Лики иных миров. Делийский султанат. Книга 1

Глава 1. Лик иного мира

Добро пожаловать, дорогой читатель! В этой истории мы погрузимся в мир древней Индии, где главную героиню ждет не только соответствующий колорит, но и интересные расследования бытовых преступлений. И, конечно же, любовь.

Индийский мир описан не историком, а любителем. Персонажи и некоторые описания могут не соответствовать исторической действительности.

1.1

Десть лет назад

Перед глазами поплыло. Ради каждого вдоха прилагаю усилие, чувствую, как где–то в горле бурлит и клокочет, кашляю кровью, пачкая и без того грязные ладони. Наверное, я умираю.

Снова.

Тяжелый доспех тянет к земле, и я с трудом переставляю ноги, ковыляя подальше от смрада, что источают павшие, под телами которых не видно земли. Час назад я еще слышала леденящие душу стоны, мольбы о помощи. Но теперь я была в тишине. Абсолютной, пугающей. Обещающей обреченность.

Похоже, я единственная выжившая. Как–то это ненормально. Умереть, переродиться и оказаться тут же на войне. И снова умереть? Прохожу сквозь высокие врата полуразрушенной крепости. Можно было просто пролезть сквозь сломанную стену, но теперь эта идея кажется мне кощунственной. Носом тяжелых ботинок все время касаюсь чьей–то руки или ноги. Поле впереди усеяно телами демонов. Многие похожи на людей, такие, как и я. Авангард из самых слабых, живой щит. Но среди тел нахожу и высших с красной, багровой и бурой кожей. Один из таких командовал моим отрядом. Плохо командовал. Смотрю в застывшее лицо демона, того демона, что всучил мне в руки двуручный топор и впихнул в самую гущу сражения. С яростью пинаю обмякшее тело.

«Ненавижу!»

И снова иду вперед, чуть не задыхаясь от простого усилия. Мне не хочется быть здесь, я не хочу умирать среди них. Только не здесь. Отхожу немного дальше, приваливаюсь к стволу безнадежно высохшего дерева. Кора трещит и отстает, обсыпая голову. Все равно, теперь я могу немного отдохнуть. Глаза закрываются сами собой, я еще вижу очертания разрушенной цитадели, а потом и этот образ меркнет.

***

Мне снится моя прошлая жизнь. Рутина, каждый день одно и то же. Я просто тружусь на благо общества, и мне всегда казалось, что я должна достичь своей праведной цели любыми средствами. Подлог доказательств, угрозы, шантаж, пытки – все это неважно, когда я точно уверена, что человек виновен. Каждый из тех преступников был виновен, но извивался, точно уж на сковороде. Успешное дознание – залог удачного завершения дела. Я и была таким успешным дознавателем. Но действительно жила этим, никакой личной жизни, праздников или выходных с друзьями, а по организму вместо крови давным–давно течет кофе. И как можно не нажить себе врагов?

Смерть стирает последние воспоминания о жизни. Особенно, если она была насильственной. Я знаю, что меня убили, но не помню лиц, не помню, как это произошло. Я служила на благо общества, но, видно, не была достойна райского посмертия, облегчения для своей души. А, когда оказалась в самом адском пекле, была готова пробираться сквозь рассказанные Данте Алигьери круги, отвечая за каждый из своих грехов. Но и этого со мной не случилось. Вместо этого я сражалась. Снова. Хотя в этот раз я даже не знала, за что именно.

Сквозь сон слышу далекие голоса. Сил открыть глаза не находится, но я начинаю прислушиваться. Лязг доспехов, короткие выкрики. Отряд или целая армия – потерянная в собственном мире грез даже не могу понять, сколько их приближается. Но они все ближе. С трудом поднимаю руку. Если враги, то пусть закончат это побыстрее, иначе я угасну у этого треклятого дерева еще нескоро, ведь я теперь почти бессмертна. Если бы я могла, то рассмеялась бы: горы трупов вокруг меня кричали об обратном.

– Эта жива! – вскрик раздался совсем близко. Заметили, значит. Я слабо приоткрыла один глаз, пытаясь разглядеть воинов. Ко мне неторопливым шагом приближалась троица верховод. Каждый был похож на человека, лишь у одного из них длинные рога закручивались в спираль, устремляясь вверх.

– Наша? – спросил мужчина весь белый, как снег.

В тот же миг ко мне склонился, видно, самый главный. На груди его будто светился огнем знак отличия, темно–русые волосы стянуты на затылке в тугой хвост, голубые глаза смотрят внимательно. Его рука коснулась герба на моем нагруднике и тут же взметнулась вверх. Пальцами мужчина обхватил лицо, заставляя меня мотнуть головой то в одну сторону, то в другую. Его изучающий взгляд не смягчался, но и не был опасно суровым.

– Наша, – проговорил он на выдохе.

– Ах, ты! Дезертировала, мразь! – в мою сторону кинулся тот, что с рогами. Он широко размахнулся с намерением ударить побольней, а у меня даже при всем желании не нашлось бы сил не то, чтобы сопротивляться, а просто закрыться. Я просто смотрела на него потухшим взглядом без какой–либо надежды на то, чтобы его разжалобить.

– Назад! Отойти! – скомандовал тот, что осматривал мое лицо. Я медленно перевела взгляд, когда он присел на корточки, – Скажи мне правду, девочка, ты бежала?

«Да почему они вообще так решили?!» – моему возмущению не было предела. Я оказалась невесть где, не понимая, что происходит, лишь делала то, что скажут, надеясь, что так и правда нужно. А теперь меня обвиняют в том, что я избегала боя только лишь потому, что выжила. Как хотелось швырнуть в его уверенное лицо свою правду, приправляя острыми оскорблениями. Вместо этого я мотнула головой в отрицательном жесте, ведь на большее у меня не хватало.