Лавина

1

Жизнь – это то, что дается лишь раз. По крайней мере, многие так считают, и я одна из этих количеств. Но не все пользуются этим даром. Они предпочитают заботится о ближних, или просто подчиняются законам вселенского бытия. Для кого-то заурядные сюжеты обыденности – это цель, стремление к покою. Но и есть и те, кто сам является таковым сюжетом. Они сами создают пьесу будущего, и находят вечность. Такие субъекты становятся вселенским центром, вокруг которого все движется. Одним мановением мысли они разрушают или создают. Подчиняют окружение своей непосредственной прихоти.

Долгое время я и представить не могла, к какой именно категории отношусь. Не пыталась остановиться и разобраться. И уж тем более задуматься: правильно ли это. Просто плыла по течению, и радовалась тому, что имею.

Один человек перевернул все. Один человек – это моя родная сестра. Ольга. Один необдуманный шаг, и все, что представляло для меня важность, рухнуло в одночасье. Кто тому виной? Судьба? Вряд ли! Скорее человеческая глупость и эгоизм.

Меня зовут Екатерина Наумова. В девичестве – Савина. Мне 29 лет. Но эти года не ощущались до некоторых пор. Маленькая и худенькая, я вела активный, безпередышный образ жизни. Семья, работа, дом и сестра! Еще находила способ вставить в загруженный график занятия спортом. Даже свою дочь приобщала к спортзалу. Настя в свои 9 лет выглядела очень подтянуто. Вместе мы бегали по утрам, делали зарядку. Удивительно, но девочке нравился такой расклад. И мы гордились достижениями друг друга. Устраивали соревнования. Но, сама жизнь для меня не являлась конкурсом на выживание. И уж тем более, я не представляла себя в роли героини романа. Героиня – громко сказано. Скорее, жертва. Жертвой я была лишь до поры, до времени. Лишь сейчас, спустя какое-то время понимаю – изменилась. Только не подумайте! Не жалуюсь! Наоборот.

Муж, Кирилл, работая торговым агентом, постоянно отсутствовал. Как-то выбился из общего состава Наумовых! Постепенно, даже, находясь рядом, он забывал о моем присутствии. Мы откровенно скучали в обществе друг друга. Только, я поняла это слишком поздно. Переломный момент, когда можно было что-то изменить – прошел! 10 лет брака. 10 лет совместных попыток избавиться от одиночества.

И всегда, и во всем была Ольга. Самый близкий человечек. Единственная родня в огромном мире. На 10 лет старше меня. Многие поражались нашей дружбе при такой разнице в возрасте. Но других подруг у меня не было. Совсем. Коллеги по работе. Да. Но не подруги. Тогда еще мне казалось, что это правильно. Что так я доказываю преданность. И что именно я забочусь о ранимой сестре. А ее ранил любой поток противоположных эмоций. Ольга все время находилась в состоянии невесомости. Не касалась земли. Тогда все было так. Не иначе. И это было нормально. В той реальности.

Мы вместе карабкались на вершину нормального существования. Именно Ольга подсказала мне стать поваром. Подтолкнула к этому решению. Не просто поваром в заурядной столовке, а кондитером. И я стала. Добилась настоящего мастерства. Я считала сестренку гением. Гением в решении наших проблем. Сама Ольга готовить не умела. Вернее, считала, что это не ее стезя! А делать что-то наполовину она не желала. Я ее любила. Боготворила. И другой такой слепой привязанности в моей жизни быть не могло. Даже когда все начало меняться.

До последнего хотелось верить в лучшее, непогрешимое. И я, закрыв глаза, верила. Не в силах бороться и поднять веки.

Сложно уловить тот момент, когда приближение перемен ощущалось почти материально. Когда я стала прислушиваться к тревожным звонкам в глубине подсознания. Ощутила промозглость одиночества? Оглядываться в поисках былого? Зная, что уже все совсем не так, как прежде.

Но переломный момент начался в то утро. Страшное 11 октября. Меня всю трясет. Причем не только тело, но всю внутреннюю материю. Передергивает от переизбытка чувств. Так смутно, и не понятно. Что же со мной? Словно шахтер рою тоннель. Пробираюсь в глубь, к центру мирозданья. Останавливаюсь, раздумывая. Провожу ладонью по лбу, и смахиваю липкий пот. Зачем я это делаю. Необходимо остановиться. Но любопытство тянет дальше. Углубиться в самую суть моего состояния – это конец. Я просто сгорю в земном ядре, расплавлюсь жидкой болью. Это реальность. Жестокая. Но неизбежная. Я так долго ходила кругами, мимо этого тоннеля. И не удержалась. Теперь не остановиться. Процесс пошел.

Сон. Это всего лишь сон. Попасть в шахту в реале, для меня равносильно смерти. Даже живя на 7м этаже, не пользуюсь лифтом. Совсем. В душной кабине теряю сознание. Вообще замкнутые пространства пугают. Ольга говорила, что маленькая я застряла в лифте. Надолго. И одна! Я этого не помню. Неужели тот случай оставил след на всю оставшуюся жизнь? Муж смеется над моей трусостью. Не признает во мне слабости.

Стоп. Снова подсознательно ухожу от главного. Вскакиваю с кровати. Хожу из угла в угол. Обняла сама себя, пытаясь унять дрожь. Теплая пижама, в горошек, не спасает. Комната, такая родная и привычная, превратилась в кроху. Стены сминают разум, мыслям мало места.

Занавески, моего любимого цвета переспелой травы, колышет ветер. Форточку не закрыли на ночь. И слышен вой вечно спешащих машин. Трасса совсем рядом.

Может в этом причина? Я просто замерзла. Осень все-таки. Октябрь, хотя и теплый не по сезону. Только воздух промозглый, пасмурный.

Кирилл мирно похрапывает. Вглядываясь в родные черты, пытаюсь увидеть прошлое. Он был не только первым, но и единственным. Конечно, от нашей любви не плавились провода, не сносило крыши, но души жили в счастливом неведении. Они не знали, наши души, что в мире все не вечно. Даже любовь. Он мой муж, но мы чужие. Связывает лишь дочь, да эта квартира. Ради квартиры мы с сестрой продали дом родителей. Разъехались с ней. Кирилл нашел средства, и вместе мы купили это жилье. Здесь и свили гнездышко.

Тревожно. Но не муж повод для волнения.

Я накинула халат, поверх старенькой пижамы, и направилась в комнату дочери. Настена спит. Уютно подложив ладошку под щечку. Белокурые тонкие волосенки рассыпались по подушке. Нет. Не из-за нее это нарастающее предчувствие беды.