Лесной бог.

Деревья... Деревья... Деревья...

Мелькают бесконечной стеной по бокам дороги. Все разные, нет двух одинаковых. Но от того похожи друг на друга, сливаются в сплошную решетку, живой забор. Что там, за этим забором? Хирш никогда не была в лесу. Проезжала мимо много раз, но никогда не заходила вглубь, не сходила с трасы - ниточки цивилизации в диком мире деревьев. Серые стволы плавно и стремительно неслись назад под спокойный шелест шин по асфальту. Хирш зевнула. Включить, что ли, радио, чтоб не уснуть? Проехала почти через всю страну, несколько часов в дороге утомили, но останавливаться в таком диком месте поспать было страшно. Еще несколько километров и будет уютный мотель. Там можно будет отдохнуть. Несколько часов покоя между работой и семьей.

Ох уж этот ежегодный поминальный день. С тех пор, как сестра умерла, мать не дает Хирше покоя. Требует, чтобы на каждую годовщину собиралась вся семья, кричит, плачет, скандалит, пока всех не соберет. Истеричка старая. Приезжают все, легче приехать, чем слушать ее. Съедутся, соберутся и сидят по углам, пялятся в пол или телефоны. Хиршу тошнило от этого сборища. Она никогда не разговаривала с ними, отбывающими повинность, чужими, по сути, людьми. Только сестра умудрялась поддерживать со всеми связь, все о всех знала, со всеми дружила, всем открытки слала.

Хирш бросила взгляд на открытку, последнюю присланную сестрой, закрепеленную прищепкой на панели машины. Со смертью сестры три года назад, все эти хрупкие семейные узы мгновенно рассыпались в труху. Вот Вольф, например. Хирш знать не знала, кем он ей приходится. Двоюродным или троюродным племянником? И знать особо не хотелось. Они и словом не перекинутся. Только послушают заунывный мамин плач и разойдутся. Хирш ехала туда не ради родственников, и даже не ради матери. Она скучала по сестре, и хотела еще раз войти в ее комнату, перебрать старую одежду, посмотреть альбомы с фотографиями. Она ехала проведать сестру.

Ради этого стоило оставить работу на денек. На Хирше два проекта висит, и еще домашняя работа ждет, заказы навалились, четыре сайта за месяц - это вообще не шутки. Чтоб хоть чуточку вырваться, она не спала два дня, дописывая код. Поездка была просветом в этой веренице загруженных дней, но все же как-то не радовала. Тухленький просвет. Совсем как тот, среди деревьев. Вон там бурые деревья вроде бы и расступались, а за ними другие. Такие же прямые скучные стволы. А под ними заросли, страшные и дикие.

В просвете между стволов мелькнул олень. Как выпущенная стрела, он взмыл над дорогой. Хирш ударила педаль тормоза, вывернула руль, но зверь все же настиг ее автомобиль. Девушка не успела повернуть руль обратно, машина слетела с дороги, твердое равнодушное дерево поймало ее в свои объятия.

- Хирш! Хирш! Вставай!

Хирш открыла глаза, вышла из машины. Вокруг толпились люди, обсуждали происшествие. Сквозь толпу протиснулась молодая женщина, схватила Хиршу за руку и потащила от машины прочь, под густые кроны, в заросли.

- Гемза! - удивилась Хирш.

- Пойдем! Скорее пойдем!

- Куда мы идем?

- Скорее!

Хирш послушно пошагала за Гемзой. Идти не хотелось, хотелось лечь и поспать. Еще бы, она так устала за эти три дня, а тут еще с дороги слетела, головой ударилась наверняка. Поспать бы. Прямо здесь, в лесу. Под листьями, наверное, тепло.

- Иди, иди! Не спи! - тянула Гемза, и Хирш шла.

Гемза шла все быстрее, вела Хирш за собой. Та едва успевала перебирать ногами, цепляясь за корни и скользя по мокрому мху.

- Не спи! Скорее! - закричала Гемза.

Она все быстрее перебирала ногами, хватала Хиршу за одежду и тащила вглубь леса. Она бежала так быстро, что они почти оторвала ее от земли. Перенесла через ручей, вынесла на поляну и швырнула в траву. Хирш осмотрелась. Гемза осталась рядом, обняла ее за плечи. На ее лице была такая печаль, что Хирш смутилась.

- Где мы? - спросила Хирш.

- Кланяйся и проси, - велела Гемза вместо ответа. - Скорее! Скорее, времени нет.

Она уронила Хирш на траву, вдавила ее голову в землю.

- Прошу! Прошу! - заголосила Гемза.

О чем просить-то? Работа у нее есть, семья тоже. Только пить после такого бега очень хотелось. Хирш в замешательстве вцепилась в платье Гемзы и в траву.

- Не за себя, а за сестру свою прошу! - крикнула Гемза.

Хирш вздрогнула и отшатнулась. Это ее сестра! Она же умерла! Хирш ехала ее поминать!

Гемза схватила в ладони лицо сестры.

- Согласна оставить свою работу? - спросила она.

Зачем спросила? Конечно согласна. Хирш кивнула.

- Согласна оставить мать?

Эту истеричку? Можно и оставить, почему нет.

- Да, - выдавила Хирш.

- Согласна пить из ручья? - Гемза заглянула ей прямо в глаза.

Хирш представила, как пьет из ручья. Ручей чистый, в нем всегда свежая вода.

- Согласна.

- Свидемся еще, - прошептала сестра и обняла Хирш.

Та блажено зажмурилась. Как давно она не обнимала сестру! От ее рук стало так жарко, что Хирш вздрогнула и открыла глаза. О, ужас, что случилось?! Она вскочила, уперлась ногами в асфальт, качнула ушибленной головой. Совсем несильно ушиблась, разум ясный. Лес обрушился на нее потоком запахов и звуков. Вонь крови, человека и бензина от той разбитой машины. Аромат молодых сладких побегов из чащи. Шум шин и двигателя со стороны дороги. Пение птиц и журчание воды из-за деревьев. Как же хочется пить! Сестра переводила ее через ручей, Хирш помнила, где он. Копыта неприятно застучали по твердому асфальту, пока не утонули в мягких упругих листьях там, где дорожное полотно закончилось. Хирш оглянулась на смятую вхлам машину и кровавую руку, торчащую из разбитого лобового стекла. От таких ужасов лучше держаться подальше. Она повела ушами, улавливая восхитительные переливы ручья. Скорей напиться! Хирш перемахнула через папоротник и ускакала в чащу.