Лира

Глава 10

Млерк облетел над самыми верхушками деревьев, заверяя, что оборотней не замечено. На данном этапе именно он обеспечивал нас первостепенной защитой – разведкой. Мы разбили лагерь возле пересохшего ручейка, где на данный момент разрабатываем план спасения Лиры. Снова-таки опираясь на смутные предположения Млерка о местонахождении селения врага. Неуверенность, догадки, составление стратегии прямо на территории врага, что может быть хуже? Страх. Страх за любимого человека. Я бы никогда не пошёл в экспедицию со столь ненадёжным составом. Но боязнь лишиться Лиры, что Барб не успеет… Какой же я глупец! Нужно было отправить капитана гвардии, было бы быстрее и надёжнее, чем кухарка, оборотень и я. Но что-то заставило меня в тот момент решить именно так, а не иначе. Знаю, что если бы я назначил на операцию кого-то другого, то непременно не пережил бы.

Иногда к палаткам подбегали разные зверьки, но, лишь сверкнув взглядом, Млерк легко прогонял живность. Провиантом занимался он же. Слава Всевышнему, и в частности Барбу за его мудрость, ели мы рыбу жаренную, фаршированную и сушенную только благодаря незаменимой Мори. Если добытчику попадалась более крупная живность, к примеру заяц или оленёнок, тогда девушка с помощью костра и базового набора для разделки устраивала нам настоящий праздник.

Спустя некоторое время, всё же план как добраться незамеченными до Лиры возник. Прежде всего, над каждым из нашей группы я устанавливаю мини-версии купола. Так как я работал над его починкой и достаточно изучил, то смог воспроизвести в лаборатории похожую защиту, держащую заряд более двух дней. Затем, почуяв опасность, Млерк, с присущей всем оборотням беззвучностью, проверяет наличие врага, в то время как мы с Мори прячемся и, в случае неожиданности, обороняемся ножами. Если всё же враг обнаружен, то Беркут забирает Мори в безопасное место, пока мои ловушки, расставленные на отдалении и передвигающиеся вместе с нами, задерживают или, если повезёт, обезвреживают потенциальною опасность. Сразу перенестись на полянку возле самого поселения с помощью оборотня мешают ограничения в его возможностях. Если он потратит всю энергию на полёт, то уже не сможет никому противостоять.

Мы шли через лес, полный оборотней, постоянно оглядываясь и при малейшем шорохе настораживались до предела. Хоть Млерк каждый раз уверял нас, что это упавший лист, просто весящий более полтора килограмма, или хрустнувшая ветвь, но взять и перестать боятся значило бы отключить инстинкт самосохранения, что на данный момент, увы, невозможно. Солнце клонилось к закату, а мы, судя по карте, были всего лишь на половине пути. Где встретили ту самую «неожиданность».

Кто бы мог подумать, что один из тех самых кровожадных и свирепейших оборотней будет свинья. Соглашусь, массой и алчностью он и вправду превосходил домашних хрюшек, но повизгивая и бегая в десяти метрах от нас, он не производил впечатления закалённого бойца и охотника. Один меткий бросок и туша с грохотом свалилась набок.

Что бы не говорили о хлипких проверочных, но и к нам забредает нечисть во время работы, и ни один не прошёл. Ловкость, меткость, хладнокровие. Приходили к нам и дриады, принимая очертания родных людей, погибших или живых, а затем выпивают душу через песни. И милые плайки, которые без зазрения совести опутывают душу гневом, заставляя того убивать сородичей, принося останки самой твари. И много ещё живностей повидал со смерти родителей, а уж скольких они… до того, как один такой не перегрыз всю их команду. Это был первый и последний провал команды по укреплению и защиты купола. Какая же причудливая барышня-судьба. Там, где потерял единственных родных, обрёл любимую, смысл жизни. Спасибо тебе за этот подарок…

Я подошёл к еле дышащему животному и понял, что не ошибся. Это был оборотень. Его глазёнки умоляли оставить его в живых, не добивать, так как нож недостаточно прорезал жирную плоть. Перевоплотиться он не мог, так как в животном обличии регенерация была сильней и всё, что ему оставалось – визжать и пытаться толкнуть посильнее копытами хоть кого-то. Чтобы прекратить его мучения, я прирезал до конца и так едва живую свинью.

Мы уже продвигались дальше, как послышался грохот и землетрясение. Внезапно на нас понеслись дикие животные, мелкие грызуны и опасные хищники – все бежали от неизвестной опасности. Убегать на данный момент было бы самым глупым решением. Первым делом нужно было укрыться от облавы, но… всё вокруг будто вымерло. С той стороны веяло огромнейшей силой, от которой невольно подкашивались ноги и перехватывало дыхание. Единственный вариант узнать, что там – пойти и посмотреть, что мы и сделали. Подсознательно понимал, что там опасно, но меня буквально тянуло в ту сторону, так что не мог ничего поделать с собой, а остальным ничего не оставалось, как идти следом.

«Нам нужно сделать это вместе. Ты готова?»

Да.

«Напоминаю: произойдёт всё максимально быстро, будет очень больно, но как только ты отпустишь меня всё пройдёт, поэтому не медли. Мы станем одним целым, что позволит тебе принять все мои знания и оставаться живой в новом теле. Я ещё никогда такого не делала… полное слияние. Это очень опасно.»

Я больше так не могу! Каждый раз, когда просыпаюсь после дурмана, которым меня пытаются «соблазнить», тело не болит. Болит душа. Будто её выворачивают, потрошат и скомкано возвращают назад. Это больнее любого удара. Ты должна понимать какого мне! Но пока что они ничего со мной не сделали. И не сделают. Поэтому я и решилась на это.

Мне страшно. Страшнее чем тогда, в снегу возле ущелья, возле леса. Страшно из-за неизвестности… я не знаю, когда в следующий раз ко мне придут с пыткой, а когда просто поговорить, когда принесут свежее сырое мясо, а когда впустят зверька, мол, лови, ты же одна из нас, ты будешь убивать. Не знаю, когда они всё же решат, что хватит за мной приглядывать, ухаживать, и всё же накинутся… все вместе. Не знаю сейчас ночь или день, сколько суток прошло, может сегодня полнолуние, и именно сегодня ночью эти двери откроются для того чтобы я вышла. Нет, не на волю. На моё мучение и их веселье.