Леди из Лабиринта

Глава 1

«Это она…» «Та самая?» «Не может быть…»

Все тот же знакомый шепот за спиной…

Я глубоко вздохнула, платье на груди всколыхнулось легкой бирюзовой волной. Успокойся, Алекс, ты еще и не с таким справлялась! Я расправила плечи, и гордо подняла голову. Да, знаю, сплетни порой бывают опасней змеиного яда, но у меня, похоже, уже начал вырабатываться иммунитет. Так что пусть сборище местных толстосумов и фальшивых моралистов бьется в припадке, пусть с упоением перетряхивает чужое белье в надежде отыскать еще одно пятнышко грязи и раздуть его до размеров океана, теперь я понимаю: это лишь пустое злословие…

Я мысленно усмехнулась, рассматривая разряженную толпу. Как же… все – сплошь цвет Лондонского общества! Казалось бы, ну и какое ему дело до начинающей художницы Александры Беннет? И тут, увы, вступало в силу первое «но»: принадлежность к одному из тех древних знатных семейств, корни которых уходили еще ко временам Тюдоров.

Да, такими как мы всегда гордилась старая добрая Англия и вдруг… любовница сенатора, что тоже, казалось бы, само по себе не страшно. Однако дальше появлялось уже второе «но»: та самая нижняя палата, которая беззвучно и тем не менее во всеуслышание заявляла об отсутствии титула и родословной… Да, мой так называемый «любовник» безроден, что для местной аристократии как бельмо на глазу!

Я отсалютовала бокалом очередному знакомому. Чувствую, еще немного – и маска благопристойности слетит с моего лица, как осенние пожухлые листья от порыва ветра. Ох, как же я ненавижу этот дешевый спектакль! Да будь моя воля, давно бы наплевала на этот прием и вернулась домой, однако жить-то на что-то нужно потомку славного и… давно обнищавшего рода.

Я вздохнула, думая о том небольшом аукционе, который и завершит этот долгий вечер. Там у меня хотя бы будет шанс продать что-нибудь из своих работ. Ведь обычно организаторы таких мероприятий стараются выставлять картины не только именитых мастеров, но и начинающих художников.

Да… аукционы – единственное, что важно для меня на таких приемах! Всегда интересно смотреть, как под натиском чужих фантазий реальный мир на время исчезает, уступая место голографической иллюзии. Это благодаря ее действию обычные стены превращаются в бесконечные зеленые равнины, след которых давно стерся с лица земли, или в густые леса, остатки которых исчезли около века назад. Да, в последнее время такие пейзажи с нотками nostalgy за безвозвратно ушедшим прошлым Земли снова вошли в моду. И какой-нибудь богатей с радостью платил за них большие деньги, чтобы потом в узком кругу семьи и друзей полюбоваться чужим мастерством и силой воображения.

К сожалению, последнего в моих работах было с избытком, а это не всегда принимали окружающие. Увы, но мои картины покупали нечасто. А между тем апартаменты в центре города требовали немалых расходов. Но, черт возьми, разве я могла их продать? Разве могла проститься с квартирой, с которой связано столько воспоминаний?

Мои пальцы невольно сжались на ручке сумки. Нет, я из кожи вон вылезу, только чтобы не растерять то, что у меня еще осталось! И плевать на все эти глупые разговоры, которые ходят в высшем свете. Пусть плетут кружево лжи, пусть развлекаются за чужой счет, главное, чтобы в моем распоряжении оставались их кошельки.

В тот вечер я едва дождалась аукциона, на котором даже продали одну из моих картин. Пожалуй, это стало единственным неоспоримым плюсом, а вот минусов…

Я забралась в машину и, откинувшись на спинку кресла, устало прикрыла глаза. Только вот после таких вечеринок почему-то всегда так гадко на душе и хочется поскорее в душ. Ну ничего, сейчас посижу еще пару минут в машине, немного приду в себя, и домой... мои губы невольно расползлись в блаженной улыбке.

Но стоило музыкальной трели из динамика разорвать тишину салона, как мое состояние «я почти в нирване» испарилось без следа. Господи, ну кому понадобилось звонить в такой час? Наверняка ведь номер набрал какой-нибудь сильно выпивший «центр вселенной» из местной тусовки, которому срочно понадобилось вынести кому-нибудь мозг. Не стану отвечать! Кому должна, всем прощаю. Но я все же заставила себя взглянуть на экран, светившийся на автомобильной панели управления, и тотчас все былое раздражение развеялось без следа.

Всего на долю секунды я замерла в удивлении. Нет, сам по себе звонок от этого человека не вызвал бы у меня такой реакции, но по общей линии… да еще и глубокой ночью... Для такого поступка он всегда был слишком тактичен и старомоден. Мой Питер Хопкинс ни за что не стал бы тревожить меня в такое время без веской на то причины. И как бы я ни устала, как бы в данный момент ни ненавидела всех людей на этой чертовой Земле и ее колониях, но не ответить тому, кто с некоторых пор значил для меня слишком многое, не могла.

Рука сама потянулась к экрану, и я приняла вызов. Крохотное окошко засветилось бледно-голубым светом, и над ним возникла трехмерная голограмма сенатора Питера Хопкинаса. В реальной жизни высокий и довольно крупный мужчина теперь выглядел настоящим лилипутом и мог уместиться на ладони. Его пронзительные голубые глаза... Сначала мне показалось, они смотрят прямо на меня, но вскоре стало ясно: это всего лишь запись.

«Алекс, прости, что беспокою тебя в такое время…» – его голос прозвучал как всегда спокойно и уверенно, однако я сразу уловила в интонации какие-то тревожные нотки.

«… но я бы хотел увидеться с тобой прямо сейчас, – на несколько секунд Хопкинс замялся, словно не решаясь договорить фразу до конца, но затем все же продолжил: – Мне нужна твоя помощь. Приезжай, как только сможешь…» Я невольно взглянула на циферблат: светящиеся в полумраке цифры на панели управления показывали давно за полночь.