Лазоревый мундиръ lv: Тенеткач

Пролог, в котором Его Величеству хочется спать

– Кто-нибудь может мне внятно доложить что-то относительно причин случившегося? – спросил Его Величество и оглядел собравшихся красными от недосыпа глазами.

Заседание Государственного совета собралось спешно, прямо посреди ночи, и некоторых сановников вытащили прямо из постелей, так что они напоминали сейчас вынутых из дупла сов: крутили головами из стороны в сторону и сдерживали зевоту.

Наиболее свежим и компетентным выглядел князь Оболенский – ну, начальнику жандармов и сам бог велел бодрствовать по ночам. Он-то и взял слово первым.

Собрались все по крайне срочному делу: пришли известия о том, что эльфийская армия атаковала несколько форпостов империи на Великой реке и сожгла их. Нападение было внезапным, никаких ультиматумов эльфы не предъявляли и объявлением войны себя тоже не утруждали.

– Насколько нам известно, нападение, как и многое у эльфов, объясняется религиозными причинами. Вам всем, господа, конечно, известно, что общество эльфов, несмотря на большой прогресс по части магии и в некоторых других сферах, является в значительной мере отсталым, так как одержимо многочисленными предрассудками религиозного толка, и в силу этого…

– Я не нахожу никакой связи между отсталостью и религиозностью, – пробурчал сидящий напротив грузный пожилой человек в круглых очках и черном мундире духовного целителя – Министр Церкви Подбельский.

Его величество при этом кивнул, но как–то нервно, дескать, вы, конечно, правы, но давайте не вмешиваться в доклад.

– Так вот, – продолжил Оболенский. – Эльфы во многом руководимы разными темными пророчествами из далекого прошлого. Это не слишком заметно при повседневном общении с ними… особенно с теми из них, кто давно живет в нашем мире и утратил связь с домом. Однако их стратегическое мышление во многом руководится именно такими мотивами.

– И что же? – спросил государь, нетерпеливо поморщившись. Ему не нравилось, что князь начал с таких длинных предисловий.

– Одним словом, у нас имеются агентурные данные, согласно которым эльфы сочли слишком опасным для себя наш контроль над Барканскими шахтами, а также наши успехи в деле обогащения мертвого нефрита. Они считают, что мы… вроде как покушаемся на их сущность. Дескать, существует пророчество, что явится молодой народ, который впадет в старую ересь, которая когда-то владела самими эльфами, и разрушит их могущество.

– Старую ересь? – переспросил император.

– Да, поклонение мертвому нефриту, – проговорил Оболенский. – Когда-то эльфы ему поклонялись, но затем отринули эту веру, и считают всех, кого в ней заподозрят, опасными еретиками. Во многом именно этим вызвана их вражда с гномами, и нас они в этом тоже подозревали. Этим было вызвано их первое нападение во времена Сопряжения, но потом они изменили свое мнение… и вот теперь, похоже, переменили его снова.

– Поклоняются камню… – проговорил государь себе под нос, подавив невольный зевок. Он с неприятным чувством вспомнил зеленый камень в шкатулке. Не из-за него ли людей заподозрили в поклонении камню?

– Полагаю, последней каплей для них стало недавнее столкновение, – добавил Оболенский. – Я докладывал вашему величеству…

– Да-да, – тот покивал, останавливая. Между ними было решено, что сведения о недавней операции в осколке необходимо держать в тайне. Оболенский тогда убедил государя, что на то имеются причины.

Над столом красного дерева на некоторое время повисла напряженная тишина.

– Это все очень сильно осложняет дело, – проговорил Апраксин. – В империи полно эльфийских поданных. Да вот, чего далеко ходить, даже в вашем ведомстве, господин Оболенский, таковые имеются. Все это потенциальные шпионы.

– Я бы не обобщал подобным образом, – ответил Оболенский. – Всех инородцев, которые поступают к нам на службу, мы проверяем. Все это люди… в смысле, эльфы, которые давно утратили связь с родиной, и в большинстве случаев признаны там изгоями – с конфискацией рабов и утратой аристократических привилегий. За многих из них я могу ручаться.

– За многих, – жестко вставил Апраксин. – Но не за всех. А если уж вы не за всех своих же сотрудников ручаетесь, то что говорить про десятки тысяч прочих эльфов, спокойно живущих по всей империи? У меня есть на этот счет некоторые предложения…

– Я с удовольствием выслушаю их один на один. Пока же заслушаем министра иностранных дел.

Пожилой дипломат встал, прокашлялся и начал свою речь, общий смысл которой был в том, что он уверен: урегулировать создавший кризис дипломатическим путем его ведомство сумеет.

Впрочем, по тому, как подрагивают его пальцы, и как он то и дело нервно перебирает листки, император понял: старик понятия не имеет, как именно собирается решать проблему, и даже в чем она в точности заключается. Надеется, что соберет утром свою команду и вместе с ней что-то придумает, а пока тянет время и сыплет общими словами. Императору такой подход никогда не нравился, и ему пришло на ум, что старику, пожалуй, пора бы на покой. Впрочем, это решение еще следовало обдумать.