Леди Света

Восход

Утерев пот со лба, инквизитор Лонгет с удовольствием отметил, что молодой паренёк без проблем перенёс изгнание из его тела сущности. Фиолетовые глаза постепенно затухали, вены, вздувшиеся прежде, постепенно уходили вглубь кожи и более не пугали жителей своими зелёными отливами, а исказившая его лицо мука исчезла.

— Воды… — получив требуемое от отца парня, инквизитор с явным наслаждением и удовольствием осушил чарку ледяной, колодезной воды. — Ещё. Две чарки воды неси.

Лишь выпив достаточно воды, инквизитор перестал ощущать ужасающую, граничащую с обмороком усталость. Провести семь обрядов изгнания за ночь, имея в запасе лишь свои силы и кровь, это, наверное, новый рекорд его Ордена.

«Как вернусь, нужно поговорить с Магистром» — покинув дом, инквизитор сел на ближайшую скамью. — «То, что творится в этой деревеньке, на границе Тилькании, не поддаётся никакой логике. Видимо, даже сам Магистр не знал, что тут такое творится. Да и я, хорош, старый дурень, взял с собою ученичка.»

Всего десять месяцев назад, никто и не знал, что творится в Мавкире, отдалённой деревне. Для всей Империи эта деревня являлась не более чем очередным поселением, на границе, из которой постоянно приходит зерно и травы. И никто не догадывался, что именно творится под покровом ночей.

Сущности, которых Орден Теней называл Искрящимися, постоянно терроризировали жителей деревни, стремясь захватить их тела. Никто не знал, для чего они делают это и что ими движет. Попытки поговорить, с Искрящимся, что занял чужое тело, ни к чему не приводили. Сущность просто убивала человека изнутри, сжигая его душу и покидая тело. А поймать их, ещё пока не удавалось никому.

Лонгет ненавидел их всей своей душою. Когда он, будучи ещё учеником одного из инквизиторов, отправился на обязательную практику по периферии Империи, то увидел всё то, что скрывает Императрица от простого народа, живущего ближе к метрополии и в ней самой. Искрящиеся нападали на все деревни, что находились около Грани. Несмотря на то, что Орден Теней создал Грань, по просьбе Императрицы, чтобы охранять покой жителей и отслеживать тех, кто незаконно пытается пробраться внутрь, Искрящиеся всё равно появлялись. И никто не ведает причин, почему так происходит. Но все помнят, один показательный случай, что привёл к войне между Империей и Искрящимися.

В один из дней, Искрящиеся пересекли Грань. Узнав об этом, Императрица отправила отряд разведчиков, чтобы те всё узнали. Это были опытные воины, годами служившие Империи верой и правдой, подарившие ей, своих сыновей, усилив её армию. Никто не сомневался в преданности этих людей. И вот, когда они вернулись с задания, и находились в казармах, Императрица сама пришла к ним, чтобы узнать из первых уст о том, что они выяснили.

Никто точно не знает, что именно случилось в тот день.

Ближе к закату, Императрица вышла из казарм в порванных одеждах, израненная и со сломанным мечом. Конечно, она не пошла туда одна. Но, гвардейцы, что были с нею, так и остались там, в тех казармах. Когда подоспели целители и обработали её раны, Императрица повелела похоронить всех погибших с наивысшими почестями. Она не распространялась о том, почему погиб отряд лучших разведчиков и четверо гвардейцев.

Слухи ходили, один краше другого. О предательстве разведчиков, решивших, что им будет лучше жить за Гранью, чем под властью Императрицы. О том, что гвардейцы как-то не лестно выразились о разведчиках и те, уставшие, не стали разбираться словами, а взялись за мечи и напали. Был и такой слух, будто Императрица, услышав доклад разведчиков, сама напала на них, и гвардейцы просто пытались её остановить, но ей, не нужны были свидетели. Как бы то ни было, правда до сих пор остаётся тайной.

Конечно, министры пытались замять это дело, как-то оправдать Императрицу перед народом, да слишком много глаз видело то, что произошло. Хоть всем и велели молчать, но, один ляпнул, второй крепко выпив, сказал что-то, третий прошептал и вот, поползли слухи.

— Мастер! — звонкий юношеский голос, отвлёк Лонгета от мыслей.

Запыхавшись, мальчишка упёрся руками в колени и пытался восстановить сбитое дыхание. Ярко-рыжие волосы, которыми гордился Роджи, были грязны и спутаны и грязны. Помимо пыли, в них был целых ворох листьев, словно мальчишка пробирался через заросли кустарников. Зная характер своего ученика, Лонгет допускал, что Роджи мог поступить так, если того требовала ситуация.

И действительно. Когда мальчишка отдышался, Лонгет увидел, что лицо его ученика иссечено мелкими царапинами, и к нему прилипли мелкие листья травы первой крови. Да и чёрные одежды, расшитые серебряными нитями, были испачканы. Конечно, ему, как ученику третьей ступени дозволялось носить лишь простую одежду, без украшений. Но Роджи, благодаря своему учителю, он смог достичь седьмой ступени раньше прочих. Усмехнувшись, усталый инквизитор указал ученику на этот нюанс, и юноша, проведя рукой по лицу, смахнул несколько листиков.

— Мастер… фух… беда! — юноша махнул рукой в северную сторону деревни. — Оджина, жена мясника! Она вот-вот разродиться должна была, но ребёнок… там… Искрящийся в нём!

— А ты не заметил, ученик мой, что во всей деревне беда? — задумавшись, Лонгет достал свою книгу, с описанием ритуалов. — Хм…сам лично, я впервые сталкиваюсь с таким, но в Гримуаре Сумерек, должно быть описание ритуала.

— Мы сможем помочь ей, Мастер? — обеспокоенно спросил ученик. — Вы же, Мастер-Инквизитор!

— И что, Роджи? — подняв усталый взор на ученика, Лонгет заметил, как он тут же замолчал. — Даже для меня, семь изгнаний за ночь, это уже слишком. То, что происходит сейчас, выходит за рамки моего понимания… — шурша страницами, инквизитор искал нужную формулу изгнания. — Я запросил помощи у Магистра через фамильяра, но мой чёрный пёс почему-то не вернулся. Пришлось отправить пару солдат из охраны деревни.

— Кто-то перехватил вашего фамильяра? — присев рядом с учителем, Роджи принялся выбирать из волос листья. — Или, с ним что-то случилось?