Лестница жизни

1.3

Утром помылся, схарчил поджаренные на сковороде остатки картошки с мясом. Предстоял длительный и тяжёлый день, неизвестно когда успею нормально поесть, а не перекусить чем попало.

Дому уже никого не было, оставив записку, я убежал.

На улице дул холодный пронизывающий ветер, за ночь похолодало знатно.  Летом в Новосибирске при ниже пятнадцати градусов на  улице становится не уютно.

Накинув на голову капюшон, и спрятав вечно мёрзнувший подбородок в воротник, направился в сторону гостиницы, спустя пару минут руки перекочевали в карманы.  Таким макаром, как таинственный незнакомец добрался до “Туриста”.

На входе задрал голову, оценить высоту наверно самого высокого здание в городе на сей момент. И она впечатляла, как и длинные ряды окон чередующееся с панелями,  всё это шло ровно без каких либо балконов, те аккуратно пристроились по бокам.

В огромном холле от двери к стойке администратора лежала красная ковровая дорожка.  На диванах с расписным деревом покрывающие ручки и спины болтали в выходных платьях барышни, не пожалевшие пол флакона духов. Индивидуальные запахи красоток смешались воедино и висели в воздухе с прочими ароматами присущими  гостиницам. Над ними висели старинные картины, обрамлённые золотой рамкой. Скучала в одиночестве тележка с чемоданами, забытая  одним из швейцаров. Другие в свою очередь сновали туда-сюда, от лестницы к лифту и наоборот.  Моё созерцание прервала толкнувшая меня своей попой, одна из дамочек, втаскивающая свой чемодан на   колёсиках через пороги дверей.

— Встанут. Не пройти, не проехать, — бурча под нос, удалялась она к стойке администратора, где милая девочка в белой рубашке и чёрной облегающей талию юбочке, лучезарной улыбкой одаряла встреченных гостей.

Все эти действия происходили под льющую из динамиков чарующую музыку.  Налюбовавшись вдоволь, я подошёл к улыбающейся администраторше.

— Здравствуйте, хотели бы снять номер?— пролепетала  она почти как утренняя пташка.

—  Здравствуйте. Нет, мне бы к Павлу Егоровичу, - уведомил её я, сказав последние слова тише.

Улыбка с лица исчезла, она ненадолго удалилась в помещение для персонала, дверь которого располагалась прямо за её  спинкой. Вернулась в компании молодого юноши, ему явно не нравились те обязанности, которые он исполнял. Не проронив не слова, он зашагал к лифту, тыкнул кнопку и встал по стойке смирно в ожидание. Двери разъехались, выпуская разношёрстную компанию людей.   Кто – то наступил на ногу моего спутника, из-за чего он сделалась более недовольным. Бурча под нос  всё время подъёма, видимо проклиная наступившего. Кабина остановилась, я вышел, он лишь на половину высунулся и показал на дверь,  в компании двух охранников, чьи габариты не могли не впечатлять.

Остановил меня один из двух холуёв  лёгким толчком в грудь своей большущей ладони. Второй обошёл, поднял мне руки, расстегнул куртку и обыскал. Обнаруженные ключи лишь вытащил из кармана, но вернул на место.

Почти не заметно кивну первому,  условный знак, тот постучал в дверь, возможно даже как-то по особенному, но азбука Морзе мне была неизвестна.

— Можно, — прозвучало сухо и ровно за дверью.

Попав внутрь, я оказался в одной из комнат  номера. Окно здесь было зашторено,  около него стоял небольшой круглый стол на  S ножках и два стула, всё одного стиля. На столе красовался поднос занятый стеклянной бутылкой и двумя стаканами. 

— Вы явно не номер пришли лицезреть? — верно, подметил хозяин. Невысокий мужчина, на вид ему было семьдесят,   сеть морщин покрывала лицо, небольшие глаза спрятались  под надбровными дугами, сидел на стуле, — садитесь, не стесняйтесь, — проговорил он.  Голос спокойный, слегка хрипловатый.  Не таким Павла Егорович себе представлял, по-другому как-то, точно не щупленьким старичком.  Не внушал он страха, на бандита тоже не походил.

— Мне сказали у вас можно заработать, —  всё ещё с опаской говорил я.

— Можно, только для чего тебе это?

— Хочу переехать уже от родителей в собственный дом. Жениться и завести ребёнка.  Вот такая банальная, но чистая  цель.

— Как тебя зовут?

— Валентин.

— Очень приятно. Я представляться не буду. Раз ты пришёл, значит, моё имя тебе известно. Ответь мне, пожалуйста, ты точно этого хочешь?

— Да, – как можно твёрже произнёс я. 

— Хорошо. Ты выпивал вчера в баре? — спросил и прищурил глаза.

— Да.

— Узнавал обо мне верно?

— Да.

Перебивать и спрашивать к чему все эти вопрос, я не стал, так как посчитал сей поступок не разумным.  Не  хватало потерять  из-за него задание,  сулившие мне ключ к переменам в жизни.

— Выпьешь? — плеснув на дно каждого стакана коньяком, мне всё-таки удалось рассмотреть этикету, спросил он.

— Спасибо, но я откажусь.  Поход в Зону в трезвом-то состояние до добра не доводит, а что в нетрезвом страшно представить.

— Мне нравится твоя уверенность, а вот страх нет. Чего ты боишься? — задав этот вопрос, Павел Егорович опять подозрительно прищурил глаза.

 —  Я ранее не знал вас и никогда к вам не ходил. Узнать о вас удалось не много. И то немногое делилось ровно пополам,  плохой  и хороший, третьего не дано. 

— Очень интересно. И все-таки ты ко мне пришёл,  поборол страх. Зачем ты поддался ему снова?

У меня возникла интересная мысль, а не работал ли Павел Егорович до Посещения психологом.  Так вопросы задаёт, следит за тем, что делаешь во время ответа, руки трёшь, может цыплячьи лапки у глаз образуются – обычное явление для врунов, указательным пальцем нос чешешь  или просто держишь — показывает неуверенность.