Леди в академии магии или телохранитель для адептки

глава 1

Дорожный экипаж еле тащился по колее из заледенелой грязи. Весна ещё только входила в свои права. Зима не спешила уходить, всё ещё цеплялась сосульками на крышах по утрам и нет, нет, да поднимет метель, словно напоминает о себе. И всё же днём солнышко уже грело по весеннему, да и небо радовало своим летним цветом. Вот так поднимешь лицо к солнцу и прикрыв глаза поймёшь, что дни зимы сочтены. В дорожном экипаже было ужасно неудобно и холодно, но выбирать не приходилось. Деревянные лавки друг против друга укрытые шкурами не становились мягче и удобнее. Моя пятая точка чувствовала все ямки и кочки в которые проваливались колёса по мере продвижения. Наш возничий погонял своих лошадок и те дружно рысили вперёд, под скрип колёс и голос своего хозяина.

Мы сменили уже пятую пару лошадок и отдохнув в придорожном трактире продолжали своё путешествие. Мы это я – выпускница пансиона для девочек под покровительством Белой богини в сопровождении молчаливой сестры Анны и наши попутчики: немолодая госпожа Тюшон, ехавшая к своей старшей дочери в столицу, её младшая дочь примерно моего возраста, лет семнадцати, и господин Тюшон, такой милый отец семейства. Очень занятная семья ,признаюсь прежде мне такого не доводилось видеть. Госпожа Тюшон пышная женщина приятная внешне. Белоснежная кожа без особо выраженных морщин, светло карие глаза с весёлыми искрами довольной жизнью женщины. Всё у нее хорошо. Старшая дочь замужем за военным в столице, зимой родила и пригласила родню помогать с малышом.

– Зоя устроена, вот приедем и займёмся Лидией. – женщина ласково по матерински погладила дочь по плечу. – В столице отбоя от женихов не будет. – и начинала перечислять столько известных и уважаемых семей в дома которых им откроются двери, что я только хлопала глазами, приоткрывая рот. — А ещё надо обновить дочери гардероб, приданое то давно готово.

Лидия только фыркала и задирала свой тоненький носик. Сама она была как куколка, блондинка с большими карими глазами, розовыми щёчками и пухлыми губками. И да, в отличие от меня одета девушка была тепло и дорого. Чего стоил только один белоснежный капор с опушкой из лисы у лица. Теплая шубка с лисьим мехом, черные ботиночки, слегка выглядывающие из под юбки голубого плотного платья из шерсти. А еще кроме варежек, у неё была прелестная муфта, даже с виду очень тёплая.

Я только зябко поёжилась, слушая рассказы женщины. В своём простом полушубке из овечьей шерсти, тёплом не спорю, но таком простом и невзрачном, платье у меня было черной формой выданной в школе. На голове небольшая шляпка в цвет платью, ботиночки со шнуровкой почти до колена старенькие, но ещё крепкие и мягкие. В пансионе нас не особо баловали, но всегда следили за внешним видом воспитанниц, скромненько, но со вкусом.

Сестра Анна одетая в строгое серое одеяние святой обители, куталась в тёплый плащ. Чёрный покров с белоснежной окантовкой у лица придавал мало тепла и я поделилась с ней варежками, позволяющими согреть озябшие пальцы. Сестра Анна благодарно улыбнулась мне и наконец-то смогла открыть свой любимый дорожный молитвенник, и только я знала, что там на самом деле, стихи. Да, наша молчунья любила стихи и я частенько замечала как она остаётся в полутёмной библиотеке пансиона, чтобы потом на уроках заинтересовать и нас. Всё же наше воспитание было больше светским и леди должна знать не только молитвы, но и литературу в наш просвещённый век это не порицалось. Пока моя сопровождающая была занята, я с удовольствием слушала своих спутников, с замиранием сердца и улыбалась, потому что сама ехала домой. Двенадцать лет большой срок, но и жалеть я не жалела, в пансионе мне нравилось жить и учиться, дружить с девочками. Конечно я скучала по дому, по отцу, но мы с ним переписывались. Последние годы он очень болел, надеюсь с моим возвращением всё будет как прежде.

И тут вспомнила, что отец будет встречать меня с мачехой. Об этой женщине я старалась не думать. Да, нас учили быть послушными и прощать близких, но вот как-то не получилось у меня принять и полюбить новую жену отца, как и ей точно не хотелось становиться мне матерью. У неё уже был сын чуть старше меня и дочь младше на год. И вот как-то так получилось, что в пансион для девочек уехала я, как старшая.

Была ли я обижена на отца? В общем то нет, пансион лучший выход из положения, не самого выгодного в финансовом плане.

У нас было имя и даже своё поместье с остатком земель, которые почти не приносили доходов. В общем всем этим хозяйством занялась новая баронесса и чтобы не тратиться на домашнее обучение ещё и для меня, старшую дочь отправили в пансион для девочек под покровительством Белой богини. Отец писал, что его жена оказалась очень предприимчивой женщиной и теперь они могли позволить купить место для Лиция в военной академии столицы. Так что мой сводный старший брат скорее всего не в поместье и это грело внутри. Все мои воспоминания о нем были не самыми приятными, Лиций меня обижал, хотя может со временем характер мог и измениться. Надеюсь в лучшую сторону.

О сводной сестре я мало что помнила, она тогда ещё была совсем крошкой хоть и младше на год. Ну теперь то у нас найдётся, о чём поболтать и посплетничать.

Всё же радость от того, что я наконец-то возвращаюсь домой грела душу. Вспоминалось только хорошее, наставление матушки настоятельницы, которую мы любили все без исключения и слёзы подруг протягивающих мне милые подарки на прощание. Скоро мне будет восемнадцать у меня всё впереди. Конечно я с нетерпением ждала, когда закончится моя утомительная долгая дорога, от школы до поместья было пять дней пути с остановками на ночлег. И всё же сердце замирало от радости. Я перечитывала письма отца представляя, как брошусь к нему в объятья, моему самому близкому и родному человеку. Всё остальное казалось пустым, надуманным и не важным.

Слушая разговоры я почти дремала пригревшись в уголке, мне снился дом, сад в котором мама выращивала особый сорт роз “Ледяная принцесса”. Это были самые красивые цветы, которые я когда-либо видела. Тонкие светло голубые лепестки прозрачные на свету, казались созданными из льда, а их сладковатый аромат витал по всему поместью кружа голову. Даже в садах нашего короля не было подобной красоты, росли они только в нашем поместье и под маминым присмотром. Всё к чему она прикасалась расцветало, я запомнила баронессу Ресенвилл в саду у роз, где она проводила своё свободное время, ухаживая за розарием. Это были самые приятные воспоминания моего детства, когда мама была жива и здорова, тогда отец всегда улыбался и я чувствовала себя самой счастливой.