Леди Джейн.

Леди Джейн.

Леди Джейн.

Леди Джейн Байлер графиня Монтберри - оу, юная леди знатного рода, умна и прелестна, красива, но чем же? Глазами? Не только. Губами? Ну, что вы. Фигурой, осанкой, руками, плечами? Оставьте все это для вашей лакейской, и вашей прислуге раздайте все это.

Английская леди красива манерой.

Всем тем, что зовем меж собой этикетом.

В малейшей детали ее туалета, в легчайших движеньях ресниц ее длинных, ни капли жеманства, ни тени простушки, все скромно и строго, с обычаем в дружбе, как следует дамам из высшего света.

...

Воспитана отменно, наследница Норхолла, владелица Мидлгрина, изящна, остроумна, со вкусом утонченным и с юмором приличным, какой уместен дамам и даже незамужним, в роскошном черном платье, с роскошной диадемой, сияющей роскошно, в роскошных волосах — в такую не влюбиться, немыслимо при встрече! И он в нее влюбился — сэр Артур Уоррикхэйм.

…

Любовь — безумство юных, оно неукротимо, пьянящее, живое, иных она ласкает, иным она вредна. Сэр Артур словно высох, одни глаза сверкают, ни пить, ни есть не в силах, забросил все дела, охоту и дуэли, веселые пирушки — все побоку, в горячке рассудок помутился, и всюду диадема, и всюду это платье, и всюду леди Джейн!

Он с робостью учтивой, пристойной джентльмену, средь бала к ней подходит, и в паре между «па», свиданья тихо просит, невинного, простого, для вежливой беседы о чувствах роковых.

Услышав предложение, чуть вздрогнула графиня. Сэр Артур ей казался эсквайра образцом.

Она ему кивнула в согласие чуть приметно, а вечером в покоях раздумью предалась.

Ей хочется проверить, не лживы ли мужчины, ей надо убедиться, что рыцарская честь — не просто разговоры и выдумка поэтов, ей нужно знать наверно — сэр Артур джентльмен.

Она зовет служанку, что вышколена в долге, в годах, с лицом суровым, с негнущейся спиной, и ей повелевает явиться этой ночью в беседку для свиданья, надев вуаль и платье и камни госпожи.

И выведать тихонько, чего сэр Артур хочет, и как его желания уместней разрешить.

Мое почтенье, господа, сегодня сыро, но продолжим. Розалинда была из тех служанок, что честь господ считают превыше всех вещей.

Она семейству Байлер служила верой правдой, верна была до самого от церкви отлучения, и ради юной леди была готова в пекло. Хоть на костер, хоть в воду.

Настала ночь. В беседку, где ждал уже сэр Артур, она тихонько входит, садится и молчит.

Сэр Артур на колени, и пылкие признания рекой бурливой, смелой внезапно полились. Берет он в руки руку, покорную, немую, и поцелуем страстным кладет печать влюбленных,

и заверяет нежно, что «ей» принадлежит!

…

У-у-у. Как холодны ветра по утрам от туманной реки, как холодны, печальны догадки твои, мое бедное сердце.

«Он был нежен, целуя?» - «О, да!»

«Говорил, что влюблен?» - «Он влюблен, он без памяти».

Только в кого и во что?

Подозрения ревности сердце томят, гложут, как волк свою кость.

«А сказал ли полслова хотя бы о чести Британии он?»

«Только руки лобзал и твердил, что для вас он живет».

…

Леди Джейн Байлер на вечере званном у лорда Бертрана была неприступна, была вся закрыта. Жестока, надменна. На Артура даже не смотрит, не видит! Он в горе, в неведение, в чем он виновен? Что сделал не так или, может, не сделал?

Момент улучает, к графине подходит. Она холодна, она слушать не хочет! В глазах ее только презрение, жалость. Любви нет ни капли! Ни капли пощады!

Как будто не ей вчера руку лобзал он, она ж отвечала пожатием нежным!

Он молит ее, пусть назначит свиданье, где он объяснится, где будет покорным.

Она так же молча вздохнула, потом чуть кивнула и вышла.

Служанку опять призывает, велит этой ночью, в наряд госпожи столь знакомый одеться, неузнанной вновь посетить ту беседку, где будет сэр Артур ждать с ясным признанием.

Ей нужно узнать — есть ли рыцари ныне?

…

Настала ночь беззвездна. Все тихо. Над рекою холодные туманы, и ни души кругом.

В беседку Розалинда, где ждут ее, приходит, опять садится молча и объяснений ждет.

Сэр Артур изливает души своей смятение и чувств внезапных силу и сердца страстный зов.

Опять берет он руку, целует. Розалинда, научена хозяйкой, руки не отнимает, что дальше будет, ждет.

Сэр Артур покрывает влюбленными лобзаниями всю руку своей дамы, она не возражает, вздыхает и молчит. Сэр Артур у любимой, от счастья обмирая, вуаль приподымает, и прямо в губы долгий впечатал поцелуй.

И чудо! Показалось, что губы дамы нежно, тихонько отвечали. И что-то обещали. И звали для любви!

…

«Ты говоришь, он клялся в любви, целуя руку?» - «И клялся и божился, что жизнь готов отдать».

«А как такое вышло, что целовались в губы?» - «Он был весьма настойчив, напорист, словно бес».

У-у-у. Как поверить мужчинам, когда они лгут беспрестанно. Мое сердце разбито. Я плачу.

«А было ли хоть слово о преданности трону, о том, что за монарха он жизнь свою отдаст?»

«Он повторял лишь клятвы любви к вам, о, миледи, и целовал вам руку, а после и уста!»

…

Чуть утро, сэр Артур примчался в поместье и просит дворецкого, чтоб сообщил своей госпоже, что ее видеть хочет по важному делу сэр Артур эсквайр.

- Миледи уехала.

- Как? И куда же?

- В Шотландию, в горы.

- Когда?

- Полчаса уж.

Сэр Артур в погоню. Конь в пене. Успеть бы! Конь пал! Боже, боже! Он видит - карета. Он выхватил меч.