Лекарь для императора. Обмануть судьбу

Пролог

Я люблю балы. Очень. Всегда можно поднять себе настроение.

Например, сегодня графиня Таберг воткнула в голову облезлые перья и считает, что красавица. А её почти разорённый муж подкатывает свои… гхм кудри к испуганной молоденькой дебютантке.

— Ваше сиятельство.

Спрятала ехидную улыбку, поклонилась обоим, состроила счастливый вид.

И, пока занималась непонятно чем, упустила виновника торжества. Красивейшего, умнейшего, опаснейшего, светлейшего, добрейшего, благодетельнейшего и далее по списку. Са́мого, сожри его фарка́сы, властного мужчину этого дворца. Величайшего императора за всю историю империи Оришан.

И недобитого диктатора, из-за которого моё новое зелье — взгляд на руку, — через четверть часа превратится в зелёную, склизкую и бесполезную жижу. Вместо того чтобы спасать — возможно, — сотни и тысячи жизней!

Р-р!

И как бы понятно, императору не отказывают. Не в этом дворце и не Лориану III. Особенно когда тебя припирают к стенке и не требуют, нет. Всего лишь нежно держат за горло и сообщают, где и когда ты должна быть. Негромко, спокойно. С убийственным выражением в ледяных глазах.

Чтоб его!

И плюс всего этого только в том, что покормят меня прилично и вовремя. Потому что последнее время мы с Алеком забывали про еду, пока не начинали валиться с ног. Ещё бы! Такое доверие и от кого! От самого́ лекаря Торнгра̀ва! И плевать, о чём там шушукались по всем углам дворца.

Мы спим вместе? Да, бывало. Чаще всего головами на столе. Мы одни даже при полном зале? Естественно! Потому что у Алека шикарное чувство юмора, а между нами понимание, какого не было ни с кем и никогда. По одному его взгляду я точно знаю, куда смотреть и над чем смеяться. Или что сейчас взорвётся.

И в целом Алек Торнграв — шикарный, знающий женщин маг. И, может, я бы вышла за него, не будь он бесполезен для любой женщины двора. Просто потому, что в предместьях Уна́ша его ждала…

— Ваше сиятельство?

Глубокий баритон, хищный взгляд, поданная рука — как всегда без перчатки. Словно его императорское величество не боится ни яда, ни болезни.

Может, и не боится, но лучше ему от этого не становится. Я видела. И даже мне, бывалому лекарю, приходилось стиснуть зубы от этого зрелища.

— Мой император.

Спохватилась поздно. Уже после того, как ближайшая кумушка ахнула, прижала руку ко рту и во все глаза уставилась на нас.

«Император», произнесённое с явным сарказмом, да ещё и мой. Шаргхов Лориан III! Не таскался бы ко мне через вечер, я бы, может, осталась в рамках восхищённого «ваше императорское величество». Представляю, как завтра повеселятся сплетники, а послезавтра родители. Они едва пережили мою якобы связь с Торнгравом, но дочь — любовница императора точно уложит их в лечебницу.

Но пока созывала на голову, свою и венценосную, все кары Анершерата, величество вёл меня через толпу. Зачем и куда? Даже знать не хочу. Хочу, чтобы мне дали высочайшее соизволение вернуться к себе и спасти зелье. Которое тоже может кого-нибудь потом спасти. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.

Нога в туфле с высоким каблуком споткнулась о ступени. Император, конечно, удержал и не дал опозориться. Но откуда лестница в Малом тронном зале?

Я, наконец, отвлеклась от нецензурных мыслей и оглянулась. Поздновато, если честно. Потому что к этому моменту мы с его величеством поднялись к трону. И только сейчас я заметила рядом с ним… кресло? Ещё один трон? И услышала, как мимо пролетает, запоздалая в середине осени, муха.

Да потому что шумный, весёлый бал накрыло мёртвой тишиной.

А этому… а этот! Ему хоть бы что!

Плевал он, что до этого великолепного момента к трону дозволялось приближаться лишь её императорскому высочеству Рэнэ́йт и отбитым близнецам. И то, только чтобы скромно постоять рядом. Ещё император глубоко плевал, что Алек вопросительно поднял бровь, глядя на нас. И что отец потянулся к эфесу, а мама едва держалась на ногах.

Ладно хоть Эль со своим степняком не застала моего позора. Вот бы кто повеселился, так это они.

— Ассе́а шанта́р иде́р (Отдаю свою жизнь).

Стоять! Это действительно то, что я услышала или вместе с совестью у кого-то отбило мозг?

— Ассеа шантар уда́ш (Отдаю свою душу).

О нет, мой древне-анершератский не настолько плох. Я понимала каждое слово, как и то, чем они грозили.

И пусть только попробует закончить! Убью собственными руками. Наплюю на кодекс лекарей и убью. Просто помогу немного… сдохнуть в очередной занимательный приступ, раз уж с самоубийством император прекрасно справлялся сам.

— Ассеа шантар тори́ш (Отдаю свою любовь).

Я даже рявкнуть не успела, как этот… этот… шаргхов сын и по совместительству император поклонился. Мне! И взял безвольную от такой наглости ладонь. И поднёс к губам. И поцеловал, чтоб ему пусто было!

Но и этого представления насмешнику, получающему явное удовольствие от происходящего, показалось мало. Он подвёл меня к… да трону! Второму, который поменьше. Подвёл, помог сесть, всем видом предложил наслаждаться милостью, чтобы ему в ней задохнуться!

И вернулся на своё законное место.

— Асса ирде торишан! — в едином выдохе склонился двор.

Отвечая древним пожеланием счастья в ответ… да на поганейший, самый позорный и давно забытый ритуал Оришана.

А я…

Я, пульсар им в глотку, официально оказалась в любовницах императора!