Кукушонок

День девяносто седьмой.

День девяносто седьмой. (Эта глава всё никак не получалась. Надеюсь, вышло интересно и понятно. Если нет — требуйте пояснений.)

Удавка блокады ещё не стянула шею города полностью. Орёл пока опасался разделять силы и не перекрыл Станку. Корабли ходили по реке в город и обратно, хоть и с большим риском. Только поэтому разведчики Хегля обнаружили приближение передового отряда герцогской армии. Заминка со сборами привела к тому, что войска Хифуса Вепря растянулись вдоль дорог на добрую половину герцогства. Пехота безнадёжно отстала от конных. Кавалерия обогнула неприступный замок Орла и укреплённое частоколом поместье, чтобы помешать графу взять Хегль до прибытия армии Герцога.

Командовал передовым отрядом амбициозный барон Дегуль Пиявка из незнатного рода полунищего герба. Половину его баронства занимали болота совершенно не годившиеся ни для земледелия, ни для скотоводства. Предки барона давно смекнули, что их род может прокормить себя лишь с мечом. Все деревни баронства напоминали маленькие крепости, а дома — казармы.

Крестьяне поставляли барону не скудные свои урожаи, а крепких и бесстрашных солдат. Бросовая земля принадлежала отставникам и инвалидам, чьи дети продолжали путь предков и становились солдатами в армии барона. Дегуль Пиявка, как и его предки до него, торговал кровью. Болота обильно снабжали его хозяйство худой рудой и топливом для печей, питая силу баронской конницы и пехоты, а всё остальное солдаты брали силой и платой за службу. Так и жили они среди болот сотни лет: не хуже, чем на изобильных землях. Пиявки могли с гордостью сказать, что мечом они пашут, мечом сеют и жнут, мечом выделывают вино. Теперь же Дегуль Пиявка прибыл на войну во главе кавалерии герцогства, и мы принялись спорить о том, чего ожидать от барона.

Городской совет в полном составе завтракал на крепостной стене, разложив вокруг броню и с оружие в странном полевом натюрморте с бутылками вина, свежим хлебом и окороками. Проку в бою от большинства из нас вовсе не было бы, но мы изображали единство с народом.

– Мы видели герб Пиявки, – докладывали городскому совету соглядатаи.

Телти улыбнулся и похлопал кондотьера по плечу:

– Пиявка — это серьёзная заноза в заднице у Викора. Если ударим вместе с ним, сможем отбросить графа прочь.

– Сразу видно, господин бургомистр, что Вы человек невоенный. Рыцари без армии, что молот без наковальни, – возразил Аспри.

– Но ведь у нас новое оружие, и они не готовы к его появлению, – настаивал градоначальник.

– Шпионы есть не только у города. И об арбалетах, и о боевых возах граф уже знает. Два дня назад мы поймали двух человек в поле. Одеты они были в простое платье, но глаза их выдали лазутчиков. После обыска мы нашли рисунки: они зарисовывали в подробностях наши укрепления.

– И что вы с ними сделали? – спросил гильдмастер алхимиков.

– Как что? Повесили, что ещё с врагами делать, – ответил Аспри и засмеялся, но потом прекратил своё показное веселье и резко сказал:

– Рыцари обменяются парой ударов и разойдутся. Армия Викора никуда не уйдёт, вот увидите, пока силы герцога не подойдут, ничего не выйдет.

Алхимик потёр подбородок и сказал:

– С этой войной всё наперекосяк. Сначала герцог вместо того, чтобы вдарить пятью-шестью сотнями рыцарей, тянет время, потом позволяет Викору разорять свои земли. В это время Викор где-то находит огромные деньги на армию и наёмников, опустошает свои земли, а теперь решает сражаться за город, вместо того, чтобы вцепиться в глотку Вепрю.

– Всё из-за Арнакталя, каждый хочет сидеть на троне герцогства, – ответил Телти.

– Викор? В герцоги? Да кто же ему позволит. Я скорее поверю, что Пиявка метит в короли, – снова рассмеялся воевода.

Я помню, как слушал этот спор, как неуютно мне было снова ощущать тяжесть кольчуги. Без моей воли взгляд то и дело возвращался к арбалету и запасу болтов. Город мог пасть. Это знали и завтракавшие со мной диванные генералы.

Пока в городе ещё думали о внезапном изменении положения, пока Телти спорил с воеводой Аспри, Дегуль Пиявка уже всё решил. Он отослал командующему армией Раскеру свой доклад и тут же приказал атаковать. Сплочённая масса рыцарей без труда раздавила жиденький заслон из солдат Орла, встреченный по пути. Не меньше трёх сотен пехотинцев графства перебили люди барона. Пленных они не брали из-за спешки. Проведя успешный рейд в обход лагеря графа, рыцари отступили прежним путём. Пиявка отрезал армию от связи с графством так же, как до этого Орёл поступил с городом.

Дегуль Пиявка хотел истощить силы графа последовательными атаками, пользуясь двукратным превосходством в кавалерии. Раз уж он опоздал ударить по обозу Викора, то теперь собирался сковать неприятеля и выслужиться перед Раскером. Вопрос о смене власти в герцогстве его не волновал, в этой войне Дегуль хотел лишь подтвердить свой авторитет воителя и взять все доступные трофеи. Пока Пиявка думал о нанесении нового удара, в ставке Орла обсуждались планы его отражения. Прежде, чем барон оседлал дороги, Викор успел выслать в замок приказ о выступлении своего резерва — когорты из пятисот пехотинцев и сотни кавалерии, и теперь ему было выгодно промедление. Лагерь уже оброс частоколом и стал надёжной позицией для обороны.

– Кавалерия герцога сильнее моей. Его рыцари без труда сомнут мою пехоту, раздавят кавалерию, но не всех вместе, – Викор Орёл вслух продумывал план своих действий.

Решительная атака Пиявки стоила ему людей и внесла определённое смятение в его планы. Граф переставлял фигурки на макете.

– Ваше Сиятельство, – прервал размышления графа Кнотли-Древкоруб:

– В сражении с кавалерией мои ребята хороши. Пустите нас вперёд, и мы порубим конницу Пиявки, а потом и Ваши рыцари ударят.