Курьер

Глава двадцать пятая

Глава двадцать пятая

Фрукты из пакета Александр Константинович разложил на тумбочке. Это было удивительно трогательно и мило. Сейчас он дотронется тыльной стороной ладони мне до лба, улыбнется ободряюще и спросит: «ну как ты, держишься?». А я тоже улыбнусь — но уже мужественно — и измученным, тихим, но сильным голосом отвечу: «меня так просто не сломаешь!».

Но Александр Константинович вместо этого начал меня потчевать, расписывая достоинства принесенных фруктов так ярко и смачно, что я задумался, а не торговал ли он на колхозном рынке, прежде чем стать магом. Мне пришлось глотать слюну и прилагать усилия, чтобы не впиться зубами в грушу — и это при том, что я только что пообедал. В такой вот обстановке следующая фраза комконовца прозвучала резким диссонансом:

— Я ведь вам неприятен, Вадим Николаевич?

— Нет, — сказал я, немного поколебавшись между откровенностью и вежливостью и все же качнувшись в сторону последней.

Александр Константинович удовлетворенно кивнул.

— Вы не будете против ответить на пару вопросов?

— Спрашивайте, — сказал я, на этот раз избежав и дипломатичной лжи, и грубой правды.

Суть в том, что я конечно же был против, и с огромным удовольствием послал бы комконовца к черту с его вопросами, вот только сильно сомневался, что он пойдет. А если бы вдруг и пошел, то непременно вернулся бы обратно, сделавшись после этого еще менее приятным собеседником. Так что пусть спрашивает…

— Вадим Николаевич, — комконовец смотрел мне прямо в глаза, — вы шли в Тоннель, чтобы достать заклинание для изучения алфавита Белого шара?

— Да, — ответил я.

Какой смысл мне был врать? Это явно был вводный вопрос, ответ на который Александр Константинович наверняка знал.

— Вы достали заклинание?

Я обвел глазами палату.

— А что, так вот непонятно?

Комконовец покачал головой.

— Мало ли. Возможно, вы потеряли сознание уже после соприкосновения с Белым шаром. Такие случаи бывают изредка.

Я пожал плечами.

— Нет. Я до Белого шара не дошел.

Александр Константинович еще несколько секунд удерживал взгляд на моем лице, затем снова кивнул.

— Понятно. Не могу сказать с определенностью, хорошо это или плохо… Но, по крайней мере, имеется ясность в этом вопросе.

Удержаться от усмешки я не смог.

— Что же получается, вы мне на слово верите?

Александр Константинович развел руками.

— Чего же мне вам не верить, если вы правду говорите?

Какое-то время я терялся в догадках, но вскоре понимание пришло.

— А-а-а… — протянул я. — В вашем распоряжении и заклинание-детектор лжи имеется?

Комконовец улыбнулся.

— Если такое заклинание и существует, мне о нем ничего не известно. Отличать правду от лжи люди научились задолго до появления Белого шара.

Все-таки я смотрел на него с недоверием.

— Про полиграф Киллера я слышал, но вы-то, вроде, никаких датчиков на меня не цепляли.

Александр Константинович коротко хохотнул.

— Знали бы вы, Вадим Николаевич, сколько датчиков на вашем лице!.. Естественных, природных. Надо просто уметь считывать их показания, а я как раз умею. И эта способность ничего общего с магией не имеет. Конечно, — добавил он после небольшой паузы, — есть люди, умеющие врать в самом прямом смысле слова, с ними сложнее. Но их немного, и вы к таким людям не относитесь. Тем более сейчас, когда ваш организм ослаблен. Вот когда вы отрицали, что я вам неприятен, вы лукавили. И я тогда отметил ваши реакции, они вполне стандартные.