Лабиринт (история Ани)

Такая работа (история Ани)

Аня рисует с раннего детства. Возможно, начально это было лишь потому, что её мама — художница, но теперь сам факт кисти в руке стал очень естественным.

Детство в маминой студии с терпкими запахами краски впечатлили её более сильно, чем брата. В её воспоминаниях много ссор мамы и бабушки о том, что дети находились в мастерской с малых лет. Уж очень сердечно та переживала, что нанюхавшись краски, её внуки вырастут какими-нибудь не правильными. И до сих пор, долгими, особенно зимними, вечерами, бабушка размышляла — как у неё получилось воспитать такую безответственную дочь.

Аня взяла мамину кисть в руку в три с половиной года, тогда же она испортила одну из маминых картин. Это была работа на заказ для одной из частных коллекций. Мама не ругалась, но потратила много времени на исправление творений Аниных рук.

Тогда, в детстве, она сделала это лишь для того, чтобы быть похожей на свою маму: маленькая девочка постоянно видела маму в работе, часто — с кистью в руке, и очень сильно хотела быть такой же как она. Вот она, а вот — её мама, как же они похожи!

Аня подражала маме, просто, в действии, с ней проводила помногу времени в студии. Именно тогда, вместе, они обустроили для неё уголок, который с течением времени плавно разрастался и теперь, 10 лет спустя, занимал почти половину всего пространства мастерской.

Она училась рисовать подражая маме: так же задумчиво касалась пальцами нижней губы и пачкала её краской, так же заплетала волосы в косы, приходя на порог студии.

Художественные приемы и техники мама объясняла сама, не отдавая дочь в художественную школу. И сейчас Аня думала, что зря.

Это оказалось очень трудно — быть дочерью талантливой и довольно известной художницы. Трудно, потому что все что она делает воспринимается как продолжение творчества её мамы. Да и она сама — лишь продолжение, ее работы — просто тень.

Аня злилась. Она старалась как могла, но всему, что она умела — её научила мама, Неужели она теперь навсегда её продолжение? И все эти действия — это бессмысленные попытки сказать «я не мама»?

Мама пишет тонкими линиями, её картины приносят ощущение легкости, Аня, от обратного, берёт много деталей, создающих чувство тяжести и громоздкости. Мама любит природные плавные формы, Аня выбирает резкость и противоестественность.

И в этом всём видится чрезмерная нарочитость: она знает, кем быть не хочет, но не знает кем хочет быть. А может это просто инерция, и она не художник по призванию?

Однажды Аня задала такой вопрос маме.

Она улыбнулась и посоветовала просто продолжать, просто продолжать действовать, писать свои работы. Даже просто из любопытства, чтобы посмотреть куда этот путь приведет именно её, Аню.

Она в праве прекратить работать над своими картинами хоть сейчас, хоть в любой другой момент, но тогда она уже никогда не узнает то, что у неё могло бы получиться сотворить. И как. Её дорога уже никуда не сможет её привести просто потому что она перестанет по ней идти.

Тем летним вечером Аня осталась в студии на ночь, она начала картину о которой однажды видела сон. Лабиринт. Большую часть времени она потратила на эскизы, да и вообще, ей было просто приятно сидеть на полу с бумагой и карандашами, как в детстве. Подмалевок она начала ближе к утру.

Она уснула здесь же в студии, на диване.

Следующим днём Аня чувствовала себя по-настоящему счастливой. Наверное, ей просто необходимо было начать писать именно такую работу. И дело здесь не в маме, а в её искреннем желании действовать, творить.

Вчера она поняла, что может перестать быть похожей на маму в один момент: она может просто перестать рисовать. Может, но не хочет. Она хочет творить, искать, пробовать, учиться. Это важнее того, похожа ли она на маму или нет. Это то, чего ей действительно хочется.

А через пару дней Аня подстригла свои длинные волосы. Коротко.