Легенда о Леди Северных Чертогов

Глава 14 Выбор Бейрис

 Бейрис захлопнула за собой дверь и устало прислонилась к дубовой поверхности. Глаза жгло так, словно колючий ветер дул в лицо. Она порывисто дышала, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.

Что-то мокрое и горячее пробежало по щеке. Девушка подняла ладонь и коснулась лица, стирая внезапную слезу. За все те годы, что она провела в Чертогах, Бейрис никогда не плакала. Жила с уверенностью, что ей всё по плечу и единственное, о чём стоит беспокоиться – стать достойной преемницей своей Наставницы.   Так должно было быть, но рассказ Луи, помешанного слуги, всколыхнул в душе девушки нечто неведомое ей. Оно было похоже на боль.  И на злость. И на обиду.

Бейрис застонала, желая избавиться от ненужных эмоций. На звук из дальней комнаты выбежала служанка, но тут же исчезла, повинуясь властному жесту.    Всхлипывающая и скорчившаяся на полу девушка не желала никого видеть, равно, чтобы и её кто-то видел.  Бейрис плакала так, будто и не было долгих лет ученичества, возвращаясь к той маленькой испуганной девочке, которая замерзая под изгородью о тёте, рано умершей матери, о никогда не виденном брате. Только одно отличие было между той и нынешней Бейрис: сейчас она жалела себя, а не других.

 На Чертоги опустились сумерки. В комнате заметно потемнело, а служанка так и не решилась зайти и зажечь свечи. Нельзя ослушаться приказания госпожи. В неровном свете закатного солнца на полу что-то заблестело, привлекая внимание. Медальон Луи, так и остался с ней. Или, всё же, её медальон.

Девушка поднялась с пола, кликнула служанку, чтобы та помогла ей привести себя в порядок и приказала позвать Луи.

Старика не нашли.   Бейрис зло топнула ногой, снова погнала служанку с поручением. Бесполезно. Будто и не было нигде этого Луи.   За окном замела вьюга и где-то вдалеке завыли волки.

– Спрятался. Или она его укрывает. – решила вконец рассерженная девушка. Но к леди Айрис не пошла.  Обида, засевшая в сердце, не отпускала.

Бейрис принялась снова изучать безделушку. Тогда, в коридоре, она сделала это в впопыхах, почти не всматриваясь ни в узор, ни в маленький выцветший портрет, но сейчас решила удовлетворить любопытство.  Овальное украшение, покрытое голубой эмалью было в форме розы и открывалось, если поддеть один из его лепестков.

Откуда-то из дальних уголков памяти пришло воспоминание: высокая худая женщина трясёт перед ней медальоном и выкрикивает бессвязные слова. Эта же женщина замахивается на неё тростью.  Поддерживает под голову, помогает смочить пересохшие губы.

Бейрис бросилась к окну, вновь утопая в вихре непривычных эмоций, рванула на себя тяжёлые створки, размахнулась, чтобы выбросить украшение, но передумала.  

 И что дальше? Ну, выбросит она его, а потом?  Глупый старик посеял сомнения в её душе, и синеокая красавица не понимала, чего желает на самом деле. Она вспомнила Брана, его поцелуи. Они были приятны. Подумала о том, что должно случиться завтра. Ведь леди Айрис уже предупреждена, что её ученица готова сдать последний экзамен. Поступить так, как просил Луи, и уедет, сбежит из Северных Земель? Вот так просто сдаться?

Её мысли снова вернулись к Луи.  Странно, что его нигде нет.  Старый, никчёмный дурак! Вечно путался под ногами, что-то высматривал, вынюхивал, а теперь притащил этот медальон, наплёл с три короба и исчез.  Бейрис прошла в глубь комнаты и присела на край кушетки. От прежнего гневного всплеска не осталась и следа. Теперь это снова была сдержанная, слегка высокомерная и уверенная в себе девушка. Она вертела медальон в руках, серебро струилось между пальцами, голубая роза отсвечивала слабыми бликами. Некоторое время брюнетка неподвижно сидела, погруженная в размышления. Мысленно она снова и снова возвращалась к истории, рассказанной Луи, к Брану и леди Айрис.

Решение пришло само. Немедля Бейрис снова позвала служанку и отправила прочь с заданием, сама тоже не стала задерживаться в покоях, потребовала плащ и спустилась в тронный зал. Завтра всё   изменится. Но перед этим ей необходимо самой во всем удостовериться.

 Метель завывала, взметая облака снега, срывая его с крыш домов, кидая в лицо редким прохожим. Было темно. Ночь давно уже опустилась на город, и в домах лишь кое–где можно было увидеть редкие огни.

 Внезапно ветер начал стихать. Небо очистилось, показались неяркие точечки звёзд. Прикрывшись рваной вуалью облаков, луна стыдливо взглянула вниз. Её мутный свет едва освещал землю, но и этого хватило, чтобы в темноте отразить неясный серебристый блик. По спящему городу тихо катились сани, ведомые парой белоснежных лошадей. Они тихо остановились на одной из улиц.

 Тёмный плащ на миг мелькнул в воздухе, женская фигура неясно показалась в лунном свете и вновь исчезла, спрятавшись в тени домов.

 Бейрис точно знала, куда идти. Она зашла в подворотню, прошла маленький заснеженный дворик и поднялась по скрипучим ступеням на верхний этаж старого обветшалого дома. Вот и деревянная дверь, с облупившейся краской. Ничего не изменилось. Она осторожно коснулась шершавой поверхности и замерла.

Как тихо кругом.

Дверь оказалась не заперта. Бесшумно ступая, Бейрис прошла внутрь. Темнота и безмолвие окутали её. Затхлый и сырой воздух наполнил лёгкие, давая понять, что здесь никто не живёт и уже давно.

Постепенно глаза привыкли к мраку, и она смогла разглядеть помещение. Пусто. Все предметы покрывал слой пыли, на полу валялись обрывки газет и мусор, в углу темнел перевёрнутый стул, рядом с ним сиротливо лежала трость опекунши. Бейрис вдруг вспомнила, как не раз получала тумаки этой самой тростью и поёжилась.  Вспомнила и визгливый голос, обвинявший маленькую девочку во всех мыслимых и немыслимых грехах. Стало не по себе.