Лиса и морской Демон

Глава 5. Синее и зелёное. Противоположность цветов

Кто ты мне – друг или враг? 
Солнце медленно клонилось к далекому горизонту, освещая мир ярким светом. Время между светом и тенью, время перед закатными сумерками. На границе между днем и ночью наступает момент, когда света ещё достаточно, чтобы видеть, но уже недостаточно, чтобы понимать, кто перед тобой. Это – тот самый миг, который называется порой часом пса и волка… 
Кто ты мне? 
Хриплое дыхание – и неслышные шаги, звук которых глохнет в жидких тенях. Странное существо из другой стихии, идущее рядом. Скользящий по теням монстр с полыхающими жёлтыми глазами, насмешливая агрессивная тварь с кровью на острых клыках… и слишком горячим сердцем. 
Друг?.. 
Еле различимый смех, тихим перезвоном раздающийся в предзакатных контрастных сумерках. Бесшумные мягкие движения, скрадываемые ветром. Чужое создание из сухого мира. Незнакомый хищник, на первый взгляд кажущийся беззащитным, но на самом деле имеющий острые клыки… 
…или враг? 

Слитис расслабленно смотрела на закат. 
Как же давно она не видела этот мир над водой! Когда Сирена последний раз так сидела, устроившись на скале, и пела в тишину – просто для себя? Когда последний раз она видела солнечный свет? Да, она житель подводного мира, но все слизеринцы любили порой вынырнуть на поверхность, вдохнуть воздуха – не кожей, не жабрами, а полными легкими. Как эти забавные создания с суши любят порой плескаться в волнах, рискуя уйти на дно навсегда, так и существа из морской глубины любили вынырнуть – рискуя умереть от сухости и сводящего с ума воздуха. 
Когда последний раз она дышала так? А кто помнит! 
Некогда она была стражником. Она вела за собой армию. С момента присяги и до фатальной ошибки, с момента изгнания, в течение долгих странствий по дну, и до настигшего их со Слардаром зова – она больше не видела поверхность, которую помнила ещё ребенком. 
Ещё девочкой, сидящей на камнях у прибоя – и поющей на закат. 
Как сейчас, она тогда сидела на берегу реки и, запрокинув голову, пела, смотря на алое с тёмной синевой, - совсем как кровь в воде! – небо. 
«Как тебя зовут?» - пой, Нага, пой… только не вспоминай этот голос… 
Старая песня, на языке, который забыли даже многие из её народа. Когда-то она пела её – и тонкий ещё детский голосок взлетал над прибрежными водами. Позабытая песня, смысл которой знала лишь сама Сирена. Та самая колыбельная… про двух заглянувших в воду с разных сторон зверьков, увидевших там, за зеркальной поверхностью, свои искаженные отражения. 
«…Не слушай их – мне нравится твой голос», - не вспоминай эту улыбку! Всё равно ты её больше не увидишь: тот, кого ты когда-то называла другом, сейчас для тебя – смертельная угроза. 
Ты помнишь, чем заканчивалась та сказка, Сирена? 
Песня оборвалась на самой высокой ноте. 
«Почему ты плачешь?» - только не вспоминай этот голос и осторожное прикосновение к плечам. 
- Почему ты плачешь? – крепкие руки Слардара мягко обняли её за плечи. 
Она молчала, лишь слезы катились по щекам утекающими каплями влаги, падающими обратно в тихую спокойную реку, где отражалось её лицо. А её спутник из глубин, щурясь на такой чужой для него свет, тихо что-то говорил, успокаивая. Обычно Нага замолкала раньше, так и не добравшись до этих нот, срывающихся на плач… 
«Расскажи, о чем ты поешь?» 
Слардар не знал, о чем поет его подруга – все давно забыли этот язык, – но чувствовал нутром: не стоит и пытаться узнать, не расскажет. Не знал страж глубин и того, что когда-то давным-давно Слитис уже пересказывала песню… так и не добравшись до конца, так и замолкнув с пересохшим горлом – и слезами на глазах. Сирена не хотела петь дальше. Как тогда, маленькой девочкой, она плакала, не в силах завершить песню, - но зная, зная наизусть, зная до последней ноты её конец. 
Когда-нибудь она допоет её. 
Сказку о двух глупых зверьках, нашедших свои отражения за зеркальной гладью, разделяющей два мира. 

Как показывала практика, если что-то может пойти не так – оно пойдет не просто не так, а в разы хуже. С его точностью предчувствия надвигающегося шторма могла посоревноваться разве что точность, с которой навскидку, не целясь стреляла Лиралей – вроде даже и не смотрит, куда метит, а попадает. Но сейчас чутье молчало. 
Тишина напрягает куда хуже шума: ты попросту не знаешь, к чему готовиться, и откуда тебе ударят в спину. 
- И как ты предлагаешь пробраться туда? 
- А без понятия, - беспечно ответила Лиралей. - Ща придумаем. 
Эта беспечность напоминала ему его самого: как обычно действующего наобум, с планом «Б», сводящимся к «если всё стало очень плохо – сваливаем». Сумасшедшая выходка лучницы, закончившаяся пожаром на болотах, не смотря на всё, выкроила им пару-тройку дней форы. Сейчас, смотря на тихо напевающую рыженькую девчонку, неосознанно трущую шрамы на щеке, он чувствовал себя несколько… неловко. 
В конце концов, благодаря ей он ушел так далеко без погони на хвосте. 
Потерев шею под капюшоном – в котором за последние несколько дней появилось уже две новые заметные дыры, - Сларк с сомнением посмотрел на открывающийся с утеса вид на лес, окружающий городские стены. Что ж. В случае чего в лесу очень много кустов и теней… 
- В любом случае, светиться у ворот не вариант, - заметила лучница, на ходу уминая где-то надерганные по пути ягоды. 
- Мне вообще лучше не светиться, а тебе-то что мешает? 
Амфибия перебрался ниже по утесу. Хищно посмотрел на усевшуюся на камнях небольшую птицу. Пташка задремала - и так и не услышала, как подобралась к ней опасность. Интересно, успеет он допрыгнуть до жертвы, прежде чем та взлетит? 
- А я это… - Лиралей хихикнула. - Я ж тут уже была пару лет назад. 
- И как? 
- Плохо, - радостно сообщила лучница. 
Рывок – и птица, жалобно вскрикнув, оказалась перекушенной напополам схлопнувшимися челюстями пираньи. Лиралей с усмешкой наблюдала, как спутник раздирает незадачливую добычу, давясь перьями. 
- Ощипывать же надо. 
Ироничный взгляд. 
- Я тебя саму ощипаю. 
- У меня нет перьев, - захохотала девчонка. 
Сларк усмехнулся, подняв заляпанную в крови морду и вытащив изо рта застрявшие в зубах перья. 
- А что стряслось-то? 
- Ну, мы с Аюштой пришли знакомого проведать… - начала Лиралей… 

За те пять минут, что он догрызал свою мелкую добычу, девчонка успела вдохновенно рассказать о том, как правильно искать неприятности на пятую точку, как потом весело бегать от охраны и как поставить весь город на уши. 
- …в общем, меня там не рады видеть, - закончила лучница весело. 
Бандит закатил глаза. 
- Окажись ты рыбкой на моем месте, - усмехнулся он, - у охранников на Темном Рифе было бы втрое больше головной боли, я клянусь. 
В ответ – заливистый смех. Всё-таки, как быстро она отходит от стресса! Даже и не поверишь, что эта смешливая девчушка пару недель назад лежала, исполосованная ножом демона, на залитом кровью полу, чуть не умерев от ран и яда. Что молчала весь первый день, бесшумной тенью следуя за бандитом, и дрожала при одном упоминании о твари из Бездны. Что ещё совсем-совсем недавно тихо плакала, уткнувшись ему в плечо. 
И сейчас она вновь смеется и улыбается. 
Мы оба знаем, что такое страх и боль. Мы оба умеем смеяться – но ты заставляешь меня вспомнить, что такое искренний смех, а не злой хохот над поверженными противниками, не надрывный смех даже над самим собой. 
Я когда-то знал, что такое искренне смеяться? 
Это было так давно. Мне кажется, я всю жизнь провел во тьме. 
- Мне вот интересно, - внезапно спросила девушка, когда они продолжили спуск к лесу. - Вы же живете столько же, сколько и мы? 
- Без понятия, сколько живете вы, - пожал плечами бандит, вытирая кровь с морды. - Ну мы так, где-то несколько десятков лет. Когда я ещё пацаном был, в поселении был старикан, ему где-то под сотку лет было. Гонял меня палкой, урод. А что? 
- Значит, столько же… - протянула Лиралей задумчиво. - А тебе сколько? 
Повисла тишина. 
- Я не знаю, - покачал головой Сларк. - Я потерял счет времени, пока был в тюрьме. Но провел там точно полжизни, если не больше. 
В голосе звучала еле различимая досада. 
- А сколько тебе было, когда ты туда попал? 
- Да лет четырнадцать. 
Лучница присвистнула. 
- Чего? – не понял бандит. 
- Да так… ничего. Просто неожиданно. 
«Хм… а сколько ей?» 
Внешность людей как-то мало ему говорила об их возрасте – и Сларк мог сообразить только, что девчонка ещё недавно была подростком. Возможно, лет восемнадцать-двадцать? Хотя, какая разница… 
- А за что попал? 
«Любопытная какая…» 
- Я уже говорил же, нашли в хижине с двумя трупами, - раздраженно ответил Сларк. - Помню, что был весь в крови, помню, что на полу нашли нож. Разбираться не стали – никому нужно не было. Я тоже ничего не сказал: я даже не помню, я их убил, или просто пришел на крики. Может, и я. Может, и нет. Сейчас это уже неважно. 

…Хлещущая ручьем кровь из разорванного горла матери заливает пол. Мертвый глаз, смотрящий на него, как будто она всё ещё его видит. Мог ли он это сделать? Он не верил даже в то, что она мертва. Шок был слишком сильный, чтобы память сохранила хоть что-то кроме его попыток закрыть раны отца - ещё живого, но уже умирающего, так и не придя в сознание. 
Сделал ли это он? Кто знает – если он даже сам не помнил. Он не верил в происходящее до последнего. До того мига, когда чья-то рука тяжелым камнем легла на плечо беспомощно стоящего подростка, залитого кровью, которую он ещё несколько минут назад пытался остановить… 

- Сларк, всё в порядке? 
- Да, - бандит поморщился, стряхнув ладошку Лиралей с плеча. 
- Ладно тебе, косатка, - хихикнула девчонка. - Чего злишься? 
- Я похож на косатку? – саркастично поинтересовался амфибия. 
- Нет, конечно, ты похож на кильку! 
Взрыв обоюдного хохота. 
«Засчитано», - с этим беззаботным смехом память смывалась кровью в воду, тая в наступающей ночи. Действительно, какая разница, что было. 
Главное то, что сейчас. 

- Город? Населенный? – кислый голос Слардара наглядно демонстрировал всё его отношение к населенным пунктам. - Ты хочешь сказать, что этому… хватит наглости и глупости спрятаться в жилом городе? 
Лично он предпочитал города НЕ населенные, желательно, затопленные – и как можно дальше от поверхности. 
- А я бы не сказала, что это так уж глупо, - заметила Нага. - Затеряться в больших городах несложно, а если они населены разными расами, как это на суше часто бывает, то на тебя даже не обратят внимание. 
Страж щурился даже после наступления темноты – ему всё казалось, что над поверхностью воды слишком много света даже ночью. 
- То есть, ты хочешь сказать, что сухопутные не обратят внимания на явно морского Живого, да? 
- О боги, Слардар, сколько же ты лет провел на своем дне? - дружелюбно усмехнулась Сирена. - Да даже я знаю, что у них тут такой разночешуйный сброд, что никто попросту не заметит. И они очень невнимательны, если не знают, что надо искать. К тому же, он с кем-то сухопутным. Возможно, это будет воспринято как сопровождение. 
Она слегка поморщилась. 
Люди лицами походили на большую часть слизеринцев. И судя по лицу, промелькнувшему в зеркале, показавшем последние минуты жизни одного из погони, девчонке, что шла следом за бандитом, от силы было лет двадцать. И она без сомнения стреляла на поражение, звонко смеясь, когда стрела прошибала голову противника. Пусть многие в погоне были заключенными, которых, под жестким контролем, пустили поймать беглеца, но даже это не отменяло того, что они были такими же разумными Живыми! Сирена просто не понимала, как можно вот так вот легко и просто убивать вне войны, как можно улыбаться, убивая. Возможно, для этой лучницы это – всего лишь охота на существ, выглядящих для неё монстрами? Что ж, если так: тем больше причин ненавидеть её. 
Но тогда почему она спокойно следует за таким же монстром? 
Вопросы, вопросы… в любом случае, ответ на них вряд ли изменит её отношение к этой сухопутной твари. Быть может, он только немного смягчит этой зверушке смерть. 
Сухая земля под хвостом немного раздражала, камни норовили ободрать чешую. Суховатый воздух, крутой подъем… за которым следовал не менее крутой спуск. 
- Так какой план? 
- Придем в город – я поговорю с охраной, - рассеянно сказала Сирена, всё ещё размышляя. - Договоримся с ними. Я думаю, им легче искать кого-то чужого в своем мире, чем нам в их. 
- Угу, - глубокомысленно кивнул Слардар. 
Пусть она говорит. Эти сухопутные зверушки шарахаются уже от одного его вида, а способностью договориться даже со своим народом он никогда не страдал, предпочитая в одиночку курсировать глубину и отлавливать тех, кто рискнул туда сунуться. Пусть говорит Нага. 
Её голос любят все. 

- Мимо охраны на входе без вариантов, - резюмировала Лиралей. - Там слишком много света. Я могу по деревьям перебраться на стену, там просто мимо караула пройти, тем более, почти никто не следит. В прошлый раз я там обратно перелазила. Но вдвоем засекут. Так что либо по очереди, либо… 
- Тут недалеко вода где-то течет, - хмыкнул Сларк. 
- Учуял? Ну, тут речка через город небольшая. Но там решетки на стоке. 
- Не помеха, – пожал плечами бандит. - Пойду, посмотрю, удастся ли мне там проскользнуть. 
Сларк кинул быстрый взгляд на огни фонарей на стене, потом на Лиралей. 
- Встретимся за стеной, я тебя найду, - бросил он, прежде чем пропасть из виду, мгновенно канув в тени. 
- Удачи, - тихо хихикнула лучница в темноту. 
Небольшой укол страха, когда она осталась одна в лесу под стеной, тут же заглушенный отблесками огней в темноте. Присутствие других существ где-то поблизости немного успокаивало. Метрах в десяти дорога, ведущая через лес, приводила к воротам города, где сейчас полыхали факела – и о чем-то переговаривалась стража. Хихикнув, Лиралей начала тихонько идти вдоль стены, ища то место, где можно незаметно перебраться по деревьям. 
Ветер скрадывал шелест её шагов. 
Слабый страх пульсировал где-то внутри, но не было чувства опасности, не было чувства угрозы. Лишь легкий азарт лисицы, лезущей в курятник. 
Она не знала, что за ней следит пара внимательных глаз, совсем не принадлежащих Живому. Только один раз она вскинула голову, услышав, как ей показалось, звук, похожий на звон оков о камень. 
Лишь показалось? 

Скажите, куда я не смогу пробраться – и откуда я не смогу выбраться? Хех. А я сам не знаю. Мне порой кажется, что вырвусь даже из лап смерти – если уж я смог выскользнуть оттуда, откуда никто не выходил сам, без конвоя или живым. 
Иногда меня раздражает собственная самоуверенность: ведь из-за неё легко так оступиться. 
Один неверный шаг… 
Говорят, ни один слизеринец не имеет права совершать ошибки – иначе будет изгнан. Ха! побудьте на моем месте, заляпанные в грязи и крови по самые жабры, когда любая ошибка может тебя легко убить. 
Я не боюсь смерти – я просто не хочу умирать. 
Говорят, за гранью нас всех ждет Лабиринт. Что ж. Если мне суждено рано или поздно туда попасть – я найду способ выскользнуть даже из него. 
Порой моя самоуверенность меня напрягает. 
Как и тот ледяной укол, что прошивает сердце, стоит мне услышать чей-то тихий смех, раздающийся из пустоты. Как и странный холодный взгляд, который я чувствую сейчас на себе, как будто видящий меня даже сквозь толщу воды и каменные плиты. 

Бесшумный прыжок с нависшего над стеной высокого дерева – и вот она уже балансирует на краю каменного парапета, легонько, словно скользящий по кромке ветерок. Блеснул в огненных тенях от фонарей худенький силуэт с рыжими волосами – и пропал в темноте, лишь ветер пляшет у края стены, да чуть дернулось пламя факела. Охранник, оглянувшийся на внезапный порыв ветра, увидел только мелькнувшую тень от хвоста рыжих волос. Показалось? Он слишком устал, а смена караула только через полчаса. И в этих сумерках не понять, то ли померещилось, то ли нет. То ли друг, то ли враг: плохое время. Но ни шагов не слышно, ничего, и лишь ветер как будто поднялся, игриво потрепав охранника по заросшему жесткой щетиной лицу. 
Затаиться и дождаться смены караула, когда никто не заметит, как лисица в человеческом облике переберется на другой край стены. 
Тихонько крадущийся силуэт – кто заметит её, когда озорной ветер то и дело отвлекает внимание резкими порывами, глушит шорох её шагов, тихим перезвоном раздается то тут, то там. Очередной поток воздуха заглушает её тихий смешок. Вы такие смешные. Не видите у себя даже под носом! 
Кто-то из вас потом обнаружит, что у него срезали кошелек. А вот нечего клевать носом, дозорный! Быть внимательным – твой хлеб. 
Прозевал – не жалуйся потом, что голоден. 
Лиралей тихо прыснула, прикрыв ладонью рот, притаившись на выступом с каменной статуей горгульи – и разглядывая смену караула. Лишь один раз кольнуло странное чувство, что её видят. Показалось, наверное – отсюда её никто не мог заметить, зато она отлично видела все. Золотистые глаза озорно блестели в темноте, цепко ловя детали и запоминая всё – на всякий случай, если придется быстро спасаться бегством, лучше знать все пути отступления. Так, пока эта неразбериха с караулом, можно прокрасться к лестнице и… 
- Здравствуйте, - раздался внизу странный голос. 
Вздрогнув, лучница сиганула обратно в тени за статуей. 
Голос, раздавшийся внизу, можно было бы назвать завораживающим и чарующим, если бы не его странность. Он звучал незнакомо, с дрожащими и двоящимися как сквозь воду нотами. Он был бы прекрасен – не будь настоль чужим. Даже странный голос Сларка не казался настолько чужеродным, как этот, одновременно влекущий и отталкивающий… 
Как сама вода. 
Обращались к охране. После приветствия слышно было очень плохо, как Лиралей ни пыталась вслушаться, она лишь различала сам голос, но не слова. Осторожно высунувшись из-за края, она посмотрела вниз, на освещенный участок у ворот. 
Несколько охранников разговаривали с двумя… морским существами. 
Сердце пару раз напряженно стукнуло – и снова забилось ровно. Вон тот вон, крупный и хмурый, с огромной пастью, похож на кого-то из погони, но выглядит заметно страшнее и опаснее. Чем-то на змееподобного удильщика смахивает. Здоровый же у него трезубец. Таким огрести… бррр. Лучше не думать об этом. Слизеринец по большей части молчал, лишь изредка что-то мрачно и односложно вставляя. 
Говорила его спутница – значительно больше похожая на человека и куда больше привлекающая внимание охраны не только очаровательным голосом, хоть и звучащим столь чуждо, сколь даже уже одним своим видом. 
В другой бы ситуации Лиралей захихикала бы, увидев Сирену, но сейчас лучнице было совсем не до смеха. Проблемами запахло, как соленой рыбой. Слизеринка мило улыбнулась страже – и вдруг подняла голову. В последний миг лучница скрылась обратно за уступ. Сердце билось как безумное. Нет, её вряд ли заметили. Но короткого мгновения, когда она увидела глаза Сирены хватило, чтобы понять – эта рыбка её убьет точно без промедления, если они столкнутся. 
«Предупредить бы Сларка – тут скоро станет слишком скользко». 
Пользуясь замешкой на карауле, Лиралей проскользнула мимо стражи незамеченной, бесшумно сиганув со стены на крышу высокого дома рядом, и уже вскоре без единого звука спустившись в темный переулок у самой стены. 
- У нас проблемы, - раздался рядом тихий голос, заставивший лучницу вздрогнуть и обернуться. 
Тень рядом, еле выделяющаяся на фоне окружающей тьмы, зашевелилась. Жёлтые глаза хмуро смотрели в сторону не видных отсюда городских врат. 
- Их всего лишь двое, - прошептала Лиралей. 
- Их-то двое… - Сларк не стал договаривать. - Ладно, поиграем в прятки. 
Голос его звучал неожиданно зло и растерянно. 
«Неужели так предсказуемо, что мы направимся в город, а не пойдем в обход? Хотя, да, я бы на их месте решила бы проверить, в первую очередь, город и его округу…» 
- Хочешь, – сказала лучница, - Можем уйти из города с утренней сменой караула. Я как раз успею себе нахватать чего-нибудь и кое с кем потолковать. 
«И всё-таки, как они успели досюда так быстро добраться? Разве что они передвигались и днем тоже». 
Бандит мрачно хмыкнул. 
- Посмотрим. Похоже, нас отсюда так просто не выпустят. 
«Когда это тебя останавливало?» 
- Мы можем уйти сейчас, пока не поздно. 
Тишина в ответ. 

- Ты что-то видела? – спросил Слардар, когда они прошли мимо охраны, слегка одуревшей после разговора с Сиреной. 
Нага пожала плечами. 
- Показалось, наверное, - негромко сказала она. - Ветер сильный. 
Этот город большой, этот город чужой. Искать в нем будет проблемно, да и беглец может сейчас быть ещё не здесь. Или уже не здесь. Другое дело, что его следы найти будет несложно. Как и договориться с людьми и прочими, кто населяет этот городок, о поиске бандита и его странной подружки. Нага не особо питала надежд на быстрое завершение охоты. Но если эти двое уже тут – капкан схлопнулся, и стража уже так просто не прозевает их. А если нет – слизеринцы немного отдохнут и продолжат поиск. До конца. 
До победного конца. 
Проскользив к фонтану на площади у входа, Слитис зачерпнула ладонями воды, сполоснув лицо. Закрыть глаза – и дышать глубже. Сейчас нет права на ошибку – это равносильно смерти. Однако её жертва тоже отлично понимает, что любая его ошибка – это безоговорочный конец игры. 
Это будет тяжелая партия… 
Сможет ли она убить того, кого помнит ещё совсем другим? Вряд ли он будет колебаться, если ему подвернется шанс убить её. 
Никаких сомнений не должно быть. 
Это будет последняя песня. Она обещала её закончить. Даже если конец этой сказки прозвучит уже над его трупом. 

Тихий смех, чарующим переливом звучащий над прибрежной волной. 
- Ты будешь здесь завтра? 
Добродушный веселый смешок. 
- Конечно. Ты же обещала мне спеть эту песню до конца. 
Вздох. 
- Ты так хочешь её услышать полностью? 
- Ага. 
- Хорошо. Я… постараюсь её допеть. 
Это была их последняя встреча. Для них обоих тот день был последним днем детства. 

- Слитис, - крепкая ладонь Слардара скользнула по спине слизеринки, - ты последние дни совсем хмуро выглядишь. 
- Не обращай внимания. Просто поверхность… утомляет, - пробормотала стражница, привычно скользнув в объятия друга. - Здесь слишком сухо. 
Ничего. Скоро её чешуя станет влажной от крови. 
Вопрос лишь, чьей.