Легенда о лимарии

Легенда о лимарии

Солнце в её волосах, море – в чёрных глазах,

Встретив её однажды, уже не забудешь никак.

Видишь: пенятся волны, а низкое небо – в слезах?

Слышишь: безумные чайки смеются, взвиваясь в пляс?

(Песня о Первой)

На далеком острове, на берегу моря, и по сей день стоит одинокая башня. Никто не решается близко к ней подходить. Никогда не бывает света в её окнах.

Постоянно там слышится шелест крыльев. Чайки – белые, с серыми крыльями – день и ночь летают над башней. Глаза их – безумные, яркие; ночью кажется, что над островом кружатся огоньки.

Волны пенятся и выносят на берег полусгнившие венки из морских цветов. Над ними не вьются мошки – цветы хранят историю острова, и история эта так жива, так осязаема, что и память её не смеют тревожить.

Солнце там восходит огромное, раскалённое – на морской глади оно оставляет огненно-золотую дорожку. Так было и в тот день, когда на горизонте впервые появился корабль.

На корме стояло двое: молодой капитан и хрупкая девушка в синем платье. Ветер играл в ее золотистых волосах; темные глаза девушки слезились от соленого бриза. Корабль встал на якорь, и от него к берегу поплыла маленькая лодочка.

Причалили.

Капитан сказал: «Я вернусь».

Девушка не отпускала его. Капитан гладил ее по щеке, целовал ее волосы: все движения были полны любви. Руки дрожали, девушка кусала пересохшие губы. Ей было страшно оставаться одной.

Вечность – не срок, лишь проверка.

О, как она ждала его! День и ночь, утро и рассвет – дни превращались в недели, недели – в месяцы, месяцы становились годами. Море темнело, цвело, небо окрашивалось в черный – красота уходила, теряясь в пене морей.

Серебристый смех обернулся железным молчанием. Слова, некогда согревавшие теплом, превратились в яд. Радостная песнь обратилась плачем – заколдованным реквиемом, скрытом в тумане девичьего взгляда.

Башня почти заросла, но каждый вечер из неё выходила женщина, теребящая в руках венок из морских соцветий. Она обходила башню по кругу, смотрела в даль горизонта на заходящее солнце и бросала в море сплетенный венок. Волны уносили цветы – далеко, к берегам других стран, на край мира. Корабль не появлялся. Женщина возвращалась в башню.

Где теперь милый? Что он делает? Помнит ли её? Она ждала его десять лет. Десять долгих, страшных лет, проведенных в одиночестве, на берегу холодного моря. Но ни единой весточки не пришло от капитана.

Чайки кружились над женщиной, кричали, хлопали крыльями, пытались что-то сказать, объяснить, но женщина не понимала их. Уныние поглощало ее.

Вечность – не срок, лишь проверка…

Башня делала свое дело. Золотистые волосы покрылись сединой, сквозь кожу уже проглядывали кости, лицо заострилось, в складках морщин притаилось зло: женщина превратилась в старуху, в зловонном дыхании которой ощущался конец.

Она просыпалась и засыпала с ненавистью, мечтала умереть, проклинала капитана. Однажды, кроме проклятий, не осталось ничего. Чудовищные и смятые, как ночные кошмары, они не остались на острове, но ушли по морю вдаль.

Она стала ничтожной, жалкой, но сердце её, горячее и живое, ещё не желало умирать.

У берега было острое дно – кораллы и камни. С высоты башни они казались тенью, расползшейся по воде, – мирной обителью, готовой принять в объятия. Страх исчез. Соленый бриз трепал серебристые волосы, но глаза уже не слезились. Один шаг…

Отчаяние красной мутью расползалось по воде.

Чайки кричали и роем вились вокруг башни.

Вода переоделась в красное платье. Перья чаек окропились кровью. Мертвые венки рядами проплыли по морю. Пятно черными сгустками расползлось по воде, и трупные мошки прилетали на запах. Чайки выдирали из клювов друг друга куски старой, иссушенной башней плоти.

***

На другом берегу, далеко-далеко от Башни у моря, смеялась девочка. Отец кружил ее, а мать с улыбкой наблюдала. Море – мирное, голубое, с желтым песком на берегу – внушало радость и покой.

По берегу шла девушка невероятной красоты – красное платье, черные глаза, светлые вьющиеся волосы, гладкие мраморные плечи. Улыбаясь, она пела негромкую песню. Отец выпустил дочь из рук.

Помнишь, милый, с тобою гуляли?

Помнишь, милый, луну и цветы?

Мы с тобою всё целовались...

Помнишь, сколько ночей провели?

Когда небо становится черным,

Когда полночь сменяет рассвет,

Приходи ко мне, милый, с тобою

Я хочу свою жизнь провести...

Песню слышал каждый мужчина. Улыбка незнакомки манила их, лишала рассудка, призывала к себе. Мужчины пропадали один за другим, а незнакомка становилась всё прекраснее. Дочь теряла отца, жена лишалась мужа. По берегу опустевшего города вышагивали чайки с грязными крыльями.