Кукушонок

Заговоры шестидесятой ночи.

Заговоры шестидесятой ночи.

Гибель брата в один миг выбила жизнь из Амаис. Что чувствовал граф? Никто из нас не знал. Он очень умело прятал свои мысли и чувства, скрывая ото всех голоса из бездны безумия, начавшие шептать ему на ухо. Много позже Амаис попросила меня узнать всё о гибели брата. Моих возможностей не хватило для допроса мертвецов, но я узнал очень много нового о тех заговорах, переменах планов под мерный перестук костяшек политических счёт, что возникли после смерти Лагрума Орла. Его похоронили в полнейшей тишине пятьдесят девятого дня моей жизни на Нибле, только ветер свистел над костром, да шипели и трещали обильно политые маслом брёвна. И пока все жители замка горевали, вокруг нас летели тени изменений.

Замок Орла.

Валотия сидела у окна, уставившись в одну точку. После смерти Лагрума всё изменилось. Теперь Векер Орёл — наследник. И это не сулило ничего хорошего. Как мать, её раздирали противоречивые чувства, как жену… Она не знала этой роли. Ещё вчера жизнь текла просто и размеренно, потом появился этот «кукушонок», люди начали творить безумные вещи: думать, говорить, действовать иначе, чем прежде. Она знала это на своём примере. Она должна что-то сделать.

Валотия смотрела в одну точку, туда, где тлели угли. Она смотрела и сжимала в руке пузырёк с ядом. Когда-то давно, она добыла его для себя. Свадьба с Викором Орлом не стала для неё счастьем, обещанная другому, пусть и ниже родом, она воспринимала Викора, как победителя на невольничьем рынке, и не собиралась отдаваться ему живой.

Потом она утратила решимость, согласившись с предложенной ей ролью жены, а после и матери. Графом оказалось не так сложно управлять, если дело не касалось его безумной страсти к этому проклятому городу. Валотия не знала, для кого именно она достала яд, лишь сжимая пузырёк. Служанка со страхом взирала на злобные гримасы на лице нетрезвой и одинокой графини.

Хегль.

Раньше всех о смерти наследника узнали в Хегле. Бургомистр собрал городской совет и огорошил всех новой бедой. Надежда на мир с графом испарилась в погребальном костре. Город не успевал ни достроить плотину с прежними темпами, ни нанять себе наёмных солдат. Одна надежда на участие магов. Чародеи на Совет не пришли, и все сочли это недобрым знаком.

Бургомистр прокашлялся и начал:

- Как знает уважаемый совет, с гибелью Лагрума Орла война между графством и герцогством становится неизбежной, а мы будем главным блюдом победителя. Есть надежда на то, что стороны достаточно ослабнут в войне, но я бы не стал вверять свою судьбу случаю.

Все согласились.

- Мы получили новое письмо от Инизамгора, с подробностями. Из-за страсти графа к Болоту мы потеряли две недели. Если раньше оставалась надежда, что после исчезновения Меченного Хозяйками Топи герцог не решится напасть, то теперь Викор Орёл точно решит разорять земли герцога, а тот в свою очередь ударит по графству.

Градоначальник прервался, чтобы промочить горло:

- Город просто не успеет подготовиться, у нас нет денег для наёмников, а завод и плотина ещё не завершены. Я думал подкупить графа хорошей подачкой, чтобы он не торопился, но без Лагрума затея обречена. Граф продолжает сколачивать войско угрожающих размеров. За нашими стенами не отсидеться. Остаются только крайние меры.

- Телти, заканчивай своё стонотство. У нас не только серебро и золото есть, но и глина.

Говоривший был совершенно прав. Глиняные деньги по большей части использовались только для расчётов внутри города и его окрестностей, контрабандой попадая в графство Орла. И если денег из благородных металлов в казне Хегля было маловато, то глина всегда лежала в избытке, придерживаемая на чёрный день.

Телти кивнул:

- Кто за то, чтобы пустить нашу глиняную казну в дело для найма новых работников на достройку завода?

Все присутствующие члены городского совета подняли руки. Они ещё долго спорили о разных мелочах, перекрикивая друг-друга, но главное решение уже приняли, окончательно связав своё будущее с безумным проектом приёмного сына графа. Чем бы не закончилась схватка Вепря и Орла, город подготовится к ней.

Через пару часов крепкие парни из городской стражи принялись вытаскивать из подвалов ратуши тысячи ящиков с керамической монетой. Город Хегль всегда честно расплачивался с долгами, меняя глину на полновесное серебро, именно поэтому эти кусочки запечённой твёрдости слова стоили намного больше, чем вся казна города.

К концу дня на строительстве плотины и завода уже работала половина города. Люди из деревень начали подходить на следующий день. Этот поток без остановок втекал в городские ворота более недели.

Из города новость о смерти Лагрума отправилась во многие стороны. Корабли повезли её в Столицу, голубь понёс весть в Арнакталь, а из дома городского мага выскочила с сторону в Академии чёрная точка.

Арнакталь.

Быстрее всего новость достигла ушей герцога Вепря. Выслушав её, Хифус приказал повесить организатора неудачного похищения. Ему был нужен униженный граф, а не взбешённый. Теперь же Арти и Хифус придумывали новые планы, и каждый из них был дикой импровизацией, в чём они сильны никогда не были, предпочитая смелым авантюрам хороший расчёт.

- Арти, теперь он точно не отдаст нам мальчишку. Даже калекой Меченный может многое.

- Парень вытащил какой-то артефакт, но орудовать им может только он сам.

Хифус налил себе вина. Он пил прямо с самого утра, любуясь на лицо висельника. Трёх смертей такому дураку мало!

Арти сохранял трезвость, отказываясь от выпивки. Пьяные планы ещё хуже случайных и провальных. Он замер на секунду, потом посмотрел на Хифуса, и сказал:

- Повысим ставки в этой игре!

Вепрь трезвел прямо на глазах.