Лес забвения

17 глава

- Мы пришли к бабе Алле, - напомнила мама, думая, что сейчас старушенция позовет ту, которая нам нужна.

- Так я это, - снова захихикала старушка.

Вот такого мы никак не ожидали. Бабулька походила скорее на клоунессу на пенсии, а не на человека, по-настоящему владеющего магией. И ради этого мы добирались больше двух суток?

- Кхм, - мама откашлялась, - мы к вам по делу, баба Алла.

- Аля, - поправила хозяйка, - баба Аля.

- Ох, извините, - смутилась мама, - баба Аля. Алевтина, наверное? Красивое имя…

- Лександра я, - опять засмеялась та, - давайте, говорите уже, что там у вас.

Я рассказывала долго и подробно. Лицо старушки стало сосредоточенным, она освободила из-под платка одно ухо, чтобы лучше слышать, и сидела, не шевелясь. Видеть такую ее неподвижность было даже как-то странно. Когда я закончила, надолго установилась тишина.

- Ну так что, баба Аля, - осмелилась подать голос мама, - вы нам поможете?

И опять баба Аля не проронила ни звука. Она, казалось, глубоко задумалась. Через некоторое время как будто опомнилась и стала что-то еле слышно бормотать сама себе. Я разобрала лишь «неделей раньше, неделей позже – какая разница?» Наконец, она сползла с дивана и села за стол напротив нас, кое-как взобравшись на высокий стул.

- Значит, так, девоньки, так и быть, помогу вашей беде. Цыц! – остановила она маму, которая кинулась ее благодарить. - Знакомо мне это имя, знатная лиходейка, трудно с ней бороться, но я попробую, чай тоже не лыком шита.

Баба Аля горделиво вздернула нос, и мне стало спокойнее. Я боялась отказа.

- А вы белая колдунья? – спросила я.

Я где-то читала, что среди магов и колдунов есть белые и черные. Черные делают зло людям, а белые – наоборот, помогают.

- Белая, белая, когда костлявая в гости ломится – все мы белые! – старушка хохотнула и подмигнула мне.

Воодушевленная ее добротой, я решилась задать еще вопрос, который не давал мне покоя.

- А можно спросить: у вас под деревьями скорлупа от яиц, это специально от воров?

Я подумала, что, может, это какой-то лайфхак, который и нам пригодится. Ну, пошептать что-то на скорлупу – и твое имущество в безопасности.

Баба Аля закатилась. Она смеялась долго и со вкусом, откашливаясь и шумно втягивая воздух, а потом ответила слабым, срывающимся голосом:

- Ха-ха-ха! Ой, не могу! От воров! Ха-ха! Вот насмешила! Это удобрение! Чтобы деревья лучше росли и урожай давали! Ничего-то вы, молодые, не смыслите в хозяйстве.

Потом, успокоившись, заговорила серьезно:

- Постараюсь помочь, но за результат не ручаюсь, стара я уже, силы не те… Однако ж, ежли выгорит у нас дельце, то она тебя больше не побеспокоит, отвяжется. Побоится, да и мочи не хватит, скорее всего... Ежли новую жертву не найдет. Вот тогда-то всем тошно станет... Последний-то раз, как я понимаю, девчонка пропала пять лет назад? Поджимает ее времечко...

- А что ей вообще от меня надо?

- Вообще-то ей душенька твоя нужна. Каждая, кого она заманит в ловушку, и чью душу отдаст на растерзание темным силам, подарит ей некоторое время для жизни и колдовства. Ты, вишь, вывернулась, а ея злость гложет, вот она и мстит. Пытается снова тебя затянуть в омут, тем боле, в той глуши надеяться на новых людей ей сложно.

"Да сколько же ей можно жить! Ведь надоесть уже должно, в таком-то возрасте! " - с досадой подумала я.

Баба Аля тут же эхом отозвалась:

- Думаешь, жить ей хочется? Как бы не так! Ей помирать страшно. Знает, змеюка, что за ее дела поганые отвечать придется, да так, что котлы со смолой покажутся ванной с нарзаном. Вот я как-то в молодости в Кисловодске отдыхала... Ой, не об этом сейчас.

- Но как же... - я запнулась. - У нее же паспорт есть. Должны же обратить внимание, что ей так много лет! В Пенсионном фонде, или где там...

- Так ей по документам пока лет семьдесят, а через десяток годков еще себе возраст скинет.

- Но там же указан год рождения!

- Указан, говоришь? - баба Аля усмехнулась. - Дай-ка свой паспорт.

Я нерешительно протянула ей паспорт. Она открыла его на странице с датой рождения, встряхнула руками, что-то прошептала и сунула страничку мне под нос. И я увидела, как цифры замелькали, будто на справочном табло аэропорта.

Они крутились туда-сюда, а я смотрела, открыв рот, пока старуха не бросила документ на стол. Схватив, я быстро пролистала его - все было нормально. Но я все равно не понимала.

- Но сейчас же все данные в компьютере, там же она не поменяет!

Баба Аля, наклонив голову к плечу, лукаво посмотрела на меня.

- А записи из паспорта в компьютер попадают, или из компьютера в паспорт?

- Из паспорта...

- Ну вот! В компьютере будет, как надо.

"Ей бы хакером быть", - подумала я.

- Чего? - тут же откликнулась бабка.

- Нет, ничего. А бабулю и Нюту – это она?

- Само собой. Выместила на них злобу, что помешали ей. И тут не смогла со своим нравом дьявольским совладать: подружку-то твою можно было использовать, а она ее просто убила и не поимела никакой выгоды.

- А мальчик? Он... не вернется?

- Нет... Поди уж в проклятом болоте бродит, мамку ищет, не поймет ничего, бедняжка... Ребятенок ей без надобности, с его взять нечего, просто из вредной своей натуры его утянула.

- А до меня она может добраться? – я снова запаниковала.

- Нет, она не в состоянии удалиться от своего места силы, где живет, иначе плохо ей будет. Но напакостить может на полную катушку. Так, что ты или сама к ней прибежишь или в петлю полезешь, или чрез чужие руки тебя погубит.

- А это она приходила в виде бабушки?

- Она, только не сама, а ее… как бы сказать… привидение, что ли. Как это он называется, погоди-ка… Фантон.

- Фантом?

-Во-во, он самый. От него беды не много, только страху натерпишься. Это она разжалобить тебя хотела, чтобы ты вернулась, покойницы волю исполнила. Ну лады, теперь посидите да помолчите.