Лавандовое сердце

15. За меня решает пан Густав

Итак, мне дали отсрочку. Я принялась рассылать резюме через информаторий, но пока полученные предложения ни по условиям, ни по деньгам и в сравнение не шли с тем, что я имела сейчас. Но мне ли выбирать? В итоге, я дала предварительное согласие хозяйке небольшой фермы под столицей: хозяйка – не хозяин, можно не опасаться повторения ситуации с паном Збышеком. Я вновь буду работать на свежем воздухе, да и к Бланке буду поближе. Жаль, что мне не разрешено работать в столице…

А пока я решила, что в память о пани Ханне постараюсь сделать все, чтобы «Лилла» продолжала процветать. И хотя я боялась, что оставаться одной в доме будет тяжко, но на самом деле все оказалось не так плохо. Единственное, что я не могла сделать – это зайти в комнату пани Ханны. В остальном же, не зря говорят, что работа лечит. Я поднималась рано утром, завтракала, одевалась и выходила в сад. Дожди прекратились, погода стояла сухая и ясная, словно мне дали передышку. Я собрала последний урожай: помидоры и кабачки. Тыквы пока не трогала – их можно будет срезать чуть позже. Тщательно изучив инструкции, найденные в информатории, собрала и высушила травы с аптекарского огородика.

Убирала засохшую ботву с грядок. Привела в порядок теплицы. Рассортировала инструменты. И, конечно, продолжала заниматься цветами. Осенние цветы были не такой редкостью, как лаванда, но я договорилась с флористкой из Спишнево, и каждый день она сама приезжала за букетами. Это была совсем юная, ясноглазая девочка, чуть постарше моей Бланки. Оказалось, у нее нет магазина – она придумала передвижную лавку на колесах: продавала букеты прямо с велосипеда. Останавливалась в парках, где много влюбленных; возле замка и в прочих оживленных местах, и букеты продавала не по фиксированной цене, а в зависимости от того, кто сколько мог заплатить.

- Если бедный студент хочет порадовать свою девушку или одинокая женщина решит украсить окна квартиры ярким букетом, почему бы им не помочь?

- Но это же не практично. Ты хоть возмещаешь те деньги, которые отдаешь мне?

- Не беспокойтесь, пани Виола, - рассмеялась она. – Я знаю, что делаю. Вот сейчас примелькаюсь, раскручусь. О моей затее уже упоминала городская газета. Спишнево – большой город, места всем хватит! И цветочным лавкам, и таким авантюристам, как я.

Я только головой покачала. Мне бы в ее годы такую энергию и инициативность! Интересно, какой бы я стала, если бы взрослела и формировалась сама, а не под влиянием Ежи. Какую бы выбрала профессию? Какие бы книги читала? Наверное, в моем возрасте искать призвание – глупо. Мне очень нравилось на ферме, но я понимала, что такой самозабвенной любви к цветоводству, как пани Ханна, я не испытываю. Скорее, мне просто нравилось жить в уединении, дышать свежим воздухом и видеть результаты своего труда.

Кстати, об уединении. Моей единственной собеседницей стала Мисти. Пан Густав с женой теперь не показывались, лишь иногда звонили, видимо, удивившись, что я осталась на ферме. Запас продуктов еще был, и в лавочку я не ходила. Почему-то мне не хотелось сталкиваться с хуторскими, чтобы избежать неловких вопросов. Но неприглядная сторона одиночества скоро дала о себе знать.

На второе цветение лаванды я не надеялась, но однажды, выйдя на веранду, увидела над дальним краем сиреневую дымку и, поспешив туда, убедилась, что несколько рядов и впрямь зацветают. Как же это было здорово! Мне хотелось верить, что это хозяйка с небес продолжает приглядывать за фермой и дает мне добрый знак! Новые соцветия годились только для декоративных целей, но срезать их я не спешила – погоду обещали ясную, до дождей успею срезать.

Но, как оказалось, красота привлекла не только меня. За полем шла проселочная дорога. Ездили по ней редко, но пару раз, еще в июле, машины останавливались, и у пани Ханны спрашивали разрешения, чтобы сфотографироваться в красоте. Она не отказывала, но людей пускала неохотно, и разрешала ходить лишь по кромке поля. Я несколько раз слышала, как невесты или организаторы свадеб, приезжавшие за букетами, просили у нее провести свадебную фотосессию среди лаванды, но она не соглашалась. Так что если окрестные жители и знали о лавандовом поле, то понимали, что соваться сюда бессмысленно. Поэтому, однажды, увидев, как по полю бродит незнакомая мне парочка, я насторожилась.

Девушка, смеясь, позировала, парень фотографировал. Сначала я просто наблюдала, думая, что они сделают пару снимков и уедут, но когда девушка начала дергать кусты, ломая расцветшие веточки, поняла, что нужно вмешаться, и поспешила к ним.

- Простите, но это – частная территория!

Мое появление их нимало не смутило.

- Да? – с вызовом спросила девушка, - и что?

- А то, что вы не имеете права здесь находится и, тем более, рвать цветы.

- Не обеднеешь! – хохотнул парень.

Эта фамильярность и хамство на минуту выбила меня из колеи. Мне давно уже не приходилось сталкиваться с таким поведением, и сейчас я просто растерялась. Девушка смотрела на меня с вызовом, покусывая стебелек. Парень убрал камеру, но уходить не спешил, уперев руки в бока. Я поняла, что у них включился азарт спорщиков: я сталкивалась с таким в кафе, когда подвыпившие клиенты развлекались, оспаривая счет или убеждая, что я принесла им не то блюдо.

Но сейчас я не была в подчиненном положении! Я здесь – хозяйка, пусть даже на птичьих правах! Поэтому я распрямила плечи, и сказала как можно строже:

- Оставьте в покое кусты и уйдите с поля!