Лабиринты Роуз (2 книга)

Глава 11. Часть 3

Перебрасываясь мало значащими словами, радуясь тому, что могут разговаривать ни о чем, беглецы покинули полюбившуюся пещеру с грохочущим водопадом. Когда они вошли в один из каменных рукавов, нервный огонь факела осветил покатый склон и груды обвалившихся со стен валунов, за которыми виднелась утоптанная дорожка. Толстые балки поддерживали свод узкой пещеры, некоторые из них обломились, но Петр уверенно шел вперед.
– А вообще, куда вели дороги из шахт, пока они не разрушились?
- Помнишь, когда начался четвертый лабиринт, ты оказалась на пустынной улице с несколькими дверями? 
- Да, я в них стучала, но мне никто не открыл.
- За дверями не живут люди, это старые склады для горючих камней. Сейчас они пустуют. Каждая ветвь старой шахты приводила к своему складу, и в зависимости от звона монет в карманах купцов, на которые можно купить камни подороже или подешевле, открывалась та или иная дверь. Камни делились не только по размеру, но и по окрасу, и по испускаемому при горении запаху. Темные камни горели дольше светлых. Редкие камни пахли травами или смолами деревьев, чаще запах не чувствовался вовсе. В то время в Тонг-Зитте не существовало ни четвертого, ни пятого лабиринтов, ни тем более девятого, только свободные поселения, куда приезжали купцы со всего света. Но когда случилось грандиозное землетрясение, шахты обвалились, люди потеряли работу и стали зависимы от милости короля и его драконов, которым ничего не осталось делать, как охранять дворец от толп голодающих. Тогда же началось строительство четвертого лабиринта, король хотел защитить запасы последних горючих камней, ставших дороже золота.
- А когда иссякли запасы, драконы начали разбойничать?
- Да, войны, грабежи, разорение соседних государств. Страна стала хищницей. Первые лабиринты удерживали людей вдали от дворца, а построенные позже не давали покинуть королевство. 
- Не страна, а тюрьма. А как же мы убежим из Тонг-Зитта? И когда сможем пожениться?
Петр замедлил шаг, внимательно вглядываясь в стены и свод, но Роуз решила, что он не торопится с ответом.
- Ты обещал, - напомнила она. 
- Сначала доберемся до складов, потом в четвертом лабиринте найдем одну добрую женщину, у которой передохнем и раздобудем для тебя одежду. Не в чужих же штанах идти под венец? 

- Какая такая добрая женщина? Где она была раньше? Почему ты не направил меня к ней, когда я первый раз бежала из дворца?
- Роуз-Роуз. Ты забыла? – Петр покачал головой. – Раньше я думал, ты любишь Руффа и вместе с ним уйдешь из лабиринтов. А добрая женщина может только укрыть беглеца, но дорогу на свободу не покажет, она ее просто не знает.
- Она молодая? – Роуз закусила губу, не в силах бороться с ревностью. Вдруг «добрая женщина» одна из любовниц Петра? Опыт подсказывал, что почти с каждой, встретившейся на ее пути, Петр спал.
- Нет, она годится мне в матери. 
Роуз выдохнула. Петр улыбнулся, заметив, как опустились ее плечи, и шаг стал мягче.
- Тетушка Катарина была кормилицей Анвера, и мы не раз вместе навещали ее дом. Когда-то она помогла Фаруху, и он не оставил ее, переезжая из лабиринта в лабиринт. Дом тетушки Катарины не только самый хлебосольный, но и самый красивый в городе. Фарух оказался благодарным жрецом.
Только Роуз хотела расспросить, почему тетушка Катарина не попала вместе с Фарухом во дворец, как  Петр остановился. 

- Сейчас мы немного передохнем. - Петр сбросил мешок, взял одеяло из рук принцессы и расстелил его на небольшом пятачке. - Садись, Роуз. - Он похлопал по небольшому местечку рядом с собой.
Треск горящего факела, воткнутого между камней, отбрасываемый им свет, пляшущий на неровных стенах, создавали жутковатую картину, но теплые объятия любимого и его негромкая плавная речь успокаивали Роуз. Ее глаза начали слипаться, и она уже в полудреме слушала о том, что впереди их ждет сложный участок, и когда Петр проходил по нему в последний раз, тот казался вполне безопасным, его не затопила подземная река, как затопила другие проходы, видимо обвал увел русло куда-то вниз.

- Роуз, просыпайся. Пора. 
Несколько глотков воды из фляги вернули Роуз из объятий сна. Новый факел горел так ярко, что ей пришлось щуриться. Получив в руки свернутое одеяло, она направилась вперед.
- Милая, иди за мной, шаг в шаг, – граф поймал Роуз за руку и подтолкнул за свою спину. – И постарайся не разговаривать. Даже слово может вызвать камнепад. 
Проход, в который они вступили, очень скоро сузился до щели, через которую с трудом протискивался Петр, и в случае беды, он не мог бы даже развернуться, чтобы посмотреть, идет ли за ним принцесса. 
Роуз было не по себе, и от этого она еще теснее прижимала к груди одеяло, словно искала в нем защиты.
Камни под ногами перекатывались и скрипели. Потревоженные людьми они покидали привычные места, стукались друг об друга, нарушая тишину.
Свет факела, который Петр держал перед собой, не помогал, а только путал. Там, где в тени виделась яма, оказывался острый камень, который ранил ноги, но Роуз стойко терпела, боясь плакать. От напряжения у нее над верхней губой выступили капельки пота, она слизывала их языком, отчего каменная пыль, кружащаяся в воздухе, противно скрипела на зубах.
Сколько они шли по темному проходу, Роуз не знала. Ей казалось, что они никогда не увидят света, обрушение в любой момент погребет их под собой. Силы начали оставлять ее и, когда страх подкатился удушающим комом к горлу, Роуз, бросив бесполезное одеяло, зажала рот руками. Крик рвался из нее, грозясь перейти в истерику.
- Тише-тише, родная, все кончилось.
Руки Петра прижали ее к себе, и сквозь слезы Роуз разглядела, что страшный путь остался позади, проход значительно расширился, а через щели в потолке проникают солнечные лучи. Брошенный Петром факел догорал в пыли.