Линия жизни.Книга первая.

Я покупаю машину. На круги своя. Июнь 1982 года

Неожиданно получил радостное известие: наконец-то я могу купить машину! Помогла Ольга Покрасс-Ткачукова. Из ПКБ АСУ она перешла на Свердловский Инструментальный завод, а после – в Промстройбанк. Все эти предприятия и организации внедряли в производственный процесс ЭВМ. Непосредственно этим моя подруга и занималась.

За годы работы в столь солидных организациях активная и коммуникабельная Ольга обросла полезными связями и знакомствами, поэтому, видя, что в ТТУ мне ничего не светит, я и попросил её встать в очередь на машину.

Понимаю, что для моей дочери, например, эта фраза звучит странно. Какая очередь? Деньги есть – иди и покупай. Но в пору тотального дефицита, даже имея на руках нужную сумму, сделать это было очень непросто.

И вот в самом начале июня позвонила Оля и велела готовить деньги. В то непростое время все «Жигули» в Свердловске выдавали только в одном месте – на Химмаше, на улице Черняховского. По приглашению. Вот такое приглашение Ольга и получила.

Имелась небольшая проблема: нужно было как-то перегнать машину в гараж. Нет, водительское удостоверение у меня уже было, его я получил после третьей сдачи, после того, как начальство, показав экзаменатору мою экзаменационную карточку, дало чёткое указание: этот сегодня должен сдать. Экзаменатор взял под козырёк. А что ещё ему оставалось? Как видим, основы сегодняшнего бардака закладывались ещё при старом режиме, но хотелось бы отметить, что, получив права таким неправомерным способом, я за всю свою жизнь только единожды был участником ДТП, и то не по моей вине. Тьфу-тьфу-тьфу. Машину я водил предельно осторожно.

Чтобы перегнать жигули, отправился по проторенной дорожке в депо. К тому же, накануне я выпустил свои две группы и получил информацию о том, что Сычёв опять приглашает меня для разговора.

При встрече директор снова предложил мне вернуться в депо.

-Геннадий Александрович, в ремонт я не пойду – я Вам и раньше говорил – хватит, нахлебался. А главным инженером у Вас уже назначен Саша Шполянский.

-Да нет, я не предлагаю тебе ремонт. Иди ко мне замом по эксплуатации. Ремонт ты знаешь: все ступени прошёл. Поработаешь в эксплуатации, а там вдруг я уйду, ты – готовый директор.

- Но я же – не член партии.

-Знаешь, времена меняются. Давай попробуем. А машину тебе Шполянский пригонит, - он тут же вызвал Сашу и поручил ему решить этот вопрос, добавив: - Тем более что Вадим Михалыч возвращается к нам замом по эксплуатации.

Позже, спустя год с небольшим после этого разговора, Сычёв, прилично приняв на грудь во время одного из мероприятий, высказал мне, какие его грызли сомнения:

-Ты знаешь, Вадим, помня, как ты корчевал пьяниц-слесарей и бездельников-мастеров, я боялся, что ты разгонишь половину водителей…

Действительно, многие из них страдали этим недугом, но со временем цех эксплуатации заработал нормально, хотя повозиться пришлось: водителей постоянно не хватало, и закрывать плановый выпуск было довольно сложно.

Через непродолжительное время Саше Шполянскому – по семейным обстоятельствам – пришлось освободить кресло главного инженера. Парень он был добродушный, незлобивый, улыбчивый, но, как говорится, хороший человек – это не профессия. Саша не смог подобрать себе надёжных помощников, в результате – сложности на работе, плюс ещё и домашние проблемы, и ему пришлось уволиться. Перевёлся он, как ни странно, в систему исполнения наказаний – ГУИН.

На смену ему пришёл Боря Ермолин, который много лет возглавлял комсомольскую организацию ТТУ, а теперь был брошен на улучшение технических показателей Орджоникидзевского депо.

Не стоит недооценивать значения лозунгов и призывов. Но то, что хорошо на первомайской демонстрации, не всегда годится для трудовых будней, и Боря тоже ушёл. На повышение. Инструктором в Ленинский райком партии.

Ситуация, прямо скажем, трагикомическая. Всё согласно «Правилам революционера»: кто умеет, тот делает, кто не умеет – учит других. Ведь даже само наименование должности подразумевает, что человек, её занимающий, будет раздавать инструкции руководителям предприятий, находящихся в сфере влияния Ленинского райкома. А чему мог научить директоров Боря?

Несколько извиняет его тот факт, что будущий инструктор не заблуждался относительно собственной роли в процессе организации производства. На прощание – после того, как коллективом раздавили несколько бутылок за отвальную – Боря в порыве откровения и в порядке самокритики выдал:

- Ну, какой я, к чёрту, главный инженер? Я всю свою трудовую жизнь занимался комсомолом!

И вот так с восемьдесят второго по восемьдесят четвёртый годы в депо сменилось три главных инженера: Пахомов, Шполянский, Ермолин. Это, конечно же, было ненормально, и очень плохо сказывалось на работе предприятия. Я понимал: теперь пришла моя очередь, но назначить на эту должность беспартийного, да ещё с таким пятном в биографии без согласования с партийными органами было чревато большими неприятностями. И Василий Александрович Диденко, бывший в то время начальником ТТУ, пошёл в райком партии к первому секретарю. Не знаю как, но согласие райкома Диденко получил.

В один из дней декабря восемьдесят четвёртого года я по срочному вызову явился в кабинет начальника депо, где меня ждали Сычёв и Диденко. После непродолжительной беседы Василий Александрович предложил мне написать заявление с просьбой о переводе на должность главного инженера.