Кукушонок

День тридцать седьмой.

День тридцать седьмой.

Ночью мне снилась какая-то белиберда, я тревожно просыпался лишь затем, чтобы убедиться в относительной безопасности и снова заснуть.

Ещё до восхода солнца мы начали сворачивать лагерь.

Бокли подошёл ко мне, чтобы напомнить о поведении в Топи.

- Теперь ты идёшь первым, остальные за тобой. Чуть что не так, останавливайся, замирай и выбирай путь, куда хочешь идти: там безопасно.

- А если никуда не хочу?

- Тогда тот путь, где меньше всего неприятностей.

Он собирался уйти, когда я остановил его сам:

- Вчера мы убили змеюку и раскера. Я видел их в книгах по охоте — обычные животные Мальвикии, но все называют их болотными тварями и не уточняют. Почему?

Бокли удивился моей неосведомлённости, он достал клыки рыбозмеи и показал мне:

- У обычной озёрной змеи пасть раз в десять меньше, но эту Болото не сильно изменило. Она просто стала больше, как и тот раскер. Если же тварь получила какой Дар от Хозяйки, она сильнее меняется. И уже не важно, чем она была до того. Потому и болотные твари.

Он огляделся вокруг, и сказал мне на ухо:

- По слухам, скрежетатели — это бывшие люди, злые на весь род людской.

Наш разговор сам собою прервался, и мы продолжили грызть мясо, запивая его уксусной водой.

Идти первым оказалось намного сложнее. Я постоянно проверял дно перед собой, погружая слегу в черноватую воду. Моё наваждение никуда не делось, я с большим трудом смог переступить невидимую для других границу. Рука сама потянулась к мошне на поясе. Я так и ходил с деньгами хеглевского градоначальника, сперва просто забыл, а потом решил оставить на удачу. В вещие сны я не очень верил, но как говорится: в окопах не бывает атеистов. Странным образом мы избежали столкновений с голодным зверьём.

Топь была нам не рада, и это чувствовали все. За следующие три часа мы не нашли ничего, но предельно вымотались. Мышцы горели огнём, и всем была нужна передышка. Я вывел экспедицию на крошечный островок, где мы смогли сесть спина к спине, оставляя ноги в болотной жиже. Усталость была не единственным нашим врагом. Какая-то неестественная апатия захватила всех. Нам уже всё равно было куда идти, дойдём ли мы, или останемся где-то здесь навсегда. Я вытащил настойку Солнца Радости и разлил всем по чайной ложке. Мы сидели на кочке, пока нахлынувшее безразличие не покинуло нас без остатка. Сил хватало только на болтовню.

- Надо возвращаться, Денкель, - умолял егерь рыцаря.

- Ты без семьи, что-ли? - спросил командир отряда.

За минувшую пару дней я слышал, как люди переговаривались за моей спиной. Если я не ошибся, то граф взял семьи участников экспедиции в заложники.

- Мы рискуем увидеть своих детей в тюрьме, или на виселице, - отрезал один из воинов.

- Будем искать пока не найдём, или не сдохнем, - добавил другой, кажется его звали Квинти. Тогда я знал их всех по именам, а сейчас с трудом вспоминаю лица.

Остальные разговоры вертелись вокруг надежд на безопасное возвращение, и я пропускал их мимо ушей. Кое-что интересовало меня сильнее представлений Денкеля о добром отдыхе после тяжёлого ратного труда.

Я достал кинжал Амаис. Фигуры людей выглядели нелепым цветным коллажем на сером фоне. Наши вещи тоже были наполнены цветом, но приглушённым. Стоило отложить предмет на несколько метров, как он медленно терял свои цвета, превращаясь в такие же чёрно-белые декорации. Но не артефакт. Кинжал сохранял цвета, как бы далеко я от него не уходил. Горькая догадка рассмешила меня, и я хохотал несколько минут, пугая своих сопровождающих истерикой. Сил смеяться больше не было, и я попытался объяснить произошедшее:

- Теперь я знаю, как нам добыть артефакт. И почему их редко находят в Болоте.

Пришлось рассказать остальным, как именно я вижу Топь. Мы перестали бессмысленно шататься по заколдованному болоту. Я выбирал только самые высокие островки с крепкими деревьями. Мне требовалась возвышенность с хорошим обзором. Артефакты, как и прежде, не появлялись подобно грибам после дождя. Я залез на очередное дерево и всматривался в черноту до рези в глазах, но всё без толку. Моё упорство окупилось иначе. Я заметил один интересный гриб, использовавшийся для лечения болезней глаз.

Стоило выдавить едкий сок этого гриба в глаза, как зрение моё резко обострилось. Цвета стали глубже, а вся картина детальнее. Я увидел какое-то шевеление в воде и почувствовал чужие желания. Целая смесь чувств: скрываемую злобу, раздражение, обиду, но самым сильным оказалось желание избавиться от нас поскорее. Хозяйки Топи предложили нам отступные. Я спустился вниз и прикинул место, где лежало сокровище. Примерно с полчаса я искал его, не подпуская остальных, чувствовал, что им нельзя. Наконец, в мою руку лёг тяжёлый металлический шарик чуть меньше куриного яйца.

Посчитав это правильным, я развязал кошелёк и бросил в воду десяток золотых. Кругляшки долго отказывались тонуть и водили хоровод вокруг меня. Постепенно они стали по одному опускаться вниз. Стоило последнему исчезнуть, как я ощутил укол в палец. Вытащив руку из воды, заметил, что из небольшой ранки идёт кровь. Я решил не привлекать внимание местной живности и быстро вылез на берег. В моих руках лежал синий шар, остававшийся таким же синим в любых условиях. Мы добыли графу его артефакт.

Все обрадовались прекращению поисков.

- С меченным и в Топь можно сходить, - сдержанно обрадовался егерь Бокли.

Мои товарищи хлопали меня по плечам, кто-то даже обнял на радостях и прослезился. Экспедиции редко выбирались без больших потерь.

Назад мы шли намного быстрее. Сама Чёрная Топь выталкивала нас прочь, словно занозу из своего тела. Я чувствовал дозволенные и лёгкие пути, мы прошли половину пути до выхода из Топи, когда я ощутил небольшое недомогание. Длилось это всего пару секунд, и я бодро продолжил путь. Вдруг, за моей спиной раздались крики. Один из егерей с безумными глазами шёл прочь от нас к какому-то деревцу. Он всё повторял: