Лавандовое сердце

8. За меня решает неуклюжесть.

Можно сколь угодно долго убеждать себя, что после подлого предательства Клауса тема любви закрыта навсегда, но когда каждый день высокий симпатичный мужчина улыбается тебе явно более тепло, чем положено в ситуации с клиентами, эти убеждения забываются очень быстро! Прошло несколько дней, Мисти поправлялась, хотя в попонке-перевязке выглядела довольно комично. Пани Ханна сдержанно, но все же поблагодарила Трея за помощь. А я…я снова начала красить губы и сменила мешковатые холщовые штаны на кокетливый джинсовый комбинезон.

Правда, через несколько дней необходимость навещать Мисти отпала, и Трей исчез с горизонта: благодарность пани Ханны распростерлась не так далеко, чтобы пригласить ветеринара на чай… Я кусала губы каждый раз, выбираясь на молочную ферму, и теперь-то тщательно озиралась по сторонам. Интересно, а не нужны ли нам какие-нибудь продукты с фермы, которая расположена за подворьем ветеринара? А что, я просто проеду мимо? Но, как я узнала в местной лавочке, за подворьем Карро жил пан Грегор, мастер по ремонту сельскохозяйственной техники. Пару дней я подумывала, не сломать ли мне газонокосилку, потом поругала себя за наивность и пошла заниматься делами.

Подумаешь, один раз напоили чаем и подарили с десяток улыбок. К такому красавцу, да еще холостому и обаятельному, как сто щенков, соседские кумушки, наверняка, в очередь с пирогами у дверей выстраиваются! А я, кстати, и пироги-то печь не умею. Нет, с вымытых мною тарелок ест теперь по утрам какая-нибудь знойная хуторская красотка вроде Паулы, дочки зеленщика, юной красавицы с пятым размером груди…Селесте я, кстати, так ничего и не рассказала, слишком глупыми выглядели бы мои сердечные терзания на фоне основной цели моего пребывания здесь.

- Слушай, мам, ты чудесно выглядишь! – заметила Бланка, - сельская жизнь тебе явно на пользу!

Что я могла сказать? Что свежий воздух и физический труд здесь совершенно ни при чем, просто твоя мама влюбилась в соседа-ветеринара и теперь раскатывает по окрестностям, ища встречи? Глупость несусветная! И все же, все же…

Началось долгожданное цветение лаванды, поле из зеленого становилось нежно-сиреневым, а потом – насыщенно-фиолетовым, и я при каждом удобном случае ходила на него любоваться. Пани Ханна стала получать первые заказы на букеты. Как она объяснила, для засушки и косметических целей лаванду срезают в самом конце цветения, когда она максимально насыщена эфирными маслами, а вот свежие букеты составляют как раз в начале, когда не зацвела еще даже половина колоска. Тогда аромат цветка еще смешивается с ароматом листьев, и запах не такой сильный.

Большую часть срезанных веток забирала хозяйка цветочного магазина из Спишнево, но были и те, кто предпочитал получить готовый букет непосредственно из рук пани Ханны. Тогда она долго бродила между цветочных рядов, прикидывая, размышляя, любовно подбирая сочетания. Мне нравилось наблюдать, как она колдует в своей мастерской, разложив свежесрезанные цветы на деревянной, тщательно выскобленной столешнице. Для украшения она всегда использовала самые простые материалы – бечевку или льняное кружево. Никакого, упаси бог, целлофана или идиотских пластиковых ленточек, подвязанных к каждому стеблю. Затем букеты бережно укладывались в картонные коробки или заворачивались в крафтовую бумагу, чтобы без ущерба перенести доставку.

При виде сияющих невест, что приезжали за своими букетами, я испытывала смутное раздражение. Казалось, вес мир вокруг напоен любовью и радостью, даже птицы парами летают, а я никак не могу подстроить «случайную» встречу с Треем. Наверное, следовало задуматься, зачем мне встреча с мужчиной, который сам ее не ищет, но мое сердце истосковалось по чувствам. Мне не хотелось чего-то серьезного и основательного, так, хотелось легкости, пресловутого порхания бабочек в животе. Пока же там, в основном, квакали лягушки из-за того, что я никак не могла привыкнуть к сытной деревенской пище.

Разбирая сувенирчики, которые пани Ханна в обязательном порядке прикладывала довеском к заказам, я вертела в руках саше. Они были сделаны в форме сердечек из хлопка или льна с вышитыми веточками лаванды. А внутри был наполнитель из марли, в котором, собственно, и хранились цветы и листья лаванды, иногда смешанные с мелиссой или шалфеем. Простота и многослойность лавандовых сердец завораживала меня, наталкивая на размышления о сложности моих собственных чувств. Разве после пережитого мне не положено испытывать неприязнь ко всем мужчинам и с поджатыми губами наставлять юных дев насчет мужского коварства? Почему же я, как наивная девчонка, мечтаю о непонятном и представляю неясные, но будоражащие образы?

- Не проще ли делать прямоугольные саше? – пытаясь отвлечься, спросила я у пани Ханны, укладывающей в коробку очередной заказ. – Сердце – не очень удобная форма.

- Когда речь идет о любви, тут не до простоты, - проницательно улыбнулась она.

А Мироздание, видимо, любит пошутить: если я просила его о встрече с мужчиной, о котором много думаю, я эту встречу получила! Вот только надо было уточнять, о каком мужчине речь…

В один прекрасный день я отправилась на поле – сегодня нам заказали для свадебной церемонии сразу несколько букетов. Я осторожно срезала подходящие веточки, бережно укладывала их поверх кустов, вдыхала еще тонкий аромат и наслаждалась покоем. А, распрямившись, отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться на дело рук своих и уперлась спиной во что-то плотное. Ойкнув, я отскочила, развернулась и, оступившись, едва не упала прямо на кусты. С трудом удержала равновесие и лишь тогда сообразила, что мужчина передо мной – не обещанный посыльный, а пан Матс Тамм собственной угрюмой персоной! Пани Ханна ничего не говорила о приезде сына, и его появление здесь стало для меня полной неожиданностью.