Курортный многоугольник или "А олени лучше!"

ГЛАВА 2. Первый сексуальный опыт с оленеводом

Добираться до стойбища оказалось делом нелёгким: сначала она несколько часов болталась в небе, маленький самолётик болтало, так как будто они не летели по воздуху, а ехали по плохой просёлочной дороге, сплошь состоящей из кочек и ухабов. Гала сидела, вцепившись в подлокотники сидений, не веря в то, что самолётик, в очередной раз, падая в воздушную яму, всё-таки долетит по назначению. «Может быть, они продают билеты в один конец?» — мелькнула у неё в голове тревожная мысль, — она огляделась - люди спокойно сидели на местах, ни тени испуга не было на лицах.

— Почему такая болтанка? — дрожащим голосом спросила она в пространство самолёта, не надеясь получить вразумительный ответ.

Пассажир, сидевший от неё через проход, и на один ряд впереди, оглянулся и, увидев её позеленевшее от страха лицо, подбодрил:

— Здесь всегда так, не бойтесь, долетим, всё будет в порядке.

— С трудом верится, — стуча зубами, пробормотала она в ответ, чем вызвала оживление среди пассажиров.

— Не бойтесь, — вмешался в разговор ещё один пассажир, сидевший рядом с Галкой, — самолёт на котором мы летим очень надёжный, он уже лет восемьдесят, наверное, летает и ничего, ни разу не упал.

— Как восемьдесят? — её лицо, имевшее зеленоватый оттенок, вдруг, стало серого цвета, — разве самолёт может летать столько лет?

— Ну, что вы человека пугаете, она и без вас боится, а вы ещё масло в огонь подливаете, — пристыдил Галкиного соседа тот, что её успокаивал.

— Пошутил я. Извините, — повинился её сосед, — вы, что первый раз летите на самолёте?

— Нет, но на таком доисторическом - первый раз.

— Всё бывает когда-то впервые, — философски высказался тот, что успокаивал её, но она его уже не слышала. Чтобы хоть как-то отвлечься от раздираемого её на части животного страха, она попыталась сосредоточиться на представлении своего будущего мужа - оленевода. Высокий, с чёрными смоляными волосами, с щелочками вместо глаз. Почему он обязательно должен быть высокий? — одёрнула она себя, — северные народности не отличаются высоким ростом. — Ну, и ладно, невысокий, но коренастый, — продолжила она мечтать, — и очень сильный, он будет беречь ее, и защищать, а уж как она его будет любить, он даже представить себе этого не может. Она будет носить его на руках, и сдувать с него пылинки (шутка). Нет, не получилось у неё чётко представить образ своего будущего возлюбленного, самолёт, вдруг, дёрнулся и резко, почти камнем, начал пикировать вниз.

— Падаем? — прошептала она, мертвея от ужаса.

— Снижаемся, скоро приземлился, — снова обернулся мужчина, успокаивавший её.

Наконец, самолёт, как показалось ей, собрав все свои силёнки, сделал неимоверное - зашёл на посадку и приземлился всё-таки. Гала, пошатываясь, спустилась по трапу, ей показалось, что самолёт хитро посматривает на неё стёклами иллюминаторов: «Что не ожидала, что смогу! Я ещё любой аэробус за пояс заткну!» В аэропорту Гала села на автобус, потряслась на нём часа два, вышла на положенной остановке, там её уже ждал вездеход. Она забралась, внутри вездехода, оказывается, уже сидели пассажиры:

— Вас последнюю ждали, — вместо приветствия буркнул водитель, запрыгнул на своё место и они покатили, одному Богу известно, куда. Дорога вымотала Галу настолько, что она, как говорится, не могла ни петь, ни свистеть, хотелось одного:

— Или добейте меня, — пробормотала она, вылезая из вездехода, — чтобы я не мучилась, — или дайте поесть и уложите спать - одно из двух, первое — предпочтительней.

Их встретил пожилой мужчина, почти старик, северной народности. Он отвёл её и ещё двух женщин, ехавших с ней в вездеходе, в чум, выделенный для курортниц. Дал по миске чего-то обжигающе горячего, они все трое, обжигаясь, с жадностью заглотили незамысловатое угощение, выпили по кружке не менее обжигающего напитка. «Уж, не настойка ли это из мухоморов?» — встревожилась Гала и, надеясь на лучшее, на то, что это всего лишь травяной чай, выпила его. После еды Галка, почти замертво упала на разостланные для них на полу оленьи шкуры, к счастью, кроме шкур, были вполне сносные подушки и одеяла. «Страдалицы, как и я», — подумала она о соседках по чуму, мысли путались у неё в голове, и она мгновенно уснула таким крепким сном, каким не спала ни разу в жизни.

Сколько она проспала, она не знала. Ресницы затрепетали, и сквозь полуприкрытые веки, в полумраке она увидела незнакомые очертания круглого помещения. Что это? Она резко села и начала оглядываться. «Где я? Кто я? Что я тут делаю?» — она не сразу вспомнила, где находится. С трудом, она наконец-то осознала, кто она такая, зачем она здесь, и что она здесь делает: «Ах, да! Я же прибыла на курорт «Стойбище оленеводов» в поисках экзотики и мужа-оленевода, остро нуждающегося в женском внимании и ласке». Соседки по чуму не подавали признаков жизни, Галка встревожилась: живы ли они, или, может быть, погибли, не выдержав тягот трудной дороги? Она внимательно всмотрелась в лица женщин, прислушалась к их дыханию. Слава Богу! Они дышали! Вернее, еле дышали. «Бедненькие, — пожалела их Галка, — лежат полуживые, устали, как и я». Поняв, что с её соседками всё в порядке, она рассмотрела простенькое убранство чума. Посреди чума стояла прямоугольная железная печь с трубой, уходящей вверх, в отверстие наверху чума, не закрытое сукном и брезентом, сквозь щели в дверце печки видны догоравшие угли. На печке стояли чёрные от копоти котелки, от них исходил приятный запах домашней еды. Пол чума застелен крашеными досками, поверх наброшены циновки, поверх циновок кое-где лежали оленьи шкуры. Около стен чума (если их можно было так назвать) были навалены предметы непонятного для Галки предназначения, стояла самодельная грубо сколоченная из досок этажерка, на ней находилась незамысловатая кухонная утварь, тут же рядом приткнулся обеденный низенький стол, вот и весь интерьер чума. Она откинула сукно закрывающее вход в чум и вышла наружу. Был уже полдень, пасмурно, накрапывал дождичек, температура была не больше десяти градусов тепла и это летом! Вокруг расстилалась зеленовато - жёлтым ковром тундра, кое-где виднелись жиденькие кусты и низкорослые деревца. Поодаль кормились ягелем несколько оленей, охраняемые собаками. Вдали видно небольшое озеро, вода в нём казалась свинцовой, Галка поежилась, глядя на неприветливый вид озера. Боковым зрением увидела движение и повернулась - он стоял справа, и с изумлением разглядывал её, примерно так, как археолог разглядывает найденные им в вечной мерзлоте останки мамонта. Коренастый молодой мужчина невысокого роста, с лицом, задубевшим от непогоды, чёрные прямые волосы до плеч, узкие щелочки-глаза, кривоватые ноги. Он был одет в обыкновенную куртку, спортивные брюки. «Неужели, это он, мой герой - оленевод, мой будущий муж и отец моих будущих детей? Он, наверное, женщин только на картинках видел, поэтому так и рассматривает», — Галка поняла, что она на верном пути, практически, у порога в ЗАГС, она смотрела на него почти как на своего будущего мужа.