Лили Марлен

1.

Может, ничего бы и не было, если бы не Кирка. Пристала с вечера, как банный лист: пойдем да пойдем, ну Лель, ну ты же обещала, ты мне товарищ или кто? А еще комсорг… Леля и правда пообещала, надеясь, что к утру подруга позабудет, ан нет. Кирка вообще была настырной и пробивной: даром что ли, их зачислили в отряд альпинистов, хотя девчонки только три месяца отзанимались в горной секции?

И вот Леля в Приэльбрусье: дышит чистейшим горным воздухом, любуется перевалами, заснеженными шапками гор, синевой небес. Удивительное дело – над родным Веневом, затерянном в просторах тульской земли, небо совсем другое, не такое высокое.

О горах Леля Самойлова (Лилия по паспорту) мечтала с детства, но после школы двинула в тульский педагогический, на геологоразведочный поступать не рискнула. Сначала жалела, а потом втянулась, интересно было, ребята хорошие. Да и учиться девушка всегда любила. Имя вот свое не переносила. Ну что это за имя для комсомолки – Лилия? Так и видится манерная буржуазная дамочка с локонами. Спасибо бабушке, назвала в честь своей подруги детства. Самойлова, вздыхая, разглядывала себя в зеркало: где та лилейность? В потемневшем от времени стекле отражалась высокая крепкая девушка с задорной улыбкой. Что-то цыганское проглядывало в ее смугловатом лице, темных внимательных глазах под черными полукружиями бровей. Вот от кудряшек бы Лилия не отказалось: волосы у нее были прямые, как гвозди. Разве что шестимесячную сделать, как у Кирки…

С Кирой Чеботаренко, певуньей и хохотушкой, она познакомилась на педагогической практике, вместе вели уроки у первоклашек. Лилия вообще не очень легко сходилась с людьми, была застенчивой и строгой. Наверное, с Кирой они притянулись, как разные заряды в физике, быстро стали лучшими подругами.

- Имя Лилия тебе не очень идет, - энергично объявила новая знакомая в первый же день. Можно, я буду звать тебя Лелей?

С легкой Киркиной руки Лелей ее стали звать все вокруг, даже родители и брат. Вот кому с именем повезло: Владлен звучит красиво и солидно.

Кирка же, как настоящий товарищ, решила пойти вместе с Лелей в альпсекцию, хотя больше всего на свете любила танцевать в ДК и смотреть фильмы про любовь. Еще запоем читала, но все какие-то неправильные книжки, вредные, романтические. Напрасно Леля подсовывала ей «Овода», «Как закалялась сталь», напрасно рисовала на подругу шаржи в стенгазету. Кирка пожимала плечами, откладывала в сторону Островского и утыкалась в какую-нибудь «Анну Каренину», или, того хуже, «Крейцерову сонату». И это будущий педагог! Впрочем, Кирка не скрывала, что на факультет она поступила с целью как можно скорее выйти замуж…

Сначала было не очень сложно, отряд пребывал в лагере с целью акклиматизации, пока что в предгорьях, на малой высоте. Эльбрус, конечно, не Эверест и даже не Пик Коммунизма, но в горных походах мелочей вообще не бывает, подготовка должна быть тщательной и всесторонней. Леле было легче, чем Кирке, она была тренированной и сильной: увлекалась плаваньем, несколько раз прыгала с парашютом, неплохо стреляла, бегала на лыжах. С легкостью выполнила нормативы ГТО, получила «золотой» значок, но носить его стеснялась. Еще подумают, что она выставляется. Да и нет ничего особенного в этом значке, эка невидаль.

Через два дня в лагерь забросили группу немецких спортсменов, встали по соседству. Леля в тот день дежурила на кухне, а вот любопытная Кирка помчалась смотреть на иностранцев. Вернулась, загоревшись дурацкой идеей: ей до зарезу понадобились слова песни, что немцы играли на гитаре, очень уж понравилась мелодия.

- Ты же немецкого не знаешь, - обстоятельно возразила Леля, уже предчувствуя, что последует дальше.

- Зато ты знаешь, - тряхнула своей завивкой Кирка. – Переведешь мне. Пойдем, попросим слова списать!

- Неудобно как-то, слушай. Мы же там никого не знаем!

- Вот и познакомимся! – Кирка решительно сдвинула брови. – Ну пойдем, а? Тебе языковая практика, мне – слова, а? Ну, Лель! Не по-товарищески это!

В общем, уперлась рогом, хоть ей кол на голове затеши. Леле только удалось уговорить неугомонную Кирку отложить визит на утро, не на ночь глядя же идти к незнакомым иностранцам. Ей вообще вся эта затея ужасно не нравилась. Больше всего на свете Леля боялась выглядеть глупо – потому что глупой она не была, была серьезной и умной. Что подумают о советских комсомолках немецкие альпинисты, когда те заявятся без приглашения?

Кирка же провозгласила, что в горах все друг другу товарищи и братья, цепко схватила Лелю за руку и потащила в немецкий лагерь. Названия песни она, естественно, не знала, только мотив запомнила.

Все это было ужасно неловко, конечно, но девушкам улыбнулась удача. В немецком лагере с двумя ровными рядами палаток горело несколько костров и пахло почему-то машинным маслом. Первый же встречный парень, веснушчатый, рыжеволосый, отреагировал на странную просьбу с полным пониманием. Девушек усадили к костру, предложили кофе, сахар и бутерброды. Кирка, не чинясь, взяла толстый ломоть хлеба с ветчиной (она вообще любила поесть), Леля постеснялась, тем более, недавно завтракали. Рыжий обещал привести гитариста, а сидящие у костра  немедленно забросали студенток вопросами. Леля отвечала на хорошем немецком, Кирка просто широко улыбалась.

Наконец гитариста нашли. Высокий хмурый парень, на ходу вытирая руки ветошью, подошел к костру. Он, похоже, возился с каким-то механизмом (на щеке след от масла) и был недоволен, что его оторвали от работы. Широкие плечи, сильные руки, светлая челка на лбу. И глаза, синие, как высокое небо над горами. Золотистые ресницы, маленький шрам перечеркнул бровь.