Курьер

Эпилог

Туман своей густой пеленой обволакивал весь день с восходом солнца Нью-Прайд, словно пытаясь спрятать от чужих глаз всё творящееся на улочках и в зданиях умершего города. Жители, как и всегда, с унылым выражением лица двигались на работу, но были более оживлены, ведь изменение погоды и плохая видимость служили отличным поводом для сетования и недовольств. В этом состояла их жизнь: у педантичных личностей — в суете по мелочам, у буйных — в раздражениях и ругани, у сметливых — в подлизывании к начальству с надеждой на лучшее житье. 

Джонатан со своим чемоданом шёл, опустив голову вниз, стараясь не смотреть ни на кого. Он всё вспоминал свой приезд в Нью-Прайд. Тогда парень был наивным, смотрящим на жизнь открыто и видящий в будущем лишь те безграничные высоты, которых заслуживают только редкие индивиды, имеющие отличающие особенности ото всей серой массовки. 

Он оглядывался на это и про себя усмехался своему детскому энтузиазму, поражался глупости, своим мыслям и надеждам начать новую счастливую жизнь в этом чуждом ко всему человечному городе. Джонатан уже не отличал себя от этой серой толпы — парень стал частью этого общества. Ему было ужасно грустно и тоскливо от таких размышлений, и он испытывал облегчение, что скоро покинет этот гордый Нью-Прайд.

Морган стоял на перроне, с нетерпением ожидая прибытие поезда и появления того курьера, которого отправил к нему накануне мистер Вэйндил. Народу было не так много, но редко проходившие мимо люди в этот момент настолько сильно раздражали Джонатана, что ему всё хотелось накричать на кого-нибудь. Расшатанные нервы разыгрались в молодом человеке не на шутку, грозя взорваться потоком яростных и колких слов.

От этого неприятного состояния его отвлекла фигура человека в шляпе и немного поношенном и пыльном сюртуке, который стоял напротив, на другой стороне вокзала и, казалось, также, как и Морган, высматривал кого-то в толпе. Они встретились взглядами, и человек со шляпой подозвал его лёгким жестом худощавой старческой руки. Джонатан быстро подошёл к нему, неловко обходя рельсы.

— Здравствуйте, вы, верно, Джонатан Морган? — спросил незнакомец, пожимая парню руку.

— Да...—слегка невнятно ответил он.

— Меня отправил Дин Вэйндил, чтобы я вам отдал посылку от него, а также проводил вас и проследил за вашей безопасностью, — отрекомендовал себя курьер. — Возьмите, — поднял он с земли небольшую коробку и протянул её Джонатану.

— Благодарю вас...— с опаской Морган принял её.

— Не стоит, что вы, не стоит. Это моя работа. Я — самый опытный курьер в нашем городе. Сколько себя помню, всегда работал с письмами, — с лёгкой улыбкой, вспомнив свою молодость, произнёс тот. 

— Всё же спасибо. Как там мистер Вэйндил? — вкрадчиво и немного стыдливо поинтересовался Джонатан.

— Держится. Силён духом, слава Богу! 

— Как вы думаете, его отпустят? 

— Думаю, да. Он ведь столько времени работал бок о бок с полицией. Тем более, Дин нашёл себе толкового адвоката, который наверняка выиграет дело! — с оттенком радости ответил курьер.

Морган смотрел на его искренне добродушное лицо и не мог ни вспомнить этого человека, ни понять, откуда он взялся и почему раньше Джонатан его не видел.

— Извините за бестактный вопрос... А кто вы такой? Я тоже был курьером, но вас мне не приходилось видеть...

— Так я уже сколько лет в отставке! — перебил незнакомец. — А зовут меня Тревором Стивенсом. Можно просто Тревор. Прихожусь лучшим другом Дину.

Парень спешился, и в его душу закрались сомнения, можно ли верить этому дружелюбному человеку. Джонатан вглядывался в него, в эти старческие испещрённые морщинами черты, в добрые, по-старчески суживающиеся при улыбке, глазки. Ничего такого опасного он не заметил в нём, но лихорадочный блеск светло-серых безумных глаз и странно сильно вздувшиеся вены привели парня в недоумение, но Джонатан всё-таки поспешил ответить курьеру, терпеливо ожидавшего слов Моргана.

— Мистер Стивенсон, вы можете не провожать меня. Я сам...

— Да, конечно, я так...— помедлил Стивенсон, но всё не уходил, а затем с горящим взглядом и торжественным видом, осенённый внезапной мыслью, чрезвычайно важно проговорил:

— Знали бы вы, мистер Морган, что творится в нашем-то городе! Какие страсти! 

— Что случилось?! — мгновенно всполошился парень.

— Представляете, патологоанатома сегодня убитым нашли. Он как раз собирался резать труп того убийцы, а его разбойники какие-то сами зарезали!

— Кто?!

— Знать не знаем. Только вот тело-то исчезло, да и поговаривают, что жив он был, этот преступник...— с загадочным шёпотом заключил тот. — А я не верую. Бредовые сплетни это все. В голову ведь стреляли! В самый лоб попали! Это ж как можно такое-то выдумать! — с оттенком возмущения говорил Стивенсон, не обращая внимание на побледневшее испуганное лицо Джонатана.

Вдруг парень очнулся и тут же пожал руку курьера, еле выговаривая своё "Прощайте!", и поспешил перейти на обратную сторону, услыхав приближающийся гул поезда. Он передал билет кондуктору и прошёл в купе. Морган с тяжёлой отдышкой уселся на сидение, ощущая озноб и нервное дрожание всего тела.

Тревор Стивенсон же, постояв до тех пор, пока не уехал поезд, пожал плечами и направился домой. В этот же день, вечером, пока он возращался к себе, его убили, выстрелив из травматического оружия с глушителем так виртуозно, что убийцу найти представлялось делом чрезвычайно сложным. Курьер исполнил свою миссию — и погиб за это, быстро, безболезненно, тихо и незаметно.

Джонатан никогда не узнает об этой смерти, но впоследствии будет вспоминать этого добродушного старого курьера. Он раскрыл коробку и обнаружил там не только тяжёлую металлическую шкатулку с замком, но и старый, чёрного цвета, в кожаном переплёте дневник мистера Н.Н. Открыв его, Морган увидал знакомый почерк.