученные мною цифры совпадали с примерными доходами Венецианской Республики, а прялка «Дженни» заменяла пять прядильщиков. Судьба хотела, чтобы я стал авантюристом? Быть посему.

Наша беседа перешла от экономики и политики к уголовщине: требовалось организовать побег с минимумом свидетелей и потенциальных преследователей. Мой собеседник не видел ничего плохого в том, чтобы отравить с десяток стражников, или зарезать пару часовых. Я же страдал от чесотки человечности, и не мог решиться на такие действия. Возможно, согласись я с ним тогда, и жертв стало бы меньше, но все мы крепки задним умом, пытаясь переписать прошлое набело. Мы составили неплохой, но излишне сложный план, зависевший от большого количества переменных.