Лира-2. Волчица Советника (бывш. Жестокие Игры)

Гл. 31 (2)

- Тимар! - брызнул искрами амулет связи. - Тимар!

- Да, Ваше Сиятельство?

- Найди мне лорда Стена. Привези в замок. - Йарра говорил с трудом, будто гвозди глотал. – Живым.

- Стен сейчас в фаворе у княгини, - нахмурился Тим. – Я правильно понимаю, что он нужен вам не в качестве гостя?

- Лира обвинила его в нападении. Сказала, что именно его люди вырезали ее охрану.

- Сделаю. – В голосе Тимара лязгнул металл.

- Сэли поможет. Еще. Пусть служитель Мийс выяснит все, что сможет, о храмовниках Меота. Особенно, о случаях обвинения ведьм и шильд в последние месяцы.

После четвертой порции лекарства девушке стало лучше – по крайней мере, она больше не бредила, проговаривая рецепты ядов и умоляя Ворону не умирать. Рени устало потер глаза и откинулся на спинку стула, позволяя себе расслабиться. Кризис еще не миновал, но госпожа выздоровеет – он был уверен.

Скрипнула дверь, и на пороге появился старый араасец в стеганом двубортном халате. Мигнули в лучах магсвета семнадцать пуговиц, заблестел расшитый иероглифами пояс, колыхнулись белые рукава; даже потянуло чем-то восточным. Впрочем, экзотический аромат быстро перекрыл вполне себе райанский запах мясного рагу, и Рени едва не подавился слюной, вдруг вспомнив, что с утра ничего не ел. Араасец поставил поднос, поклонился, и попятился к выходу.

- Погодите! – окликнул его Рени. – Вы понимаете меня?

Старик кивнул.

- Госпоже необходимо много чистой кипяченой воды, а к утру - крепкий куриный бульон с луком, но без соли и специй.

Араасец снова поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а Рени – не тот Рени, что восхищался Востоком и, открыв рот, любовался халатом араасца – а тот, что беспокоился об Одуванчике, грустящем в запертой клетке, и злился на соседа, выпускающего своего огромного пса носиться по чужим грядкам, жадно набросился на рагу, заедая стресс. Шутка ли – свинья-арфистка, вытоптанный пустырник, осада Церры и взрывы, от которых закладывало уши, Райанский Волк и его жена, ну или кем там приходится графу эта женщина – и все в один день! Нет, Рени определенно заслужил плотный ужин, слышишь, поджелудочная?

Кстати, о железах… Рени облизал ложку, сыто икнул, и отодвинул тарелку. Промокнул губы салфеткой, поболтал в воздухе ногами, размышляя об этике лекаря и целителя, но любопытство взяло-таки, верх – слишком уж интересная аура у госпожи. Он никогда не видел ничего подобного! Точнее, видел, но именно подобное!

Осторожный Рени, промахнувшийся мимо туфель, еще пытался воззвать к голосу разума, напоминая, что в прошлый раз за подобные экзерсисы божье-наказание-Фьоли-Калло забросила его на верхушку финиковой пальмы, но Рени-исследователь уже тащил стул к кровати пациентки.

Глубоко вдохнув и разогрев руки, Рени потрогал кончиками пальцев виски госпожи, провел ладонью над женской головой. Удивительно! Поразительно! Ах, как жаль, что нельзя провести трепанацию… 

…собственно, после этой фразы он и оказался на пальме.

Нет, ну надо же! Ведьма! Живая северная ведьма! Не всех, слава Богам и Духам, сожгли храмовники… Правда, теменная доля у нее не столь развита, как у Фьоли, но, определенно, отличается от обычной человеческой… Пусть и незначительно, если не знать, куда и как смотреть – не разглядишь. Возможно, все зависит от уровня ведьмовского дара… Нет, и все-таки, как интересно! Рени подкрался к двери, выглянул, и, убедившись, что в ближайшие минуты в каюту никто не войдет, начал собирать образцы: вырвал волосок, подобрал ресничку, сунул девушке в рот и нос ватные палочки, собирая слюну и секрет. Подвернул рукав женской сорочки, сдвинул повязку, промокнул кровь, все еще сочащуюся из четырех глубоких, будто от звериных когтей, царапин, и торопливо спрятал драгоценную вату в сундучок, в потайной отдел. Засунул туда же все остальное, и обрадовано потер руки – будет о чем написать Мастеру!

Любопытство не унималось.

И в голове крутилось что-то такое… Верткое. Неуловимое. Как три ноты позабытой песни. Рени закрыл глаза, пошевелил ушами (это всегда ему помогало, пусть он и стеснялся подобного умения), и снова повел ладонями над женским телом. У госпожи проблемы с системой желез вообще и с деторождением в частности. Причем, последнее явно вызвано искусственно. А вот первое… Первое с рождения. Ах, как жаль, что нельзя провести трепанацию и проверить гипофиз! Слишком мала эта железа, Мастер Джэхэр, возможно, и разобрался бы, но дара Рени не хватает. Ах, как жаль!..

Вздохнув, Рени ощупал горло госпожи, надпочечники, не удержавшись, стянул одеяло, осматривая низ живота, и его глаза расширились при виде широких ножных браслетов темного металла. Три ноты оказались свитком на ассаши: шильда!

- Отличные поножи, не правда ли? – раздался за спиной голос Йарры.

Испуганно охнув, Рени отпрянул в сторону, глупо и безнадежно закрываясь одеялом.

- Я… Я не разбираюсь в доспехах, Ваше Сиятельство…, - забормотал он. – Н-но если вы так говорите, то…

Йарра отобрал у него одеяло, укрыл девушку. Пощупал ее лоб.

- Как она?

- Госпоже лучше. Я оставлю лекарства, рекомендации…

- Господин Литами, я приглашаю вас погостить на моем острове, - перебил его граф. – Мой маг будет рад пообщаться с коллегой.

- До смерти рад? – прошептал Рени.

- Если Лира выздоровеет – нет. Мы просто поправим вам память. Не переживайте, ваши умения останутся при вас, борги отличные менталисты. А пока пишите письма.

- К-какие?

- Родственникам, поверенному, домоправительнице, любовнице. Сообщите им, что ближайшие недели будете очень заняты. И не делайте глупостей, господин Литами, я рассчитываю на вас, - жестко улыбнулся Йарра.