Линаринда

Глава первая

Линара (Ли)

Сегодня, с самого утра, с пустыни дул сухой, жаркий ветер, который проникая через и окошко на чердаке, создавал незатейливую мелодию.

«Опять забыла закрыть верхнее окно», - подумала я, просыпаясь под нудную музыку ветра. На чердаке у меня сушились травы, и я часто проветривала помещение. Из-за наличия большого чердака мама когда-то и выбрала этот дом, чтобы поселиться в нем с двойняшками. Она была хорошей травницей, хотя люди за глаза ее незаслуженно называли ведьмой. Никто не знал, откуда она пришла в небольшой, пригородный поселок Скрип, с двумя годовалыми детьми и с деньгами, хватившими на покупку дома. Потихоньку она завоевала доверие местных жителей, продавая травы и настойки из них, иногда и леча незначительные болезни, заговаривая их. Заработанных ею средств едва хватало худо–бедно существовать нашей маленькой семье.

Наша мать с детства воспитывала нас в строгих условиях, и мы могли сами позаботиться о себе с семи лет. В общем-то, все дети поселка так же выживали, не позаботишься о себе сам – погибнешь. Об отце она никогда не говорила, лишь однажды, в сердцах крикнула проклятье, о грязном доркхе, навесившим на нее своих щенков. Доркхи – наемные охотники на тварей, сами иногда были хуже хищников, на которых охотились, не гнушаясь насилием, разбоем и убийствами. С тех пор, я часто употребляла ругательство – «дохлый доркх», приводя маму в бешенство. Но как бы не было, мы жили дружно, мы не умирали от голода и у нас был свой дом.

Но все резко изменилась, когда нам с Робом шел двенадцатый год, мама, уйдя однажды утром за травами, больше никогда не вернулась. И вот, прошли уже больше трех лет, как она пропала, а я по привычке продолжала собирать и сушить травы, даже делала настойки, которым она меня успела научить, но покупали их неохотно, видно не совсем доверяя ребенку. Роб официально стал полноправным главой нашей семьи и как настоящий мужчина, он полностью взял заботу обо мне на свои худенькие плечи.

Мы с ним совсем не походили друг на друга, соседи всегда сомневались в нашем родстве, иногда обзывая меня подкидышем. Роб полностью походил на мать - русоволосый и голубоглазый, со светлым лицом, усыпанным милыми конопатками; я же была, вероятно, копией отца - смуглой, черноволосой, с большими карими глазами. Одно роднило нас с братом – это то, что мы оба были гибкими, ловкими и выносливыми, как горные лани. Акробатикой мы и решили зарабатывать на пропитание. Мы ставили небольшие представления на ярмарках, развлекая публику. Роб искусно жонглируя, ходил по канату, я показывала акробатические упражнения. Но самым коронным номером, был мой полет на веревке от одного столба к другому, где меня ловил за руки брат, но в конце, я как бы случайно выскальзывала из захвата. Правильные падения были отработаны до машинальности, и свалившись с высоты пяти метров, я изящно приземлялась, чем вызывала бурные аплодисменты. Нам хорошо удавалась заработать в такие дни, но ярмарки у нас проходили редко, а в Скитар – город, у стены которого расположилось наше поселение, нас, поселковых жителей, не пускали. Отребье – так пренебрежительно именовали нас горожане, хотя мы спасали их задницы от набегов хищных глохов. В нашем поселке редко кто носил имя, состоящее из пяти и более букв. Простой люд имел право на имена, состоящие не более четырех букв, имена знати состояли из длинного имени, окончание, которого показывало, к какому роду принадлежит он. Причем у мужчины вели свой род, а женщины свой. Среднему классу дозволялись имена из пяти или шести букв. Чтобы не выделяться в поселке мама сократила наши имена до уровня большинства.

Прошло много лет, после того как случилась брешь между мирами. Тогда на землю, в больших количествах, хлынули, доселе невиданные существа – опасные хищники, ядовитые насекомые и мерзкие пресмыкающиеся, уничтожившие большую часть населения нашего мира. Люди выживали только за толстыми и высокими стенами. Потихоньку они научились уничтожать опасных тварей, изучив их повадки, вот тогда и появились группы охотников называвших себя доркхами. Прорывы были в нескольких местах планеты и один рядом с нами, сейчас это место называют пустыня Мор или мертвые земли, а кто-то просто пустошью. Когда брешь между мирами закрылась, не все твари смогли прижиться у нас, многие из них сами вымерли по неизвестным причинам. Но некоторым – например, глохам, очень у нас понравилось, и они прочно обосновались, периодически совершая набеги на поселения. Приходили они стаями из пустоши, несколько раз в год и прореживали наше поселение. Добычи им хватало и на город за стеной они не обращали никакого внимания. Горожанам же было не выгодно лишаться живого щита, поэтому доступ в город имели только единицы, получившие специальное разрешение.

Я встала и прошлась по дому, Роб, ушедший еще вчера, по своим мужским делам, так и не вернулся. Он бывало, и раньше не ночевал дома, но к утру всегда старался вернуться и порадовать меня, свою любимую Ли, чем-нибудь вкусным. Быстро приведя себя в порядок, я забралась на чердак. Я любила смотреть с высоты нашей конусообразной крыши, которая была выше всех других крыш в Скрипе, ну кроме двухэтажного дома старосты.

Из окна отрывался вид на все наше небольшое, еще сонное поселение. Солнце только-только осветило невысокие дома, вокруг была тишина и спокойствие. Жители потихоньку вытряхивались из своих постелей, тут и там открывая массивные ставни на окнах. Правило - закрывать все окна на ночь, были написаны кровью, и ни кому в голову не приходило его нарушить и мне бы очень попало от брата, узнай он, что я забыла закрыть верхнее окно. С тех пор, как было организовано круглосуточное дежурство жителей, на сигнальной вышке, уверенность населения, что их не застанет врасплох, очередной набег глохов, укрепилась. В последний раз твари уничтожили полностью только одну семью, жившую на окраине, и то, по причине прохудившейся крыши, остальные, услышав набат, вовремя забаррикадировались в своих домах. Увидев, что Гера - торговка хлебом, уже открыла свою лавку, я отправилась к ней. Она отрывала торговлю раньше всех и закрывала лавку перед самым заходом солнца. Все новости, слухи и сплетни собирались в этом месте и если, что-то, где то случалась, то она непременно бы об этом знала. Пухленькая, румяненькая, она всегда была добродушной женщиной, с охотой рассказывая всем желающим все собранные известия.