Лик короля.

Часть 1.

Карета медленно едет вперед, оставляя за собой след колес на мокрой земле. Дорогу сильно размыло после ночной грозы, поэтому быстрее двигаться транспорту невозможно.

Небо хмурое, серое, говорящее о том, что сезон дождей только начался. В воздухе пахнет сыростью и свежестью, но я терпеть не могу дожди.

Смотрю, как все дальше и дальше уносят от меня четыре серебряных коня изысканную карету из темного дерева. Да... Глава города далеко не беден, но вот так мерзко поступить мог только он.

Оборачиваюсь и смотрю на мать, которая стоит чуть поодаль. Заметив мое внимание, она склонила голову, стараясь избежать взгляда.

— Мама, отец никогда бы подобного не позволил! — возмущенно, но тихо произношу. Стараюсь сдержать эмоции, но получается плохо.

— Розалиа, прекрати! — тут же строго произносит она, поправляет шаль и возвращается в дом.

Следую за ней.

— Мам, это же немыслимо!

— Ты же знаешь, если мы не сделаем так, как говорит он, то… Тебя опозорят перед всеми, — стараясь, чтобы никто не слышал, говорит она в ответ. — Немедленно в кабинет отца.

— Какая ирония! – горько отзываюсь, но выполняю приказ родительницы. Самая банальная история, даже добавить нечего — картина маслом.

— Он влиятелен. Если мы не повинуемся, то он сделает все, чтобы опозорить не только тебя, но и всю нашу семью. Думаю, граф Милонский не отступит. Прости, но сейчас я не могу тебе помочь. Никак не могу тебя защитить.

— Ты даже не пытаешься! — с обидой перебиваю.

— Роза! У меня нет такой власти. После пропажи твоего отца я пустое место — такая же женщина, как и все. Ты же знаешь, слово могут иметь только мужья. Несмотря на мой статус, должность главы города — немалый пост. Он раздавит нас! А у тебя есть еще брат и сестры. Что будет с нами, если ты ослушаешься?

Светлые брови мамы нахмурились. Я видела, ей тяжело, но мне все равно было больно. Неужели, совсем никак нельзя избежать участи невесты старого главы города?

— Мам, — шепчу со слезами, — ладно, есть дедушки очень милые, добрые, можно закрыть глаза на их возраст — дело в самом человеке. Но ты же знаешь, о нем ходят дурные слухи. Леди Алисия утверждает, что у него за душой что-то темное. Первая жена умерла при родах, вторая супруга скончалась от простуды. И…

— Роза, это просто гадкие сплетни. Нашла кого слушать! Леди Алисия славится своей неугомонной болтовней, — парировала мама.

— Матушка, даже прислуга утверждает, что граф бесчестен. Вспомни случай два года назад: был скандал в доме Милонского, экономку выгнали, так как та пыталась предупредить новую хозяйку!

— Роза, дело в обычной зависти, тут нечему удивляться, — положила она пальцы на виски, словно мои доводы вызывают у нее приступы головной боли. Возможно, так оно и есть, но я не буду молчать и постараюсь напомнить ей все то, о чем судачит город уже не первый год. — Графиня с радостью вышла замуж за главу города, она желала этого брака и торопила бракосочетание.

— Да! Потому что ей было пятьдесят и их брак был выгоден обеим сторонам, мама. А через год она якобы уехала в монастырь, но при этом почему-то даже с семьей не простилась. Как так? И теперь следующая я? А как же молодые служанки, которые тоже либо пропадают, либо уезжают по случаю удачи в столицу, или еще куда-то…

— Но ведь в столице проверяли историю главы. Я сама видела герцога, который приехал расследовать. Будем надеяться, что эти слухи из-за его высокого поста. И хватит, Роза! — съежилась мама и устало села в кресло.

Я поняла, что она не хочет видеть очевидного. И то, что Милонский запросто мог подкупить герцога, никого не волнует, хотя всем известно, что столичный гость любил поиграть в карты.

Ее плечи поникли, в серых глазах отразилась печаль. Я же побледнела. Надеяться? На что?

— Почему я? Я средняя. Ладно, Марта не в счет, ей всего семнадцать, но Анна? Она старше меня на пять лет, и более подходит.

На самом деле, я никому не желала такой участи, но этот вопрос стал действительно интересен, ведь обычно сначала старшие замуж выходят. Но и также во мне говорили обида и боль.

— Мне всего девятнадцать, и я что, должна выйти замуж за старика и вот так поломать себе жизнь?..

— Анна помолвлена.

Я смеюсь.

— Мама, даже слухов не было, что за ней ухаживали, а ты говоришь про помолвку?! — иронично воскликнула. Резко падаю на колени перед сидящей мамой и беру ее руки.

— Мамочка, ну, пожалуйста, не позволяй этому случиться. Прошу тебя, — шепчу и смотрю в серые грустные глаза, в которых уже видны слезы.

— Роза, я не желаю тебе такой жизни, — облизывает она сухие губы. — Но даже если ты сбежишь… — белое лицо мамы бледнеет еще сильнее, — он найдет тебя, — шепчет, — и тогда, боюсь, тебя ждет еще более худшее будущее. Прости! Если бы я была хотя бы магом, с моим мнением считались бы, но я даже граммом дара не обладаю. Пока твоему брату не исполнится двадцать пять, господин Милонский может надавить. Послушай меня, подумай сама. Да, я могу отказать. Да, могу встать за вас. Но я уверена, он найдет выход — он сломит тебя. Я этого боюсь... Еще тогда, на последнем балу, он так смотрел на тебя — я очень разнервничалась. И мои опасения оправдались. Ты красива, молода — я надеялась найти тебе достойную пару, а не так вот…

Мама сжала мои ладони.

— Но я не особенная — кругом множество красивых дев и более прекрасных, чем я. Но даже их мне было бы жаль, мама, он стар. Неужели нет закона о том, что старше девяносто лет жениться запрещено, хотя бы с разницей более десяти лет младше. Ему осталось жить двадцать-тридцать лет. Возможно, для него это ничто, а для меня будет пытка…

Надежда на то, что смогу уговорить маму помочь, гаснет. Вижу, как она поджимает виновато губы, как отводит взгляд.

— Понятно, — шепчу, встаю. Внутри такая пустота, словно у меня отняли душу. Хотя ее действительно отняли, учитывая, какое меня ожидает будущее. Мама хотела еще что-то сказать, но не решилась. Я же направилась к себе в комнату, на чердак.