Личная (не)приятность темного магистра

Пролог

Плотный белый туман стелился по полу заклинательного зала, погруженного в густой багровый полумрак, и брезгливо одергивал щупальца, подкатываясь к сияющей фиолетовым границе круга призыва.

Еще минута, и звезды выстроятся в нужном порядке. Неважно, что сверху, вместо ночного бархата неба, потолок и несколько этажей. Заклинательный зал академии ничуть не хуже каменного чар-круга в башне родового замка, даже лучше – не поддувает и свечи не дрожат. Дымок ровными струйками тянется вверх, наполняя помещение запахами воска и трав.

Магическая фигура отзывалась ровно, а сидящая в фокусе девушка вошла в транс и была полностью готова исполнить задуманное. Настоящее сокровище. Как удачно, что его в этом году назначили в приемную комиссию.

В этот раз – получится.

Он не сомневался в своих силах и поступках. Никогда не сомневался. Магия нежизни жестоко мстит за неуверенность и колебания. Все предыдущие попытки, закончившиеся неудачей, не имеют значения. Важен только момент сейчас.

И…

Свечи вспыхнули и разом оплыли, цветной воск потек, шипя, стремительно заполняя канавки в камнях, формируя еще один рунный контур – защитный.

Слова срывались с губ сами собой – столько раз он произносил их. Прибывающая сила приятно покалывала пальцы.

Повинуясь мысленному приказу, девушка приподнялась и мантия легко соскользнула с плеч.

Красивое юное тело, подсвеченное мерцанием рун, вызвало вполне естественную реакцию, но так даже лучше, проводник должна слышать эмоциональный отклик, любой, и желание ничуть не хуже прочих. Желание – лучше всего. Для нее это будет просто сон о страсти и поцелуях.

Речитатив плыл, мысли не мешали.

Туман стягивался к полюсу отражения, на противоположной стороне магического круга. Из массы начала формироваться фигура в таком же, как у него, длинном плаще с накинутым на голову капюшоном. Сравнялась в росте, сделалась плотной и перестала мерцать, налилась цветом, приняла ту же позу.

Зеркало. Живое зеркало, совершенно идентичное, разве что волосы, спадающие из-под капюшона на грудь, были темные.

Медиум поднялась с колен раскинув руки в стороны. Одна указывала на руну сердца, другая на руну судьбы или неизбежности предначертанного. Под ногами, просвечивая фиолетовым сквозь ткань лежащей на полу мантии, тускло мерцала руна единства – это и был фокус фигуры.

От звуков древнего как мир заклятия с ярких приоткрытых губ девушки срывались призывные стоны, высокая грудь вздрагивала, так сильно и часто билось ее сердце. Как метроном, отбивающий такт.

Последний аркан…

Руна истинной сути, на которой стоял он сам, сделалась ярче, пустила багровую дорожку к фокусу. От руны отражения, которую занял зеркало, протянулась такая же дорожка, только черная.

Потоки достигли фокуса, руна единства вспыхнула, окутывая тело девушки фиолетовым пламенем, и он шагнул навстречу своему проклятию и своему избавлению, навстречу своей судьбе.

Они шагнули оба.

Он и его отражение, собравшееся из тумана.

Шагнули к той, что должна была принять их обоих, чтобы они снова…

Яркий свет ударил по глазам, а в зал ворвались.

Душной периной навалился антимагический полог, по полу текла смешанная с горькой морской солью вода, заливая и уничтожая труд нескольких ночей и сводя на нет полугодовую подготовку. А это значит, снова собирать нужные травы, снова варить и заговаривать воск для трех видов ритуальных свечей, снова высчитывать день и час для ритуала, снова искать подходящего медиума – девушку с редкой разновидностью дара, который часто ошибочно принимают за обычный дар прорицания и снова…

– Снова! Янис Мортравен! Снова! Вы снова это сделали! – разнесся по залу голос ректора.

Антимагический полог держал он и, едва заговорил, ощущение духоты ослабело, зато декан факультета боевиков, оборотень и здоровяк Максхер, ловко накинул сеть, хотя Ян не собирался ни сопротивляться, ни нападать.

– Не сделал. Я снова не сделал это. Вы мне помешали, лерд Асмард, – произнес он и поморщился, попытка ослабить путы не увенчалась успехом – магическая сеть лишь сильнее вдавилась в тело.

Помимо ректора и боевика в зале находились деканы факультетов стихий, огненного и прорицательского. Стихийник был ответственен за разлившийся по полу соляной раствор, огневик за внезапный рассвет в зале, так как активировал все имеющиеся светильники разом. А пожилой прорицатель, единственный из всех, кто был не в халате поверх пижамы, набросил собственную мантию на плечи девушки и повел медиума к выходу.

Глаза девушки все так же были пусты. Заклинание рассеется к утру, она ничего не вспомнит. Почти. Ведь ритуал прервали в самый ответственный момент. Интересно, кто-нибудь успел заметить зеркало до того, как фигура растаяла вместе с туманом?

– А знаете, хватит. – Келум Асмард стоял впереди всех, сложив руки на груди.

Халат на ректоре был по-восточному пестрый, но забавным или смешным Асмард не выглядел. Коротко стриженые волосы, седеющие на висках, чуть топорщились, светлые глаза были похожи на две колючие ледышки.

– Я все понимаю, Мортравен, даже где-то сочувствую, и сделал достаточно, чтобы войти в ваше затруднительное положение, но это, – руки поднялись, указывая куда-то вверх и по сторонам, – в первую очередь, учебное заведение, а не полигон и не питомник. В вашем замке в Мереткуре можете делать все, что вам в голову взбредет, хоть темные ритуалы проводить, хоть голышом бегать, но не здесь. Адептов надо учить, а не использовать в личных целях. Это последнее предупреждение. Еще один инцидент, и я больше не стану принимать во внимание, что это ваш прадед основал академию. Вы не только лишитесь должности, звания магистра и права преподавать, вам запретят пользоваться магией до конца всей вашей жизни. Вы все поняли, Мортравен?