Квантовая бабочка

Квантовая бабочка

         Вибрация сотового раздалась повторно. Дэвид Митчелл, профессор философии Принстонского университета, отпустив студентов, наконец ответил на звонок.

   - Дэвид, дружище, я у тебя в кабинете, - раздалось из телефона, - Клэр впустила меня. Знаешь, у тебя очаровательная помощница, Дэвид.

   - О, Эдвард, все ясно, кажется ты сейчас в состоянии, когда все вокруг становится относительно очаровательным. Жди. Сейчас буду.

         Минуту спустя зайдя в кабинет, профессор Митчелл застал, как и ожидал, своего друга профессора физики Эдварда Вуда в отличном расположении духа, блуждающего по офису с бутылкой шотландского скотча в одной руке и двумя стаканами в другой.

   -  Не будем, Дэвид, об относительности, - вместо приветствия добродушно атаковал профессор Вуд своего коллегу.  Согласись, дружище, что из нас двоих, в относительности я больше практик, чем ты.

   - Кто спорит, Эдвард, - так же добродушно согласился профессор Митчелл. – Что за повод?

   - Дружище! – будто ждав вопроса, обрадовался профессор Вуд. И подав коллеге стакан, предварительно чуть налив туда скотча, торжественно выдал: «За квантовую бабочку!»

   - Дэвид Митчелл, взглянув на часы, убедившись в окончании рабочего дня, ухмыльнулся и согласился: «Что ж. Это действительно повод, старина. Поздравляю. За тебя!»

  - И за бабочку! – уже выпивая из стакана пробормотал Вуд.

  - И за бабочку, - отхлебнув виски согласился Митчелл. Посмаковав мгновенье добротный скотч он обратился к Вуду: «Так что там с бабочкой? И заметь, мне и в самом деле интересно.»

  - Квантовой бабочкой, старина. К в а н т о в о й. В этом то и вся суть, - Вуд наполнил оба стакана повторно и незамедлительно осушил свой. Потом отыскал взглядом настенные часы в кабинете коллеги, пустым стаканом указал на них. – 15 минут четвертого, Дэвид. Прошло почти сутки с момента успешного испытания нашего, а могу и не скромничать - моего экспериментального прототипа машины времени. Понимаешь? Успешного! Как мы небезосновательно и предполагали, передвижения во времени, а именно в прошлое возможно без экспоненциальных нарастаний ошибок и неопределенностей.

   - Я так понимаю, что в этот раз ты хочешь меня удивить нечто большим, чем перемещение по ткани времени какого-то атома, типа гелия, не так ли? – профессор Митчелл искренне заинтересовался.

  - Ха! И еще раз ха, профессор! Атом … Атомами пусть занимаются дилетанты. А у нас проект серьезный. И вообще, что может лучше опровергнуть «Эффект бабочки», нежели сама бабочка, - профессор Вуд искренне залился хохотом, но мгновенье спустя, взяв себя в руки, продолжил. – Ни один материальный предмет, перенесенный через время не будет настолько потрясающим, как живой организм. И да, Дэвид. Мы притащили мотылька. 50-ти граммовая ловушка, капля аром эссенции, четыре тераватта энергии умножение на два десятилетия кропотливой работы твоего покорного слуги и сотни светлых умов страны – и бабочка из мезозоя перенесена на сотню миллионов лет в будущее.

        «Должен сказать, вообще мы нацелились на комара или какую-то муху. Согласись, Дэвид, в этом есть какой-то мистицизм. Хотя мистицизм – это больше по твоей части,» - и Вуд залился смехом еще раз.

   - Поразительно! – искренне отреагировал Митчелл и машинально подхватил бутылку скотча и подлил виски в оба стеклянных стакана. – Выходит, что машина времени – это вполне реальная вещь и путешествиям во времени человека никакие временные парадоксы не помеха. Ибо нет временных парадоксов, если в квантовой Вселенной реальность – это то, что выбрал сам человек.

   - Именно, старина!

   - Выходит, Уилер со своим экспериментом «отложенного выбора» был прав?

   - Кто такой Уилер, дружище? Нет, ты скажи, кто такой Уилер? – тотчас же раздухарился Эдвард Вуд. – Уилер - физик-теоретик. А я практик, Дэвид! Понимаешь? П р а к т и к! И одно дело выводить формулы мелом на доске, а другое перенести эти самые формулы в практическую плоскость применения. Уилер – школьник, я – гений.

   - Да кто с вами спорит, профессор. Ты – гений, это бесспорно, как и то, что это виски, - и Дэвид отобрал у Эдварда бутылку скотча. – Давай, дружище, в этом кабинете я сам буду спаивать тебя в темпе, который и определю самостоятельно, а то ты налижешься с радости быстрее, чем посвятишь меня вовсе детали.

   - Что тут посвящать. Все вот эти временные парадоксы «убитых дедушек», причинно-следственные петли с «эффектами бабочки» хороши, как страшилки, не для квантовой Вселенной, каковой к счастью мы и являемся. Теоретически мы это доказали еще десятилетия назад, практически наконец - вчера. 

   - И что теперь, Эдвард? Это же новая эпоха, Эдвард!

   - А что теперь? Перед человечеством открываются безграничные возможности. И казус в том, что снятием табу на страшилку об опасностях путешествия во времени, как доказательство, сослужит та самая пресловутая бабочка, взмах крыла которой должен породить лавину эффектов. В данном случае с точки зрения физики времени – неконтролируемых вариаций изменений последующих событий.