Курс на Мираж

Курс на Мираж

1

– Что? Что там? – старпом, молодой совсем мужчина с русым мальчишеским вихром на темечке, тянул голову через плечо капитана, заслонившее от него псевдоэкран Информатория. Капитан же, огромный и широкоплечий как американский футболист, будто нарочно склонил седеющий ежик затылка еще ниже.

– Ну-уу, – совсем по-детски заканючил старпом, – Игнат Афанасьевич, дайте посмотреть... Что там?

– Да ничего хорошего, Рома. – Капитан разогнулся столь быстро, что помощник его уткнулся носом в мощную спину, туго обтянутую черным синтесукном кителя. – Атмосфера поганая – кислорода всего три процента, остальное – углекислота и сернистый ангидрид в подарок. Вода есть. Не океаны, но озерки с ручейками присутствуют. Пару-тройку из них можно и реками назвать, при развитом воображении. Средняя температура на экваторе – пять градусов по Цельсию. Правда, выше нуля. Конечно, прожить здесь при желании можно, но я бы не хотел. И барчуки наши вряд ли захотят. Так что, думаю, надо лететь дальше. Как сам-то считаешь, Ромуальд Ксенофонтович?

– Ну, дайте я все же взгляну, – старпом дотянулся, наконец, ладонью до инфополя и повернул псевдоэкран к себе. С минуту он вглядывался в картинку, висящую в воздухе, поводя над ней руками словно фокусник, отчего столбики диаграмм начинали прыгать, изображение мигать и меняться, масштаб – то увеличиваться, то вновь уменьшаться... Со стороны могло показаться, что старпом делает это бесцельно, играет с картинкой, как младенец с цветной погремушкой. Но капитан, наблюдая за манипуляциями помощника, едва заметно кивал головой, а порой и одобрительно хмыкал.

– Да, планета – не рай, – щелчком пальцев свернул изображение старпом. – Но это лучше того, что было раньше.

– Еще бы, – дернул тонкими губами капитан, изображая улыбку. – Здесь хоть подышать слегка можно. За два с лишним года из пары десятков каменных глыб – эта, конечно...

– На Калуге был кислород, – перебил командира помощник.

– А что еще было на Калуге? – глянул капитан исподлобья. Старпом потупился и замолчал, прекрасно понимая, что планета Калуга для человеческого обитания подходила не лучше, чем плавильные цеха древних металлургических гигантов.

– Куда теперь? – В голосе старпома послышалась непонятная надежда, будто капитан мог ответить: «Домой...»

* * * * *

Капитан, вице-адмирал Российского Космофлота Игнат Афанасьевич Юрецкий, не мог так ответить старшему помощнику, капитан-лейтенанту Бондаренко при всем желании. Потому что дома у пассажиров и экипажа звездного лайнера «Великий Устюг» не было. Ни еще, ни, что самое страшное, уже. Два с половиной года назад вспыхнуло Солнце. Неожиданно, нелепо, невообразимо рано! Никак не в двадцать третьем веке это от него ожидали... И по всему выходило, что звезда может стать сверхновой в любое мгновение! А межзвездных лайнеров у землян, в пределах досягаемости на тот момент, было всего пять. Каждый вмещал по штатному расписанию до тысячи пассажиров. Вместили по десять. Итого пятьдесят тысяч из тридцати миллиардов.

Юрецкий возглавил евразийское судно. Это оказалось двойным подарком судьбы: во-первых, повезло, что его вообще назначили, а во-вторых, что назначили именно на «Великий Устюг», ведь лишь этому лайнеру да австрало-антаркто-африканскому «Манчестеру» повезло успеть «сделать ноги» вовремя, до того, как взбесившееся солнышко облизало горячим языком внутренние планеты, достав им аж до орбиты Сатурна.

В дальних межзвездных рейсах находились еще два лайнера – около тысячи человек на оба. Так что, получалось, что осталось от человечества всего двадцать одна тысяча особей – невеселенькое такое «очко».

...Круизные межзвездные лайнеры возили богатых – очень богатых! – пассажиров по далеким безжизненным мирам всего лишь десять последних лет, когда открытие межпространственных Переходов обкатали на практике исследовательские корабли. Поначалу интерес к звездным путешествиям был очень большим, землянам приятно стало ощутить себя жителями Вселенной. Этот интерес сулил для космических компаний немалую выгоду, и лайнеры для туристов стали печь как блины. Успели «испечь» семь супергигантов, но вовремя остановились, заметив, как стремительно схлынул поток желающих. Пыльные камни далеких планет оказались ничуть не привлекательнее земных, только стоили дороже бриллиантов.

Во всей разведанной к тому времени части Вселенной не нашлось еще планеты, хотя бы отдаленно напоминающей Землю. Газовые гиганты – сколько угодно; голые булыжники – бери, не хочу; мерзлые ледышки – да хоть заешься! А вот такой, чтобы можно было жить, не прячась под толстыми стенами станций, чтобы можно было дышать полной грудью – и не стерильной смесью из баллонов, а живым воздухом с запахом моря, цветов и солнца, – такой пока не находилось. Такая была всего одна... до недавних пор.

* * * * *

– А почему вы назвали их барчуками? – спросил старпом уже в каюте – тесной до клаустрофобии, – какой-то бывшей подсобке, ставшей теперь их с капитаном жилищем. – Что это за слово такое?