Курьер Виталий: Пицца для Робин Гуда

Глава 1. "Сырная жизнь" и другие неприятности

Все, кто видят Виталия Арбузова впервые, полагают, что имеют дело с подростком лет 14 –16. Однако это обманчивое впечатление — Виталию двадцать семь. У него детское, с выражением наивного удивления, лицо, тонкая шея и щуплая фигура. Он невысок, темноволос и тщедушен.

Виталий живёт с мамой в двушке спального района Приуральска. Несмотря на то, что город Приуральск — миллионник, и некоторые блогеры признают его чуть ли не лучшим для жизни в России, места Виталию в этом городе не находится. Виталий безработный.

Так было не всегда.

Сперва Виталий шёл по проторенной дорожке: садик, школа, вуз. В двадцать три года он стал бакалавром экономики, и если не сильно всматриваться в название вуза, который выдал диплом, а тем паче не пытаться искать его в разных рейтингах и списках, то можно было подумать, что это образование чего-то да стоило. Ну кроме той пары десятков тысяч, что мать платила за каждый год обучения.

А потом система дала сбой. Несмотря на обещания вуза, что его выпускники будут строить головокружительные карьеры в самых престижных федеральных компаниях, работодатели в очередь за Виталием почему-то не выстроились. И рассказать на собеседовании о себе соответствующим образом Виталий не мог: мямлил, запинался, ёрзал. Трудовых достижений за вчерашним четверокурсником не значилось, в студенчестве он не тратил время ни на конференции, ни на самодеятельность, ни на волонтёрство. Поведать разве, что единственный из всей группы получил с первого раза зачёт у придирчивой маркетологини? Может, более уверенный человек и вытянул бы из этой истории доказательства своей исключительности, но не Виталий. Он до конца дней будет уверен, что грозная леди-маркетинг поставила ему «зачтено» сугубо из жалости. Стоит ли упоминать такое на собеседованиях?

Мать Виталия, Антонина Ивановна, видя метания сына в поисках первой работы, злилась, обвиняла капитализм и тупых девочек-кадровичек. Сама-то она уже пару лет как вышла на пенсию, проработав сорок три года в бухгалтерии трубопрокатного завода. Работала бы ещё, но у завода сменился собственник, и те самые тупые девочки понабирали непойми кого вместо «нормальных» руководителей. Например, вот поменяли главного бухгалтера — на место Татьяны Иосифовны, возглавлявшей отдел ещё с тех времён, как в него после техникума пришла девочка Тонечка, взяли молодую выскочку в тонких очочках. Выскочка попросила Антонину Ивановну попробовать делать свою бухгалтерскую работу в новомодной программе. Антонина Ивановна, как опытный и компетентный сотрудник, ответила, что ничего лучше электронных таблиц она не видела, и пока она работает, никаких других программулек осваивать не собирается.

«Хорошо, Антонина Ивановна, воля ваша», — сказала, вздохнув, выскочка. Через неделю Арбузову А.И. торжественно проводили на заслуженный отдых.

Тем не менее, мать полагала себя лучшим экспертом во всём, что касалось трудоустройства её сына, и не скупилась на советы. Вот только даже сто раз повторенное «будь понаглее» и «не мямли» ничего не меняло.

Помыкавшись со своим дипломом, нулевым опытом и лицом подростка по конторам различного калибра около полугода, Виталий, однако, всё ещё не находил в себе сил идти, например, в супермаркет. «Не для ваших полочек эта ягодка училась четыре года!» — если бы можно было упаковать ситуацию в мем, он звучал бы именно так. Глядишь, измотавшись поисками, наш герой таки решился бы посвятить себя делу выкладки пачек с макаронами, но в ход пошли родственные связи, и Виталий обрёл свою первую работу практически без собственного участия.

Двоюродного брата Виталия пригласили управлять небольшой пиццерией в центре города. Первое, что сделал новоиспечённый менеджер — решил кадровую проблему за счёт непутёвого кузена, закрыв им «дыру» за стойкой, на приёмке заказов.

Кто бы там что ни говорил, такая работа даёт широкое поле для самовыражения — имей толику самоуверенности, и на рабочем месте можешь ощущать себя вершителем судеб и спасителем, не меньше. Посудите сами: лето, центр мегаполиса, жара. Или тихий осенний день, прохладно и сонно. Или пасмурно и слякотно, или морозно и солнечно — в любой день, при любой погоде открывается стеклянная дверь, и к стойке подходят беспомощные, растерянные люди. Голодные. Пытающиеся подсчитать в уме, выгоднее ли «Предложение дня» их обычного заказа.

И тут с другой стороны прилавка, увешанного рекламными проспектами и меню, в котором теряются даже самые искушенные пиццелюбы, является он, приёмщик. Мессия, светоч, последняя надежда. Он важно молчит, давая людям по ту сторону экзистенциального барьера собраться мыслями и попытаться в последний раз самостоятельно решить, наедятся ли они пиццей в 22 сантиметра.

— Подскажите, — сдаётся, наконец, Вождь (в каждой группе, где больше двух людей, есть Вождь), — вот в этом комбо номер четыре пицца сколько сантиметров? И сколько это в весе?

Умудрённый опытом приёмщик выдерживает паузу. Это его рабочий лайфхак — пока за стойкой так многозначительно молчат, и Вождь, и его подопечные представляют собой одно сплошное концентрированное внимание. Сейчас, сейчас, ещё пару секунд, и человек в фирменном поло скажет веское слово, и всё станет на места. Не будет дурацких переспросов и вот этого вот: «Ой, ну давайте», а через полчаса: «Почему она такая маленькая?! Позовите администратора!»

Когда напряжение уже доведено до предела, нужно улыбнуться и, пристально посмотрев на Вождя, озвучить ответ.

Повторимся, это если у вас есть несколько граммов самоуверенности и самоуважения. Виталию же, тощему и нелепому двадцатипятилетнему (на тот момент) подростку, постоянно казалось, что он самозванец за этой стойкой. Сейчас его разоблачат, поймут, что он только притворяется взрослым, а тем более сотрудником, и выгонят под всеобщий хохот.