Лебединая песня

Единственная

Ты никогда не позволяла себе такого - послать весь мир к черту, напоследок хлопнув дверью, и задвинуть тысячу и один замок с вопросами назойливых соседей, одногруппников, и просто доброй половины города о твоем самочувствии, клятыми попытками помочь и отобрать у тебя жалкие остатки самообладания, как-будто для этого нет никого рядом, как-будто для этого не существует крепкой жидкости в звенящих бутылках. Только те, кого ты так привыкла называть своими родителями или друзьями, или родственниками, оставили свои приторно-трогательные попытки достучаться через надоедливые звонки и бесконечные сообщения, отпуская желание отыскать тебя среди твоих внутренних убежищ. 
Легкий прохладный ветерок играется цветами на подоле твоего любимого летнего платья, что приводит к пробуждению мурашек, и они гурьбой разбегаются по твоему бледному телу. На мгновение ты позволяешь себе неприемлемую роскошь - представить, как крепкие руки Тони Старка обхватывают тебя сзади, отчего по телу проносится, как бы написали в хорошем романе, удар тока, ведь его прикосновения способны защитить от всего, что принадлежит этому миру. Ты рефлекторно прикусываешь губы, предвкушая уже излюбленный шквал слёз, но в этот раз он предпочитает обойти тебя стороной, и у тебя непроизвольно и даже отчасти неожиданно вырывается истерический визг. Боль парализует, и гибельный капкан тоски и отчаяния захлопывается в твоей душе, с намерением больше никогда не выпустить тебя из своих клешней. Ты что есть мочи зажмуриваешь глаза, до мучительного скрежета стискиваешь зубы, но легче никак не становится, скорее наоборот, хочется до смерти загнать себя в эти рамки и отдаться в объятия Морфея. 
В уши вонзается отвратительнейшая мелодия будильника, бестактно разрезая удивительную тишину сегодняшнего утра, когда даже море отказывается бушевать и кричать, и лишь тихо шепчет что-то вдалеке. В последнее время ты привыкла заводить стрелки часов три раза в день, чтобы не забывать , хоть изредка наполнять свой желудок пищей. Ты оборачиваешься, и взглядом охватываешь ваше со Старком маленькое пристанище. Подавляешь приступ головокружения, и невесомой поступью направляешься внутрь двухэтажного домика с небольшим садиком, и чердаком, чье витражное окно выходит прямиком на море. От былого уюта не осталось и следа: ведь повсюду разбросаны твои вещи, мини-бар давно пустует, а на входе тебя встречает безжизненный запах дорогих мужских духов, ароматом которых ты сама одарила комнату. Ты вяло плетёшься навстречу  мерзкому звуку, а он как будто с каждым последующим повторением насмехается над твоей ничтожностью, словно ты теперь пустое место. Твоя рука падает на будильник, и от удара он начинает еще больше выплясывать, но затыкается, и в конце концов равнодушно застывает. Рядом ты замечаешь призрак прошлого, радио, которое притащила сюда когда-то из чулана своего дома, где оно завалялось ещё с давних времен. Ты всегда любила старинные вещи, правда, со званием «антиквариат» они ещё не готовы были встретиться, но явно уже не подходили для обихода наших дней. Что касается Тони, то помимо громкого обещания не превращать ваше убежище в умный дом нового поколения с искусственным интеллектом и возможностью пользоваться голографическими дисплеями, он даже отыскал где-то обшарпанный видеомагнитофон, и записал несколько ваших воспоминаний на видеокассеты. 
- Должна ли я? - болезненным шепотом вырывается у тебя изо рта. 
Ты нежно перебираешь кончиками пальцев кнопки радиоприемника, осторожно останавливаешься, и по комнате в одночасье проносится голос диктора. 
- А сейчас, по многочисленным просьбам слушателей, мы на несколько минут окунемся в прекрасную атмосферу песни Certain Things! - ты ловишь себя на мысли, что у ведущего небольшие проблемы с речью, а потом задаешься вопросом, зачем тебе вообще необходима эта информация. 
Мягкая тоскливая мелодия разливается по дому, окутывает тебя шелковистым одеялом, просит подняться и исполнить с ней медленный танец. Она украдкой касается твоих плеч, и получает в ответ тяжелый вздох, но ты все же оборачиваешься, и твой взгляд натыкается на тот самый видеомагнитофон. 
Ты делаешь рывок вперед, но вдруг замираешь, так и не покинув своего места. Перебираешь пальцы рук и начинаешь вести внутреннюю борьбу между мгновенной слабостью, что приведет к невыносимой муке, и стойкой сдержанностью, что не позволит тебе сдаться. 
И ты — плечо, в которое можно уткнуться,
Мы сожжем все на своем пути, держась за свою жизнь,
Мы так сильно держались.
Ты проигрываешь. 
Ты никогда не вспомнишь, как оказалась рядом с золотисто-красной коробкой, доверху набитой видеокассетами с аккуратной подписью «миссис Старк». Робко вытаскиваешь ту, что под основной надписью содержит небольшой постскриптум: «Если захочешь пересмотреть, начни с этой, я на ней самый красивый. Нет, я не говорю, что я и так не красавчик, просто...». 
Видеомагнитофон на время присваивает себе твои воспоминания, но жгучую боль предпочитает оставить для тебя. 
Сначала ты слышишь море, бушующую стихию, которая способна заглушить самый громкий крик, и представляешь, как лазурные волны бьются об берег, а ветер заканчивает свою песню где-то в кронах деревьев. Пейзаж юной осени радует глаза яркими теплыми красками, а жаркое солнце ещё успевает оставить свой поцелуй на коже.  
Довольное лицо Тони Старка наконец показывается по ту сторону экрана, и встречает тебя ехидной улыбкой, невинным вздергиванием бровей и размеренной речью: 
- Так-так-так, Т/И, ты ведь это не серьезно, да, шутка? Хочешь, чтобы все увидели эти фото и моя популярность опустилась до планки Бэннера? 
- Это видео, Тони, - ты слышишь, как твой голос срывается на смех, но совсем не хочешь портить клип, - Расскажи, что ты сегодня мне подарил. 
Мужчина отворачивается на долю секунды к корзинке с продуктами, и возвращается к тебе уже с тройным чизбургером в зубах. 
- Что ты там говоришь? - слов почти не разобрать, но ты знаешь, что брюнет ярый сторонник подействовать на нервы. Кто же этого не знает? 
- Расскажи, что ты мне подарил, Тони! - шуточно взвинчиваешься, преодолевая желание укусить или поцеловать Старка, ты, как всегда, пока не решила. 
- А, ты про лучшие годы жизни, хороший секс и... вот это? 
Пока он дожевывал вытянутый из чизбургера ломтик сыра, ты размышляла над концом его фразы, совсем позабыв наградить поведение Старка отпечатком зубов на его шее.
Брюнет провел языком по губам в поисках кусочков еды, причмокнул, и зачем-то опустил руку в карман своих летних шорт. Такое обыденное действие побудило тебя закончить запись, но Тони перебил тебя прежде, чем ты сделала это.  
- Т/И, ты выйдешь за меня?
Он скидывает солнезащитные очки на кончик носа и остается слишком безмятежным, словно делает предложение каждый день, или словно прокручивал это у себя в голове на протяжении долгого времени. Заботливо берет твою кисть в свою ладонь, и ты ощущаешь след от слегка шершавых пальцев его руки, пока Тони надевает кольцо на твой безымянный палец. Сердце отстукивает бешеный ритм, а тебя заботит только то, чтобы мистер Старк не услышал этого.  
- Да, - ты отпускаешь заветное слово с губ и чувствуешь, как начинает щипать в носу, и тяжелые слезы подступают к твоим глазам, - Ты испортил мой макияж. 
- А я ждал хотя бы поцелуя, - наигранно расстроенно вздыхает Старк, чуть было не потянувшись за новой порцией чизбургера, но ты в одно движение оказываешься возле его губ и оставляешь за собой право заключительного слова.  
Последние кадры видео постепенно теряют яркость, пока, в конце концов, совсем не гаснут, а ты всё так же пытаешься ухватиться за них, скребя ногтями черный экран телевизора. В твоем сердце отчаянно выгорает боль, и хотя мелодия уже закончила свое путешествие здесь, она продолжает звучать в твоей голове, и теперь с каждым очередным повтором вышвыривает тебя в отголоски прошлого, вырисовывая в голове образ твоего покойного мужа.