Лепестки

Одно к одному

Достаточно было даже беглого осмотра, чтобы понять, что рука у отца сломана. И очень похоже было, что нос тоже. Сашка поднял папу на кровать, вызвал скорую и, положив родителю на пострадавший нос пакет пельменей, чтобы не так стремительно отекал, посмотрел на кошку, которая тем временем спустилась со шторы и теперь лезла под ноги с неловкой нежностью.

– Что, гадина? – спросил у нее Сашка сухо. – Ты зачем папу покусала?

Судьба задрала хвост и пошла прочь, демонстрируя полный отказ признавать вину. Несколько раз фыркнула в дверях, мол, ну и запах тут у вас.

Сашка открыл окно, но не особо полегчало. Отец мычал и плакал, с каждым выдохом щедро насыщая воздух в доме парами сегодняшнего и вчерашнего. Кошка многозначительно выглянула из-за двери и сказала: «Мя».

– Что мя? И куда я тебя дену? В больницу с собой взять? Чтобы ты там еще кого-нибудь покусала? Одно слово, «злая Судьба».

Все будто нарочно складывалось так, чтобы он не смог зайти к Марине и Лизе.

– А Лизе ты бы понравилась, поганка, – сказал он кошке. – Вот бы нашла коса на камень…

От этой мысли на душе посветлело. Он набрал знакомый номер.

– Марина Александровна. Простите меня, пожалуйста. У меня тут с папой проблема. Он упал. Похоже, рука сломана. Скорую вызвал, жду. Только… я по дороге котенка подобрал. Можно мне у вас его буквально до завтра оставить – не знаю, сколько в больнице проведу. Котенка я в ветеринарку по дороге завозил – сказали, все хорошо, так что насчет болезней можете не волноваться…

Он даже договорить не успел. На том конце провода послышалась возня. Видимо, Лиза вырывала трубку у мамы.

– Дядя Саш, привет. Где забирать котенка?

Сашка услышал, как под окном хлопнула дверь кареты скорой.

– Похоже, из больницы. Я сообщение скину, куда поедем. Может, все обойдется и не нужно будет вам срываться из дома.

– Если не надо будет, тогда я завтра приду к тебе котенка смотреть. Пусть твой папа не болеет, дядя Саша. Всё.

Лиза нажала отбой, не соизволив напоследок дать трубку маме. Медики деловито осмотрели отца и сперва отказались принимать пьяного, но отец вел себя тихо, только стонал и просил прощения, и Сашка уговорил доставить их до ближайшего травмпункта, чтоб сделали рентген и зафиксировали сломанную руку. Там выяснилось, что обычным гипсом на предплечье и «домой, под капельницу», не отделаться – сломано два ребра, к тому же сильное алкогольное отравление налицо. Лег бы спать после такой дозы – мог и не проснуться. Судьба отвела.

Сашка с благодарностью посмотрел на переноску, в которой сердито возилась кошка.

Из травмы поехали в больницу. По дороге фельдшер скорой, симпатичная женщина чуть за сорок, протянула Сашке карточку – выпишут домой, нужно будет уколы, перевязки, недорого. В отделении отца положили под наблюдение, а вымотанного за день Сашку попытались отправить восвояси, но он понял, что просто не доберется до дома. Кошка возилась в переноске, сердилась на заточение и чихала от больничных запахов.

Сашке казалось, что на плечи ему за прошедшие несколько часов нагрузили пару мешков мокрого песка. Носить отца на руках по этажам было не тяжело – в кузне приходится поднимать одному и куда больший вес. Но он так и не решился позвонить Марине и сказать, куда ехать. Сперва это показалось такой отличной идеей – отдать Судьбу на ночку Лизе, чтобы та наигралась с котенком, а ему было свободнее, если вдруг что-то понадобится в больнице отцу. Но Сашка признался себе: не поэтому он позвонил. И истинные причины были недостойными мужчины, как ни крути: хотелось, чтобы Марина приехала, пожалела – и эта жалость перекрыла мерзкую сцену на лестнице. Чтобы она, утешая, может быть, коснулась его. И можно было бы разыграть старую карту дружбы – и побыть с ней. Под любым предлогом. Сначала – отдавая кошку. Потом – прийти за ней. А, если повезет и Судьба в первую же минуту не поцарапает Лизу, – та будет исправно таскать маму в гости к «дяде Саше», чтобы поиграть с котенком.

Сашка умел быть честным с собой. Сейчас это было непросто, но он признался себе, что об отце беспокоился куда меньше, чем о том, что подумала Марина, придя к нему сегодня в самый что ни на есть неудачный момент.

После этого он не уговорит ее оставить ключ. И никакая кошка не поможет все исправить. Потому что то, что он делает и даже думает – плохо. Он плохой человек. Он всерьез думает о том, как разрушить чужую семью, он из травмы отца сделал повод позвонить чужой жене, которую хочет увести из семьи. Дерьмо он, а не мужик.

Вина так захлестнула Сашку, что он не смог бы себе ответить даже, взял ли Судьбу из доброты и жалости, или для того, чтобы приманить на котенка Лизу.

Даже не выговоренное, только сложившееся в мыслях, все это выглядело так гадко, что Сашка просто сел в пустом приемном отделении в прихожей на обитую дерматином кушетку, обхватил голову руками и закрыл глаза, решив, что не станет никуда звонить. И домой ехать сил уже не было.

Он слышал, как скрипнула дверь. Кто-то положил теплую руку ему на затылок, погладил, перебирая волосы.

– Саша…

Она позвала совсем тихо.

Он устало поднял голову, не в силах даже улыбнуться.

– Марина Александровна, как вы…

Она пожала плечами – этот знакомый, такой любимый жест.

– У меня папа тридцать лет водителем на скорой отработал. Я знаю, что и как. Ты сказал, твой папа упал, а раз не перезвонил – все еще не дома. Значит, что-то посложнее перелома руки. И явно не до кошки. Да и Лиза меня всю испилила, что я не еду. Так что… пришлось сложить два и два…

Она все водила и водила мягкой, невесомой рукой по его волосам, шее, и от прикосновения ее пальцев по коже словно пробегали искорки.

Он встал – конечно, чтобы проводить ее, чтобы вместе выйти в сумерки, пройти под блеклыми фонарями до остановки, разговаривая о какой-нибудь ерунде. А может просто чтобы она перестала наконец пытать его этими целомудренными прикосновениями. Но получилось совсем не так.