Лето по обмену

Глава 1.1 Нина

Слезы текут щекам, а я больше не нахожу в себе сил их сдерживать. Тушь наверняка уже размазалась. Помады на губах так и вовсе давно не осталось, так часто я кусала их, чтобы сдержать рвущиеся всхлипы. Чем ближе к зоне посадки, тем сильнее хочется плакать от осознания, что это мое первое и последнее путешествие в одиночку. Что стоит вернуться из Парижа, как детство навсегда закончится. И что я не знаю, кем стану после возвращения на Родину.

Я пытаюсь скрыть слезы от родных, но быстро понимаю, что это напрасно. Им нет до меня никакого дела. Родители что-то тихо обсуждают между собой, шагая впереди. Игорь смотрит в телефон и, кажется, не видит ничего вокруг, так увлечен перепиской с Дашей. Их отношения завязались не так давно, и старший братик все еще пытается казаться идеальным и до невозможности романтичным. Дема крутится по сторонам, разглядывая все вокруг. Ему четырнадцать, но он такой любознательный и открытый миру, что порой кажется, так и не вырос. Теперь мне больше чем прежде хочется, чтобы братишка как можно дольше оставался таким же непосредственным и добрым всегда.

– Нин, а сфоткай меня тут? – младший брат все же смотрит на меня с широкой восторженной улыбкой. Будто в первый раз в жизни в аэропорт попал, честное слово! Я вымучиваю ответную улыбку и, украдкой вытираю влажные дорожки со щек. Беру из его рук телефон и делаю пару снимков. Демьян, высокий, спортивный и совершенно непохожий на меня своими темными шоколадными волосами и светлыми, в укор всей нашей кареглазой семье, голубыми глазами, всегда прекрасно получается на снимках, совершенно не стараясь как-то по-особенному позировать. Если бы не мама с ее пунктиком на репутации семьи, брат мог бы стать моделью. А может даже и актером – талант у него определенно есть, как и харизма. Я делаю не меньше трех десятков фотографий брата у окна с видом на самолеты и вскоре ему надоедает. Он подходит ко мне, забирает телефон и подмигивает:

– Спасибо, систр, – и переключается на рассматривание снимков. Я выдыхаю с облегчением – он ничего не заметил. Но повернувшись, вижу недовольный взгляд матери. Вот уж от ее цепких глаз никогда ничего не укроешь. Она, поджав губы, сердито смотрит на меня, в ожидании, когда ее младший сын оставит непутевую дочь одну, чтобы можно было тихонько, чтобы никто не услышал, прочитать новую нотацию. Брат, к моему счастью, долго рассматривает фотографии, довольно улыбается и шепчет мне на ухо, что Миле, его лучшей подружке, теперь тоже страсть как захочется побывать в аэропорту. А потом так же тихо обещает, что они вместе однажды куда-то слетают, после чего убегает к Игорю и теперь уже они вдвоем, странно улыбаясь, печатают своим дамам новые сообщения. А на меня тут же обрушивается ледяной взгляд матери.

– Ну хватит, тебе, доченька, – шепчет она, хватая меня за локоть. Ласковые слова, в сочетании с резким голосом, действуют как паралитик, и я замираю. Смотрю на нее невидящим взглядом, не зная, чего ожидать. – Сколько можно, Нин? Целыми днями все ревешь и ревешь. Прекращай. Мы ведь уже обо всем договорились, милая, разве нет?

– Да, мама, – киваю я, внутри сжимаясь в маленький комочек.

– Послушай, может все же не полетишь никуда?

От одного только этого предложение мир готов треснуть по швам. Не полечу и что дальше? Так и не узнаю мир? Не осуществлю хотя бы одну свою мечту? Так и буду киснуть в стенах своей квартиры в ожидании будущего?

– Нет, мам, я полечу, – как можно мягче говорю я.

– Мне кажется, дома, в родных стенах ты быстрее в себя придешь.

Скорее зарасту паутиной и поправлюсь килограммов эдак на триста, потому как буду заедать свое горе мороженым и чипсами.

– Может нам все же сдать твои билеты? – предлагает она. – В конце концов, родные стены лечат.

– Дана, да хватит вам уже по сотому кругу это обсуждать, – морщится папа, а потом улыбается мне и гладит по волосам. Я чуть расслабляюсь. Он на моей стороне. Всегда. Почти всегда. – Нине нужно отдохнуть после всех этих экзаменов. И потом, ей ведь…

– Ничего страшного ее не ждет, – резко отрезает мама, но видя новые слезы в моих глазах все же смягчается, выдавливает какую-никакую улыбку и треплет за щеку. – Поверь, дорогая. Все это для твоего блага. Ведь только так тебя ждет по-настоящему достойное будущее.

– Да, мама, – вновь киваю я и отвожу взгляд.

Спорить с мамой бесполезно. Всегда было. Сколько раз я пыталась, будучи ребенком, отстоять то, что мне дорого? Сотни? Тысячи? Не пересчитать со сколькими друзьями мне пришлось перестать общаться, потому что они ей не нравились. Я уже и не помню, о каких игрушках мечтала, но они не подходили в обстановку моей детской. Игорь всегда был сильнее, мог выдвигать ей свои условия, но вот я… единственная дочка, ее сокровище, ее драгоценность… я должна была вырасти идеальной. И выросла. На свою беду.

– И вообще, Нинусь, что за дурацкая идея с обменом домами? – фыркает мама. – Неужели ты и в самом деле пустишь в бабушкину квартиру непонятно кого? А если она тебя ограбит? А если…

– Мамуль, это не непонятно кто, – уже в который раз вздыхаю я. – Это Марта. Ну, ты ведь помнишь? Мы с ней в Лондоне познакомились, когда я в языковой лагерь ездила.

Она только хмурит заламинированные брови и снова кусает губу.

– С тех пор уже десять лет прошло, дочка. Ты ведь не можешь знать, какой она выросла! Как ты можешь доверять девушке, с которой общаешься только по интернету? Да там ведь солгать так же легко, как дышать.