Ледяная красавица

Глава 9 Первый ход

Ушла из ордена я через полчаса и направилась прямиком во дворец. Надо подменить Генриетту, до того как привезут Анику. И не смотря на то, что должна я была думать о ближайших угрозах, мои мысли постоянно убегали в сторону прошлого. Что такого важного было у моего отца? Что он не хотел отдавать? За что его убили? За что мою семью вырезали, как скот? Что могло быть таким ценным, если не тронули ни одного артефакта, ни коснулись ни золота, ни серебра. Все что могло стоить цену оставили во дворце. А когда поняли, что проиграли сбежали. Это я точно знала убийцы сбежали, но тогда шла война и они оставили открытыми двери для наших врагов и захватчиков. Зачем? В этом всем что-то не сходится но что? Такое ощющение, что моя память играет со мной злую шутку, но в чем ее суть? Что именно было в прошлом, ведь я помню. Должна помнить. Но вот правильно ли помню. Надо вернуться к началу. Что было в начале? Что там было?

Что было в моем прошлом? Уставший отец, плачущая мать, девять братьев и гарем королевских наложниц. Вот и все мое прошлое. Моего отца звали Грегори Саладор, мать Синкрая Ромен. У меня было пять братьев: Георг, Теодор, Якоб, Робин и Реджинальд. Сыновья моей матери, а также сыновья моего отца от наложниц: Мурад, Кристоф, Ярослав и Урас. Я не люблю вспоминать прошлое, ведь первое что вспоминается это пожар, крики, кровь, землетрясение и смерть, а после холод. Холод забирающий душу, хотя нет, не душу сердце.

Как можно объяснить ребенку, что его семья мертва? Как объяснить, что к нему не вернется мать? Что его отец не проснется после сна? А как остановить ведьму не контролирующую свои силы у которой сердце не только замерзло и превратилось в ледышку, но еще и разбилось на осколки?

На дворе зима. Январь. Падает снег. Я ушла лепить снеговиков. А потом услышала взрыв. Дворец горел. Я не видела никого и ничего, только пламя, в котором была моя семья. Так быстро я не бегала еще никогда. Сердце стучала так, что казалось разорвет мне грудь. В ушах стоял гул от взрыва. Дыхание сбилось, от чего острой болью болело горло. Глаза застилала снежная пелена. Мои ноги подкашывались, падая я в кровь разбила руки. Но продолжала бежать. Я не замечала чужаков в замке, не смотрела как они улюлюкали и пытались схватить. Бежала прямиком в тронный зал. А добежав влетела в чьи-то крепкие руки, не дающие вырватся. 

- Даниэла! - крик матери был невообразим, полон боли и страдания.

Ее волосы растрепались и вместо тугой косы были безобразны спадая на лицо. Все ее лицо было в садинах, как руки и шея. Глаза застелали слезы. Ее тоже крепко держали, не давая вырваться. Она пыталась. Я впервые видела мать такой. Обычна простая слабая женщина, легкая и спокойная. Сейчас напоминала мне бешаную фурию. Растрепанные волосы, крики не похожие на человеческие, постоянно извивающееся тело, пытающееся достать обидчика, глаза наполненные яростью и праведным гневом.

- Какая девочка, - услышала я вкрадчивый голос у себя над ухом. Повернуться мне не дали с силой ухватили за подбородок вздергивая голову, после этого я тоже начала измываться в его руках пытаясь его достать. Но мне быстро влили зелье парализатор. И я замерла не в силах пошевелиться, зато разум стал соображать лучше и теперь я увидела не только мать, но и отца с братьями. Их всех поставили на колени, ладони закрывали рты, а кинжалы подставленные к шеям не давала пошевелиться. - Что же ты не охраняешь свое сокровище Грегор. Такая красавица, а вдруг кто-то захочет обидить эту милашку.

Отец, на нем не было живого места. Но его взгляд, от такого взгляда мне хотелось самой умереть, а ведь он даже не на меня направлен. Как жаль, что взглядом нельзя убивать. Я бы убила. Да и моя семья со мной явно солидарна. 

- Ну же Грегор, ты все равно заговоришь. Где оно? Скажи. И я дам тебе слово никто не посмеет тронуть твою семью. Грегор.

- Я вырастил хороших детей. Так что можешь нас всех убить.

Отец, мой милый отец. Он никогда не бросает своих принципов. Он смотрел на меня и я собрала все силы на одну улыбку. Отец улыбнулся мне в ответ, мягко, нежно, давно я не видела такой улыбки у него. 

- Как скажешь, не волнуйся, мои люди все равно рано или поздно найдут его.

Отец лишь рассмеялся, весело, заразительно.

- Даже если они его и найдут, забрать никогда не смогут. Твоим оно никогда не будет.

- Убить их. - раздраженно гаркнул неизвестный.

- Прощайте. - непонятно кому сказал отец и ему со спины перерезали горло.

- Грегори!!! - крик матери. Я запомню его навсегда. Боль, ненависть, злость и обреченность, он разрывал сердце, из-за чего я не сразу поняла, что и сама кричу, только безсвязно, но с теми же интонациями. Я смотрела, как медленно один за другим они падают. Георг, Теодор, Урас, Якоб, Кристоф... И вдруг моя мать вырвалась из чужих рук, резко выхватив у того меч из ножен зарезала его. Перехватив кинжал бросила его в убийца Георга. 

- Схватить ее! - рык незнакомца разнесся по залу. И приостонавив казнь, его люди бросились к моей матери. Женщине, впервые взявшей в руки оружие. И она убивала их, пока они подходили по одному. Все произошло так быстро, что я не поняла, как именно. Но вот падает еще один прихвастень моего врага, а за ним моя мать кричит от боли и хватается за сердце. Зияющая рана со стороны сердца изливается кровью. Удивлние и неверие на ее лице. И еле слышный шепот: "Грегори". Она падает замертво с открытыми светло-серыми глазами и уставшей улыбкой на губах. Теперь раздавался мой крик из самого сердца, моего разорваного на кусочки сердца. Я упала на колени, оправившись от зелья и избавившись от рук моего врага. Я мечтала, чтобы они все умерли и чтобы родители встали. Открыли глаза и как, когда-то давно взяли на руки и повели на улицу играть в снежки. Но вместо этого раздавался мой крик, а они так и лежали. Отец с закрытыми глазами, с моего ракурса будто спящий. И мать, словно снова не обращающая внимания на своих детей, просто вместо того, чтобы как всегда уйти решившая лежать и молчать. Я не заметила, что стало холоднее. Не обратила внимания что затухли свечи и исчезло тепло. Не заметила что пошел снег. Не слышала, как остальные братья упали замертво. Не видела как синеют мои враги. Не поняла, что весь зал покрылся льдом. Я упивалась своим криком, своей болью. Первый раз в жизни, продолжая снова и снова кричать, продолжая лить слезы оплакивая своих родных. Но мой голос со временем сел, слезы превратились в льдинки и пересталипадать с моих щек. Силы меня покинули. Их не осталось ни на что.