Квест по кольцу Мёбиуса

1.4. Ликантроп, лакуны, протечки

1.4. Ликантроп, лакуны, протечки

   Два события, наложившись одно на другое, своей одновременной внезапностью вырвали Дика Эйрджента из контекста обыденности.

   Сначала он взглянул вверх, словно отозвался на чей-то беззвучный призыв, и увидел крону дуба в золотой, осыпающейся листве.

    Но удивиться Дик не успел. Слева, из-под замшелого бурелома, с убийственной внезапностью, на него прянула серая тень!

— Ликантроп! — закричал Дик не своим голосом, в доли секунды разглядевший, что именно на него напало.

   Оборотень почти дотянулся до его шеи клацнувшими клыками! Но какое-то чудо, прежде чем он успел понять и сообразить, дать себе команду осознанно,какое-то чудо пружинно скрутило его мышцы, и он, уклонившись от чудовищного зверя, в неистовом прыжке перенесся вниз по склону. Ликантроп, упустив верную добычу, пришел в дикую ярость. Шерсть на загривке оборотня вздыбилась, а с клыков в оскале побежала ядовитая слюна.

  Зверь ощетинился перед новым броском, от которого Дику увернуться было бы уже не суждено! Легкий вихрь пронесся над его головой, шелохнув волосы и…

  Оборотень, в своем броске, наткнулся на ярко оперенную стрелу с серебряным наконечником! Дик, инстинктивно прикрылся локтем, но успел заметить краем глаза, как сверкнул снежной белизной литник трехгранного наконечника, вонзающегося в распахнутую пасть зверя.

  И тут же гладкое древко стрелы и ее бело-красное оперение окрасились дымящейся, густой, черно-багровой кровью, которая хлынула из пасти твари крутой струей.

— В сторону! — звонким мальчишеским голосом крикнул Дику некто, сверху, из золотой кроны.

   Но уже и сам он, тот, о котором в себе Дик раньше и не подозревал, резко отпрянул от ядовитой струи. Оборотень, распластав все четыре неестественно огромные лапы, беззвучно обрушился наземь у корней дуба. И тут же, едва коснувшись земли, вспыхнул ярко-синим, слепящим пламенем.

— Помоги мне спуститься, с этой стороны нет сучьев! — крикнул мальчишка из кроны осеннего дуба.

  Дик, неведомо как и когда успел выбраться из вороха сухой листвы и выпрямился во весь рост. Он взглянул вверх и стремительно вытянул руки, чтобы успеть поймать легонького, как белка лучника. Лучника, только что спасшего ему жизнь.

   Оказавшись на земле, мальчишка обтер ладони, выпачканные зеленью влажного мха о свои видавшие виды штаны и пояснил ошарашенному Дику.

— Ты ступил в лакуну, вот он и кинулся… Заблудился, чужеземец?

— В лакуну, говоришь? — переспросил Дик и поскреб затылок.

— Ну! — как самый очевидный факт подтвердил свой загадочный вердикт маленький стрелок, — Ты в замок?

— Угу… — мрачно согласился Дик, сразу вдруг решивший для себя раз и навсегда не перечить и не переспрашивать о том, что ему неясно, — Конечно в замок, куда ж еще…

— Тогда я провожу тебя, в сумерки легко оступиться. Ч-шш-ш! — мальчишка приложил палец к губам и продолжил свистящим шепотом, — Пошли, не медли, здесь слишком близко протечки, пожалуй, это было не просто лакуна…

  Дик машинально поправил свой заплечный мешок, и тут новое, неизведанное ранее ощущение снова насторожило его.

   Рюкзак обернулся заплечным мешком из выделанной шкуры. Дик сбросил его с плеч и тупо уставился, не веря себе. Так и есть, его некогда ярко-синий, потертый и поношенный рюкзак превратился в потертый и поношенный мешок из, оленьей, вероятно, шкуры, сшитый сухожилиями и узенькими полосками сыромятной кожи.

— Где твой самострел? — спросил мальчишка, подозрительно сверкнув зелеными глазами.

— Что б я знал! — в исступленном отчаянии завопил Дик на весь лес.

  Мальчишка истолковал его вопль каким-то благоприятным для репутации Дика образом. Его подозрительность разом испарилась, и он звонко расхохотался.

    Дик вслушивался в звонкие раскаты озорного мальчишеского хохота и тоскливое чувство, охватившее его после встречи с плотиной, вдруг стало медленно таять. Ему неведомо как и почему вдруг стало спокойно и легко на душе. Смех незнакомого мальчишки в этом неизведанном лесу стал для Дика знаком того, что все, что с ним отныне случится, случится «как надо». Дик не стал анализировать свое новое чувство, просто успокоился. Но ненадолго!