Лиса и морской Демон

Глава 3. В погоне за прошлым

…И вновь эти стеклянные стены сухой клетки под водой. 
И вновь эта медленно убивающая сухость и жажда. 
Если не двигаться - можно еще сохранить немного влаги. Если дышать реже... Впасть в сон, пережить до тех пор, пока кто-нибудь из охранников не швырнет в камеру немного воды, заставляя слизывать её с пола просто для того, чтобы ещё немного продержаться. Уснуть, чтобы не тратить силу и воду внутри…
Но ты все равно проснешься в этой проклятой клетке, один в окружении темноты, зная, что вокруг много воды - но она вся за гранью стеклянного куба. Уже особо ничего не важно - лишь бы протянуть еще немного, прежде чем глоток вернет к жизни...
К жизни, права на которую нет ни у кого здесь, включая охрану. Даже охранники - это лишь чуть поднявшиеся заключенные. 
Он помнит этот сон. 
Еще немного - и в камеру к нему швырнут новичка, еще не истощенного от голода и жажды, но напуганного и ничего не знающего о местных реалиях. И тогда, увидев полуживого монстра, свернувшегося в темном углу на полу клетки, малек допустит свою первую и последнюю ошибку здесь - попытается подойти, не ожидая нападения. 
Кровь состоит из воды. Даже в мясе есть вода. 
Он слаб, и такие бои не всегда решаются в пользу заключенных ранее, но испуганный новичок не успевает отреагировать – уже спустя считанные секунды он лежит с разорванным горлом, а монстр, в котором уже давно не видно ни капли от Живого, жадно раздирает его, изредка смотря жёлтыми глазами в сторону охраны у его клетки. 
Клетки наиболее опасного из всех заключенных. 
Охранник с усмешкой наблюдает за происходящим, ещё не подозревая о том, что окажется первой жертвой, когда чудовище выберется на свободу.
Ни у кого здесь нет права на жизнь - и они вынуждены вырывать его у других, пытаясь отсрочить свой конец.
Или умирать.

Впервые за последние дни он просыпался один.
Дождь уже давно не лил, и редкие капли срывались с листвы тех зарослей, где Сларк задремал. Наступающие вечерние сумерки встретили холодным склизким туманом, стелющимся по влажной земле. Некоторое время он так и лежал, прислушиваясь к звукам вокруг. Заляпанный в грязи, пропитанный запахом крови буквально насквозь – мало кто признал бы в этом монстре разумное существо. 
«Ты улыбаешься…»
Недоумение Ликана, не понимавшего, почему Лиралей назвала эту амфибию-убийцу другом, можно было понять. Среди людей порой ему попадались такие же опустившиеся на самое дно, в ком не осталось ничего от человека, в то время как сам оборотень оставался человеком внутри, пусть внешне и пугал.  
В Сларке же не осталось ничего от того, кем он был раньше. Или всё-таки осталось?
«…и я вспоминаю то…»
Если бы сейчас были живы те, кто знал его до заключения на Тёмном Рифе, они могли бы рассказать о беспечном и веселом пареньке со светлой чешуей и необычно яркими, почти янтарными, глазами. Ещё не прячущемся от яркого света. Ещё охотящемся только на мелкую рыбу на побережье.
«…о чем я хочу забыть…»
Многих из них уже давно не было в мире Живых, в его жёлтых глазах полыхал азарт смертельной драки, а жесткая чешуя давно была насквозь в крови – и ничего уже не могло её отмыть.
Нигде не задерживаться надолго. Прятаться по теням, уходя всё дальше. Иллюзия свободы – сбежав из кошмарной тюрьмы, ты вынужден бегать по чуждому враждебному миру наперегонки со смертью, продолжая оставлять за собой кровавые следы. Города могли быть прибежищем… но лишь пока что – и очень ненадолго. Даже если опустить то, что он слишком отличается от разумных с суши и вряд ли сможет затеряться даже среди разношерстной толпы, была проблема куда хуже. В лучшем случае имелся серьезный шанс, что найдут способ натравить на него погоню сухопутных, а долго сражаться с ними на их же территории он не сможет. А в худшем случае, проблема могла образоваться сама по себе – достаточно лишь оступиться и убить, пусть даже защищаясь, кого-то из этого мира…
Сларк прикрыл глаза, тихо выругавшись. 
«Лиралей была права – это снежный ком».
Снег… Перепады температуры на суше были гораздо больше, чем под водой – и теплокровность была слабым утешением на их фоне. Наверное, через несколько месяцев повалит снег, и тогда встанет вопрос, где укрыться и как не замерзнуть. 
Но проживет ли он эти месяцы? Хех. Протянет ли просто до осени?
Дороги были открыты – но куда они вели? 
Стоило ли оно всё того?
Есть такие вещи, которых ты попросту не можешь предсказать. Это игра до первой критической ошибки – и рано или поздно ты ошибешься, сделаешь неверный шаг. Последний шаг, на котором путь оборвется.
Цена свободы оказалась хуже заключения.
Капли срывались с листвы, падая в траву перед глазами. Подкрадывался вечер, озаряя мир светом закатного солнца. То короткое время, когда так четко контрастируют свет и тень… прежде чем опрокинуть всё в кромешную ночную мглу.
Надо было вставать и идти дальше, идти до последнего, надеясь, что путь окончится не сегодня и не завтра.

Шелест травы под ногами – и ветер, подталкивающий вперед. Быстрее – и ещё чуть-чуть быстрее, скользя между редкими деревьями. Закатный свет падал на её лицо, ветер ерошил стянутые в хвост рыжие волосы. Дальше по склону, всё ниже и ниже, по всё более крутому спуску, ведущему к болотам. Она запутывала следы – уже дважды чуть не напоровшись на патруль рыболюдей, выползших на сушу за сбежавшим собратом. Она пряталась – и из укрытий смотрела за их передвижениями, но не высовывалась, лишь незамеченным ветерком следовала за погоней. 
К ним прибавились новые, видимо, недавно подтянувшиеся. Незнакомые с сушей, они часто путались на местности, но уверенно шли к цели – потому что Сларк, увы, тоже допускал ошибки, о которых мог даже не подозревать. Он знал сушу вдали от берега точно так же как они.
Почти никак.
Хотелось есть. Хотелось пить. Пока светило солнце, ей не было страшно. Но с каждой минутой, приближающей к ночи, с каждой новой тенью, страх нарастал. Страх перед тьмой. Перед черным силуэтом из Бездны.
Похоже, этот кошмар будет преследовать её до конца дней – или до тех пор, пока эта крылатая бестия не вспомнит о своей поломанной игрушке, не придет забрать её. Возможно, стоило остаться с Ликаном – ему не впервые было рвать демонов и нежить. Возможно, много чего не стоило делать. 
Например, не бросаться с головой в болото.
Болото… почему, черт подери, именно это место, Сларк? Ведь ты ушел от погони на сушу, надеясь на то, что они не сунутся за тобой настолько далеко, рискуя умереть от недостатка воды, более слабые в чужой стихии. Надеясь, в конце концов, что тебе хватит выносливости пережить более сухую среду. 
Почему ж ты сейчас лезешь в это гиблое место?!
Где-то за этими трясинами в нескольких километрах должен был быть город. Но вряд ли он идет туда: вряд ли вообще знает о его существовании. А эти мрачные топи, густо заросшие высокими деревьями, трясина, в которой можно легко потонуть, сделав ошибочный шаг… прекрасное место для того, чтобы избавиться от погони. Или чтобы сдохнуть самому.
Вот только ночью на них становилось ещё опаснее. 
Сумерки сгущались, свет таял. В глубине золотистых глаз сплелись с трудом подавляемый страх перед тьмой – и азарт новой охоты. И маленький хрупкий ещё огонек иного чувства.
Лиралей всё ещё шла тихим ветерком за преследующими – и лишь один раз кто-то случайно обратил внимание на рыжий хвост, мгновенно канувший во тьме между деревьями. 
Среди хищников, населяющих сушу, есть некрупное существо с рыжей шерстью – и янтарными глазами. Многие легенды рассказывают о лисицах: этих хитрых, веселых и сообразительных созданиях. Лисята наивны, доверчивы и озорны, легко привязываются. У взрослой лисы нет ни капли детской наивности, она легко выживает одна… но она по-прежнему будет верить тому, кто брал её на руки в детстве.
Лисицы – превосходные охотники, с острым зрением, тонким слухом и восхитительными рефлексами, помогающими догнать жертву на охоте – или запутать погоню. 
Рыжий хвост может быть последним, что увидит преследующий, прежде чем остаться с пустыми руками. Золотистые глаза и когти лисы могут быть последним, что увидит мелкая жертва. 
Лисицы хитры. Лисицы азартны. 
Охота начиналась – и роли охотников и жертв опять менялись местами.