Леди Неудача

Глава 3

Казалось, я только на минуточку прикрыла глаза, но к тому времени как проснулась, солнце уже успело преодолеть треть небосвода. Именно оно, пробиваясь сквозь густую листву, настойчиво ослепляло даже через плотно сомкнутые веки. На секундочку забывшись, зевнула и потянулась, размышляя о том, почему так сильно затекла спина и почему сплю в одежде. Впрочем, безнадежная действительность не заставила себя ждать. Я сразу же вспомнила весь вчерашний вояж и скисла. А потом…

Сначала кто-то громко чихнул. Совсем рядом. Подпрыгнув на месте, как ошпаренная, впечаталась головой в огромный улей. Как я его не заметила ночью и не задела ни разу, оставалось только гадать. Из осиного гнезда тотчас вылетел рой недовольных обитателей и ринулся ко мне. Я шарахнулась в сторону. Естественно, не удержалась, и с громким воплем полетела вниз. Жужжащие твари ринулись следом, умудряясь жалить прямо на лету.

Утро у меня явно не задалось. Хорошо, хоть падение вышло мягким, потому что плюхнулась аккурат в объятия невесть откуда взявшегося под деревом чудища. Рассмотреть его толком не успела. Хватило зверского выражения серокожей морды с оскаленной пастью. Судя по всему, я ему что-то отдавила, потому что говорить монстр не мог, только жадно хватал ртом воздух да дико вращал выпученными глазами. Завизжав громче прежнего, приложила эту морду по лохматой башке сумкой и бросилась наутек, куда глаза смотрят. На пути попалась еще одна зверюга. Только и разглядела, что она рыжая и здоровенная, и орет не меньше моего. А отступать некуда, позади разворошенный улей и первый монстр. О том, что можно бежать в какую-нибудь другую сторону, даже в голову не пришло. Словно танк, поперла на таран, грозя смести собой все препятствия. А я могла, да! Потому как иного пути в тот момент не видела. Крепко прижав к груди сумку, пригнула голову, и кинулась в ноги второму зверю. Отчаянно заверещав, он щеманулся в те же кусты, что и я приметила для бегства. Улепетывал он так, что могла собой гордиться. И очень уж удобную тропу через кусты проделал, что я, не задумываясь, ринулась следом. Первый же, серокожий громила, которого атаковали обозленные осы, мчался следом, потрясая кулачищами. При этом орал благим матом, призывая все кары мира на ту тварь, что посмела напасть.

Оно еще и разговаривает! – вдруг осознала, что различаю отдельные слова в том реве, что издавало бешеное животное. – Значит, разумное! Мамочки! – припустила еще быстрее.

Склон небольшого овражка я, естественно, не заметила, потому и полетела с пригорка кубарем, визжа и охая на каждой кочке. Если бы не шуба, ободрала все руки-ноги. Но и синяков за это утро насобирала порядочно. Наверное, на теле живого места не осталось. Влетев со всего размаху в густые кусты, затихла. Жухлая крона, ветки, коричнево-зеленые листочки надежно скрыли от постороннего взгляда. Ну, мне так показалось. Потому, вжав голову в плечи и притянув поближе сумки, которые не выпустила из рук, даже если бы начался конец света, угнездилась в своей многострадальной и, похоже, безнадежно-испорченной одежке. Глупо хихикнула, представив, что со стороны выгляжу, как лохматая черно-бурая черепаха, втянувшая конечности внутрь панциря.

Когда поблизости раздался треск веток, задержала дыхание, которое после пробежки по пересеченной местности было жадным и рваным.

– Бхыр его задери! – не человечески низкий голос, казалось, прозвучал в двух шагах от меня. Я нервно икнула и сжалась еще больше. – В Священной роще завелся кудель! Надо сообщить его Величеству, чтобы прислал мага. Шрых, не бойся! Кажется, он ушел. Ко мне!

Ах, ты, гниль болотная! За куделя ответишь! – скрипнула зубами, – а кто такой Шрых?

– Не бойся, иди сюда! Яблочка хочешь?

А то! – яблочка очень хотелось, и миролюбивый рокочущий голос, которым незнакомец уговаривал невидимого Шрыха вылезти из убежища, рождал непонятную волну мурашек в теле. Приятную, надо сказать, жаркую. Будто с мороза попала в маршрутку и, устроившись на том сиденье, под которым располагалась печка, медленно оттаивала, а разливающееся по телу тепло вместе с размеренным гулом работающего мотора навевали приятную дрему.

Я даже осмелилась высунуть нос из шубы и еще раз посмотреть на обладателя такого волнительного голоса. Из-за веток почти ничего не разглядела, и незнакомец не шумел, наверное, дожидаясь какой-либо реакции от пугливого Шрыха. Стараясь не выдать себя неосторожным движением или шумом, раздвинула ближайшие веточки и…

– Мама! – нос к носу столкнулась с рыжей лошадиной мордой. Огромные кофейного цвета глаза моргнули два раза, фокусируясь на мне. Из глотки животного раздался непонятный всхлип. Травинка, что торчала меж зубов Шрыха, вывалилась. Я икнула, провожая взглядом ее недолгое падение. А потом огрела животинку единственным, что всегда было под рукой, сумкой. И это не потому, что не любила животных, или насилие над ними приносило какое-либо удовольствие. Просто при ближайшем рассмотрении лошадка оказалась с клыками, массивными короткими рожками на макушке и вертикальным зрачком, какой бывает только у рептилий.

Лошадка взревела так, словно ее тут убивали, и ломанулась сквозь кусты. У меня от такого крика заложило уши и скрутило низ живота. Потому что от вида разинутой пасти, полной громадных клыков, и зловонного дыхания, которым пахнуло прямо в лицо, сердце ушло в пятки. В штаны не наделала лишь потому, что сутки практически ничего не ела. В другую сторону от лошадки рванула и я. Вот только шуба накрепко сцепилась с колючими, как оказалось, веточками и с жалобным треском разошлась по швам.