Лиса и морской Демон

Глава 10. Горький набат

Ты слышишь этот звук вдали? 
Это часы бьют двенадцать. Но тебе неведомо значение этого перезвона: и ты просто отсчитываешь такты. 
Ты ничего не видишь, лишь чувствуешь своё слабое дыхание. По крайне мере, уже не так больно: видимо, дали отлежаться после нанесенных травм. Просто чуть легче дышать. Да толку от этого, когда у тебя завязаны глаза – и ты по рукам и ногам прикован? Толку, когда ты не можешь издать ни звука – и даже собственное дыхание не слышишь, лишь чувствуешь… 
Ты слышишь этот звук вдали? 
Он звучит, как обратный отсчет. 

Комната для допросов не отличалась особо от камер содержания узников – холодные голые стены, зарешеченные маленькие окошки под потолком, да одинокий стул и какой-то инструментарий на столах в углу. Представления о допросах у Сирены были несколько иные, чем у сухопутных. Да, она отлично знала предназначение всех этих приспособлений, но никогда не считала их столь уж необходимыми. Конечно, некоторых допрашиваемых очень сложно разговорить… но, судя по всему, эти существа использовали инструментарий этот по поводу и без. 
«Здесь слишком сухо…» 
Казнь будет завтра утром… 
Виски болели. Сказывался сильный недосып несколько последних суток к ряду. Сказывались нервы, усталость. А ведь впереди был такой ненужный – и такой, вместе с тем, необходимый ей самой разговор. 
Просто успокоить совесть. 
Она за свою жизнь убила немало врагов – но это были враги её армии, и они без колебаний убили бы её. Она за свою жизнь потеряла немало тех, кто стал друзьями – и последними были те, кто отправился в изгнание в тот же день, что и она. Скорее всего никого из них уже не было в живых – да, увы, она знала, что, скорее всего, кто-то закончит жизнь свою в глубинах, а кто-то и руки на себя наложит. И песня о потерянном батальоне останется с ней лишь одной, именуемой Слитис. 
Эти двое… за одну только ночь оставили несколько трупов. Но почему, в таком случае, она по-прежнему чувствует себя так… странно? 
В тот момент, когда, несколько часов назад, Сларк отчаянно кинулся ей наперерез, она не ожидала атаки. Нет, она знала, что бандит может напасть внезапно и в любой момент – но не ожидала, что это произойдет именно так. Что он, ценой своей шкуры, зная, на что идет, попытается дать последний – и такой ненадежный – шанс девчонке сбежать. 
«Знакомые слова, да, Сирена?» 
Ярость в его глазах, его ненависть к тому, кто раньше был ему другом… это, как раз, было вполне ожидаемо. Она почти не надеялась, что в существе с жёлтыми глазами и шкурой, замызганной въевшейся кровью, осталось хоть что-то от того, прежнего паренька с веселой и искренней, пусть и зубастой, улыбкой. И почти поверила, что в этом монстре больше нет ничего от того Живого, кого она знала… 
«Глупая девчонка,» - сколько интонаций было в этом слабом шёпоте! Еле слышимых, еле различимых… 
Простые два слова, полностью ломающие всё. Тот безжалостный монстр, скорее похожий даже внутренне на хищное животное, - был ли он на самом деле таким? Если пытался защитить эту девочку, вместо того, чтобы просто воспользоваться ситуацией – и убежать незамеченным, как когда-то так же воспользовался переполохом на Тёмном Рифе, пока вылавливали тех, других беглецов. 
«Знакомые слова…» 
Догадка была очевидной. Догадка была дикой. Догадка напоминала – до каждого слова – о звонком и грустном напеве, что полтора десятка лет назад звучал над восходящей волной в лучах закатного солнца, выводимый на те, невыносимо высокие тона. 
Где-то далеко-далеко отбивали такт часы колокольни. 
Девчонку бесцеремонно втолкнули в комнату – так, что та, не удержавши равновесия, хлопнулась на пол. Скованная по рукам, она даже не смогла хоть как-то задержать падение, но не проронила ни звука, даже расшибив в кровь висок о каменный пол. 
- Оставьте нас, - Сирена кивнула страже, тут же вышедшей из комнаты, - Пожалуйста. 
Хлопок металлической двери. Стража останется ждать за дверью. Вряд ли девочка представляет сейчас опасность, скорее сказывается легкое недоверие к слизеринцам. Вроде бы Слардар и Нага нашли общий язык со стражей, да и общие цели сближали, но осадок оставался, и если разные расы сухопутных ещё худо-бедно, но ладили, то вот сказать то же самое про отношение между выходцами из двух разных стихий было довольно проблемно. 
Впрочем, к Сирене явно относились более доброжелательно, чем к её компаньону. 
- День добрый… Лиралей, - Сирена перевела взгляд на девушку. 
- Здрасьте, - хмыкнула лучница, пытаясь подняться. 
Разметанные по лицу рыжие волосы были перепачканы в засохшей крови, на лице – несколько ссадин, нижняя губа рассечена. Лишь недавно пришлось оттаскивать от неё взъяренную стражницу, чтобы та не переломала девчонке руки. Впрочем, следы от побоя всё равно остались. 
Лучница подняла взгляд на Сирену, слабо усмехаясь. Странная улыбка – она действовала Наге на нервы. Насмешливая, обреченная улыбка смертника. Пусть твои руки заломлены за спину и скованы наручниками, ты смотришь на меня так, словно бы и не приговорена уже к смертной казни. 
Я поражаюсь твоей стойкости: тому, как ты улыбаешься смерти в лицо. 
Подумав и решив, что не имеет особого смысла помогать добраться ей до стула, Нага присела рядом с лежащей на полу девушкой, свернув хвост. 
Какие бы ни были правила у этих существ суши, она поговорит с ней по-своему… 
- Как самочувствие? 
Девчонка косо усмехнулась. 
- Очень забавно спрашивать это у того, кого вы собираетесь убить. 
- И всё же: ответь. 
- А по мне что, не видно? – хмыкнула Лиралей. - Замечательно! 
Сирена вздохнула. 
- А серьезно? 
- Я серьезно, - засмеялась девушка. - От моего ответа что-то меняется? 
Больше не в силах удерживать шею, Лиралей вновь уткнулась носом в холодный пол и закрыла глаза. Ей было начхать, как она выглядит: какая сейчас-то уже разница… 
- Быть может, и меняется, - мягко произнесла морская стражница. 
Странное это, всё же, ощущение: смесь отвращения и сострадания к этому сухопутному существу, смесь жалости и презрения. Сирена протянула руку, потрепав девушку по волосам. Та уже не представляла угрозы – и почему-то вызывала желание прикоснуться, как к пойманной акуле… просто, чтобы убедиться, что этот монстр, лишь недавно убивший несколько Живых, такой же живой, материальный, дышащий. 
Что это просто пойманный Живой. Такое ж существо, как она сама. 
Лиралей чуть дернулась, словно пытаясь отстраниться, но тут же замерла. Пару секунд стояла глубокая тишина. Нага решила немного выждать: нутром чувствовала, что девушка собирается что-то спросить сама, а значит, будет какая-то зацепка для дальнейшего разговора… начальная нота. 
- Что вы с ним сделаете? – тихий вопрос лучницы прозвучал на границе слышимости. 
- Посмотрим, - Сирена прикрыла глаза. - Скорее всего: казним. Он и так достаточно натворил. 
Слабый смех. Девчонка чуть наклонила голову, смотря на Сирену. 
- Вы себя на его месте представить пытались? – ядовито и странно-весело поинтересовалась она. - Вас кидают в клетку за преступление, которое даже не факт, что вы ещё совершили, и чтобы выжить вам приходится жрать таких же неудачников, как вы сами… Чтобы потом вас за это же и убили. 
- Не факт? – Слитис тихо рассмеялась. - Его вину доказали. 
- Да ну? 
- Да. Полагаю, он тебе всё рассказал по-своему? Неужели ты ему веришь? Он много кого обманывал: иначе бы не выбрался с Рифа. Так что, наговорить он всего мог. К тому же, я знаю, что произошло на самом деле. 
Чуть полыхнувшее в золотистых глазах пламя. 
- А с чего я должна верить вам? 
- А с чего, - мягко парировала Сирена, - Ты веришь ему? 
- А какое вам дело? 
- Я задала вопрос. 
- Я первая. 
Улыбка на лице Лиралей откровенно пугала. На войне, допрашивая тех Левиафанов и предателей-слизеринцев, кого удавалось изловить живьем, она не раз видела полубезумные ухмылки – и они были понятны. Но мимика этой девчушки недвусмысленно намекала как раз на холодную трезвость сознания – ни грамма паники, ни капли страха или ярости. 
Ни единой ноты безумия – и оттого её искренняя и наглая улыбка пугала. 
- Хорошо… 
Времени было более чем достаточно, да и Сирена не надеялась на очень короткий разговор. Если девчонка такая наглая, то к интересующим ответам придется подводить аккуратно и мягко. Возможно, для этого даже придется говорить с ней, как с ребенком. Впрочем – она действительно много младше, лет на десять, самой Сирены… 
«А значит, она много младше и Сларка?» - неожиданное наблюдение чуть сбило Слитис с мысли, - «Что ж… тем вероятнее, что она куда наивнее, чем он,» - продолжать эту нить, впрочем, не хотелось, и Сирена вернулась к исходному потоку: 
- Наверняка он тебе сказал, что никто не стал разбираться? Улик слишком много было: и все были против него. Так вот, поверь, разбирались. Немного позже, но разбирались. Возможно, ты знаешь о том, как вскрывают память трупам? Мне потом уже всё это один из стражников там рассказал. Честно, я не знала тогда, что и думать. Разве что «утешили», что, мол, не выживет он на Рифе и несколько суток – в таком-то возрасте туда попасть! – а потому… «забудь – и всё». 
Слитис чуть заметно улыбнулась. 
- Когда я услышала его имя недавно, я даже не поверила сначала, что он выжил. Хотя… это уже не тот, кого я знала. 
Лиралей тихо хмыкнула. 
- Значит, всё-таки он сделал, - спокойно сказала она. - Что ж, думаю, вам стоит это ему сказать. Хотя бы сейчас, хоть это и так поздно. Он сам ничего не помнит. 
Сирена усмехнулась. 
- Ты действительно веришь, что он не помнит? 
Ироничный взгляд лучницы – и молчание. 
- Ты действительно веришь, - продолжила Слитис, уцепившись за первую возникшую догадку, - Что всё то, что он тебе сказал – не более чем чушь, выдуманная только, чтобы тебя использовать? 
Лиралей негромко засмеялась, почти тут же закашлявшись. Смеялась она искренне – но вместе с тем достаточно зло, почти раздраженно. 
- Ха. Хаха… А вы, я смотрю, - она кое-как поднялась на колени, - Очень любите строить предположения, не зная вообще ничего… 
- Ничего? – мило улыбнулась Сирена. - Что ж, расскажи, чего я не знаю. 
Молчание – и странная улыбка, бродящая по лицу девушки. Слитис уже хорошо понимала, насколько промахнулась с очевидным, казалось бы, и в то же время, ошибочным предположением. Уже произошедшее на площади на корню перечеркивало подобную догадку, а в лучшем случае, просто сводило её на нет, заставляя искать другие причины. Однако и подобные ошибки, как и реакция на них, могут послужить хорошим подспорьем для продолжения разговора. Медленно и аккуратно: как голос сплетает песню, так и сейчас она незаметно доберется до сути. Просто дотронуться до нужных струн в душе, прислушаться к их звучанию – и продолжить мелодию, медленно перебирая тона, выводя из общей какофонии нужную нить. 
- А скажи, почему ты за ним вообще идешь? 
- Скажем так: он меня спас. 
«Мне что-то это напоминает…» 
- Вот как? Неожиданно… и это всё? 
- Больше вам знать необязательно. 
Сирене становилось всё тяжелее оставаться спокойной – голос Лиралей, её наглость выводили из равновесия, сбивали с толку, нарушали общий ритм. Девочка отлично понимала, что от неё хотят, и путала след, ломая настрой… не замечая, что даже вносимая ею сумятица только дает новые ноты. 
- Больше? – уцепиться за случайные слова… 
Молчание. 
Паззл, общая картина которого была, хоть смутно, но видна, потихоньку собирался, заполняя пустые пробелы обрывочными словами, отдельными моментами… 
Сларк попытался спасти её ценой своей шкуры – крайне неожиданный ход для него. Лучница выстрелила в начальника стражи, когда тот избивал бандита – хотя в лучшем случае это могло лишь прекратить издевательство, не спасти… и при этом обратить внимание на неё саму, не знающую ещё, что её и так найдут. Маленькие детали. Взгляд – и отдельные слова… 
- Кто он для тебя? 
Молчание. Сирена по-своему, возможно, понимала такую тишину. 
Существовал один грех, о котором все знали, но который не принято было поминать вслух. Табу. Запрет. Просто никому и в голову не могло прийти такое, а если и могло, то вызывало лишь отвращение. Практически закон, нарушение которого рассматривалось чуть ли не наравне с убийством. 
Никаких близких «контактов» с сухопутными – если вы понимаете, что имеется в виду, конечно. 
Как же она стеснялась раньше переводить ту самую сказку, ведь именно в ней рассказана была история подобной любви. Впрочем, они были детьми – а дети многих нюансов не понимают. 
Молчание. 
Интересно, есть ли подобные правила у этих сухопутных зверушек? Хотя, судя по словам стражницы… Все эти «от неё несет рыбой», прочие издевки и насмешки… Быть может, просто ярость, но, быть может, что-то ещё… 
- Почему ты выстрелила там, на площади? 
Пробный камень в воду – как пойдут волны? 
- Мне не понравилась рожа стражника, - со смешком заявила лучница. - Знаете, красная такая. Он отлично выглядит со стрелой изо рта, не правда ли? 
Сирену чуть не передернуло. Издевка звучала почти в каждом слове – и девчонка даже не пыталась это скрывать. 
- А если серьезно? 
- Ха-ха. Если серьезно: к чему все эти вопросы? – улыбнулась Лиралей. - Они ведь ничего не меняют. Вам легче от ответов на них не станет. Так зачем лишний раз сотрясать воздух? 
- Положим, что станет. Так ещё раз… кто он тебе, раз ты так ему веришь, раз идешь с ним, и убиваешь из-за него? 
- Кто сказал, что из-за него? – рассмеялась лучница. - Хаха… как будто я не делала это раньше. 
- Не уходи от вопроса. 
- Вам какое дело? 
- Ты не в том положении, чтобы так отвечать. 
- Меня так или иначе убьют. То есть, мне должно быть не всё равно, что мне отвечать? – она весело рассмеялась. - Почему вас это так интересует? 
- Скажем так, - улыбнулась Сирена. - Я хочу успокоить совесть. 
- О, она у вас есть? – хохотнула Лиралей. - Что ж, у меня для вас плохие новости: у вас вредные привычки. Избавляйтесь. 
Эти интонации. Эта насмешка. Эта… боль? 
«Вопрос лишь ради чего ты убиваешь…» 
Наконец, Сирена решилась задать вопрос напрямую. Ответом была всё та же странная усмешка, блуждающая на лице рыжеволосой лучницы. 
- Если и да, то вам-то какое дело…? 
Что ж… это многое меняет. На самом деле. 
По крайней мере, этот ответ если не смягчает, то делает чуть менее дикой просьбу стражницы, что прозвучала этой ночью. 

У Слардара было отвратительное настроение. Сирена пока была увлечена разговорами, охота была закончена – и заняться было нечем. Почему Слитис так добродушно относится к этим сухопутным зверушкам? Двое из них чуть было не вывели из равновесия морского стража своей непонятливостью, да и их агрессивность по отношению к слизеринцу раздражала не меньше. Нагу-то любят – уже за её голос, неведомым образом успокаивающий всех. И выглядит она чуть более похожей на людей. Возможно, это тоже играет свою роль. На Слардара неприязненно косились, а его советов послушались лишь после командного рявка стражницы, почти сразу же ушедшей неясно куда. 
Что ж, эта сухопутная косатка хотя бы была сообразительнее её товарищей – и догадалась, что надо перестраховаться. Что лучше приковать преступника так, чтобы он точно не смог выбраться, откусив себе конечность. Что лучше повесить заклинание «молчания». Что лучше завязать глаза, чтобы он не нашел способа воспользоваться хоть как-то своим окружением: меньше видишь – меньше знаешь. Да и, как показывает практика, перекрытое зрение сильно давит даже на крепкие нервы, создавая ощущение беспомощности и беззащитности – тем меньше шансов, что он попытается выкарабкаться. 
После допроса Сирена выглядела несколько подавлено. Оставив девочку в комнате допросов под надзором стражи, она выскользнула в коридор, где почти тут же наткнулась на Стража. 
- Что-то случилось? – Слардар обнял подругу за плечи. 
- Да так… ничего особого, - вздохнула Нага. - Поговорила я с ней. 
- Это что-нибудь дало? 
Сирена пожала плечами, уткнувшись лицом в плечо слизеринца. 
- Не знаю, - рассеянно ответила она. - Я даже не знаю, возможно, лучше бы этого разговора и не было. 
- Хм? – Слардар провел рукой по головному плавнику Слитис. - Что-то не так? Ты вроде хотела успокоить совесть. 
- Понимаешь ли… Я ожидала подобного ответа просто чтобы мне было не так жалко её. Тем более, зная, какая казнь её ожидает. Но сейчас мне не по себе, - прошептала она растерянно. - Я не знаю, что думать. 
- Ты слишком сопереживаешь другим, - фыркнул Слардар. - Попробуй менее эмоционально к этому относиться. Факт тот, что она нарушила и их, и наши законы, убив несколько наших, и несколько их Живых. Этого вполне достаточно. Нарушила что-то ещё? Её проблемы. Не вижу смысла жалеть её. 
- Слардар… помнишь, как мы встретились? 
Чуть тёплая улыбка на кошмарной по людским меркам морде слизеринца. 
- Ещё бы такое забыть. А ты всё из-за той Чаши что ли переживаешь? Да хватит уже. Я же сказал, что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой, как бы к тебе другие ни относились. 
Сирена вздохнула. Она хотела бы продолжить мысль, но боялась как-то дальше её развивать. Ладно. Всё будет хорошо. Просто пережить эти сутки – и забыть навсегда всю эту кошмарную историю. 
Послышался какой-то шум, потом вскрик. Сирена вздрогнула. Слардар, отпустив подругу, направился на звук. 
- Так, что тут происходит? 
- Да мы… 
- Оставьте её в покое. 
- Да че такого-то? Тебе какое дело, рыба? Это наши дела, - хохот. - Как вы любите выражаться «сухопутные». 
- Я неясно сказал? – мрачно поинтересовался Страж. 
Вывести из себя Слардара было куда проще, чем Слитис, поэтому надо было срочно вмешиваться, пока поистине железное терпение Стража вконец не лопнуло. Вздохнув, Сирена скользнула следом. Заглянула. Поморщилась, увидев открывшуюся картину. Что ж, по крайней мере пока что ничего ещё не произошло. 
- Уважаемые, - как можно мягче обратилась она к стражникам, стараясь не смотреть на саму лучницу. - Будьте добры, не продолжайте издеваться. Ей и так немного осталось. 
Только бы не заглядывать в золотистые глаза девочки, которую сейчас за шиворот держал один из людей, притянув к себе. 
- Ой да ладно, - хохотнул человек. - Я думаю, это всяко лучше, чем с… 
Выдержка у Слитис, конечно, была хорошая, но тут она всё же лопнула. В одно движение скользнув к стражнику, слизеринка отвесила мужику оплеуху – чуть не сбившую его с ног и заставившую отпустить лучницу. 
- Довольно, - сухо сказала Сирена, отворачиваясь. - Наказание четко оговорено. Ничего больше. 
- Не наглей, рыба, - процедил мужик ей вслед. - Это не ваша территория. 
- Рыба? Мы, по крайней мере, - холодно сказала Слитис, - Не настолько звери, как вы. А тебя, зверушка, я даже человеком не назову. 
- Пхаха, зверушка? Хахаха, вот уж чья бы… 
Подзатыльник от Слардара ненадолго успокоил стражника. Увы, сейчас жаловаться тому было некому – ведь их начальник стражи лежал трупом в соседнем здании. Увы, скоро жаловаться тем более будет некому – ведь тот, кого по решению другой части стражи, решили назначить на эту должность, слишком лояльно относился к пришедшим двум «рыбам». 
- Слардар, будь добр, посторожи её, пожалуйста, - кинула Сирена, уходя. 
Её трясло. Какие же всё-таки эти люди… звери… 

В воздухе полыхнуло синеватым всполохом, от которого веяло дыханием, просачивающимся из мира по Ту сторону Границы. 
Маленький вихорек промелькнул посреди дождливого неба – и на стену рядом с Визажем, сложив крылья, опустился один из Фамильяров. Младшая горгулья негромко что-то пролепетала, отчитываясь. Рапорт был короток и ёмок. Что ж, своё дело Фамильяр выполнил и теперь мог отдыхать, застыв некрупной нахохлившейся статуэткой на парапете. Оставалось дождаться его двух сородичей, когда они пересекут грань между мирами, вернувшись в этот причудливый мир Живых после короткого путешествия в родной Лабиринт. Время не столь важно сейчас: охота подходит к концу. 
Акаша неприязненно посмотрела на задремавшего Фамильяра. Вроде бы, эти маленькие «проводники отсюда» и не должны были волновать её, но они раздражали суккубу. 
- Что он говорит? – поинтересовалась она. 
- Перечислил количество погибших, - бесстрастно ответил Некро’Лик. 
Второй Фамильяр спикировал рядом. По каменным крыльям текла вода. Короткий звук – уже на других высотах. Визаж равнодушно выслушал его, после чего что-то выдал на таких же тонах: похожих на погребальный звон. Младшая горгулья рассеянно встряхнулась, расправляя крылья – и уходя в полет вновь, теперь направляясь куда-то вниз в город. 
Суккуба подобралась ближе к Визажу. Холодные, как у мертвеца, руки её скользнули по каменной спине Некро’Лика. 
- Тебе правда не скучно? – поинтересовалась она. 
Короткое движение призрачным крылом: Визаж аккуратно, но достаточно твердо отстранил демонессу. 
- Я не чувствую того, что вы называете эмоциями. Такой ответ устроит тебя? 
Некро’Лик издал несколько звуков на разных тонах, произнося истинное имя Акаши, заставив самомнительную суккубу внезапно съежится, словно ей не было столько лет и она не была исчадием самой Бездны, а была всего-то маленькой неразумной девочкой. Впрочем, в сравнении со Стражем Мертвых она и правда была таковой. 
- Да, пожалуй. 
Вздохнув, Акаша поднялась. Пойти, развлечься, что ли, под занавес этого смертельного спектакля, подошедшего к своему концу? 
Взгляд суккубы скользнул по облачному небу. 
Потанцевать под небесами страсти, подкармливая идущий дождь… Хех. Поскольку без страсти любая жизнь – всего лишь карнавал тлена, какой бы эта страсть ни была, подкармливаемая любовью, желанием или похотью. 
Что ж, Акаше сойдет любая – лишь бы в этой воде было больше крови и страдания. 
Визаж проводил суккубу безразличным взглядом. 
«Боль воспитывает характер, да, Акаша? Что же… Похоже, придется мне потом заняться твоим характером». 

Кап-кап. Кап. Звук падающей воды где-то рядом. А, быть может, крови – ведь толком не все раны зажили. Кап… 
Из холодной полудремы его выдернул звук хлопнувшей двери камеры – и знакомый голос. Голос Сирены. Слитис, значит. Решила со мной поговорить напоследок? Хотя это так бессмысленно… нет, я скорее поставлю на то, что ты решила посмеяться под конец над тем, насколько глупо рыбешка попалась на удочку. Что ж, тут я не буду отрицать… смейся – сколько хочешь. 
Вряд ли ты сможешь сделать хуже, чем мне и так. 
- Привет, Сларк. 
Амфибия поднял голову на звук – как раз когда острый укол боли ударил по телу, и вместе с вырвавшимся невольно вскриком вернулась способность издавать звуки. Однако первая же попытка ответить зашлась в кашле: в горле саднило после заклинания, а не до конца зажившие раны давали о себе знать – и говорить было очень тяжело. 
- Ну… привет, - процедил бандит, откашлявшись. 
Звук прикрытой двери камеры. Хех. И не боится тут остаться одна… что ж, действительно, чего бояться: ведь он всё равно ничего не сможет сделать сейчас. Даже вырваться из кандал, будучи крепко прикованным к стене по рукам и ногам. 
- Вот мы и встретились, - грустно усмехнулась Слитис. - А ты изменился. 
- Ещё бы, - раздраженно пробормотал Сларк. - Слабаки на Рифе долго не живут, знаешь ли. 
- Знаю. Если честно, до недавнего времени я была уверена, что тебя уже давно нет в живых. 
- Спорю, тебя этот вариант больше устраивал? – негромкий смешок. 
- Возможно. По крайней мере, я помнила тебя другим. 
- Ты знаешь, что такое просыпаться на Темном Рифе, Сирена? - внезапно с издевкой спросил он. - День за днем. Каждый раз кто-то кого-то сьедает. Или тебя просто кидают на пираний бой. Или просто не дают ничего есть. Расскажи-ка мне, что я должен был там делать? Лечь и сдохнуть с голода? Позволить себя сожрать? Скажешь, что так было бы лучше – и я бы никого не убил? Ха... 
- Возможно было бы и лучше, - сказала Нага хмуро. - Лучше умереть, чем опуститься настолько. 
Он зашелся хриплым смехом, тут же закашлявшись. 
- Расскажи мне еще раз про справедливость и мораль, - проговорил он, отсмеявшись. - Красивые сказки для наивных идиотов. А я, знаешь ли, жить хочу. 
- Жить хочешь? – грустный смех Сирены перезвоном прозвучал в стенах камеры. - Мне кажется, те, кто совершают преступления, могут заранее с жизнью распрощаться. Риф не то место, где выживают. Так почему же тогда ты убил их, если знал, что туда попадешь? 
Внезапная судорога, как будто его током ударило. Голос, ставший резко жестким и сухим. 
- Я убил? – злой смех. – Я знал?! Вот, значит, как тебе сказали? Я ничего не знал, Сирена. Я просто, черт подери, пришел в себя, а вся комната была в тенях, они мертвы, и я – в крови. Даже если это действительно сделал я, я не хотел этого. 
- Но ты их убил. 
- Кто доказал, что я? Да никто, мать вашу, даже не разбирался!!! 
- Разбирались, уж поверь. Во-первых, достаточно много кто подтвердил, что ты их ненавидел. Во-вторых, на ноже осталась твоя чешуя. И в-третьих, в их памяти всё это было. 
Подавившись словами, Сларк глухо что-то пробормотал. А потом тихо поинтересовался, со злой издевкой: 
- Да какая сейчас-то уже разница? 
- Никакой. 
- Тогда что тебе от меня нужно? – хрипло процедил он. 
- Просто поговорить. 
- О как. И о чем же? 
Короткое молчание. Лишь звук дыхания. 
- Твою подружку, Сларк, - внезапно спокойно сказала Сирена, - Казнят на рассвете. Её тоже поймали, если ты ещё не знаешь. 
Она не видела его глаз, закрытых повязкой, но от взгляда не ускользнуло ни выражение его морды, ни то, как он дернулся, словно разом все мышцы свело судорогой. 
- Глупая девочка, - этот шёпот Сирена едва расслышала. 
Сколько в этом голосе было… отчаяния? Голос дрожит, метается по интонациям, скачет... 
- Если тебя утешит, мы бы её поймали всё равно, - сказала Слитис уже чуть мягче. - Рано или поздно. 
Тишина. Хриплое дыхание. Что такое: чувствовать себя настолько сейчас беспомощным, настолько слабым? Настолько не в силах ничего изменить… 
Сирена присела напротив и коснулась ладонью его морды. Сколько бы ни было на нем крови, насколько бы он ни изменился, она всё равно помнила того веселого добродушного паренька, что подбадривал её, когда она пела. 
Пальцы Слитис скользнули по чешуйчатым щекам. 
Внутри как будто током ударило – и остро-остро захотелось отдернуться. Слишком свежо было ещё воспоминание о том, как точно так же его морды касались тонкие пальцы Лиралей. Как они с ней, чуть не захлебнувшись в нахлынувшей волне страсти, пусть неуклюже, пусть неумело, пытались найти общие жесты, приятную обоим ласку. Как её тепло влекло к себе, пробуждая те инстинкты, что, казалось, были жестко и напрочь отсечены холодной реальностью жизни, где надо было выживать… просто выживать, не зная ничего другого… 
Как он на секунду поймал себя на мысли, насколько хочет быть ближе к этой странной девчушке, неожиданно ставшей для него всем. 
Зубы схлопнулись в миллиметре от вовремя отдернутых рук – неудачная, но несдерживаемая попытка перекусить пальцы. 
Хоть раз, пытаясь чуть-чуть отстраниться от Лиралей, пытаясь выстроить барьер – скорее защищая её от себя же – он пытался действительно укусить? Нет: лишь предупреждающее движение, ничего больше… 
- Почему ты о ней так беспокоишься? 
- Какая тебе разница? – слабо огрызнулся Сларк. 
Не видно глаз – а ведь они многое могли бы сказать. Но слышно голос. И он говорит всё. 
- Ты её любишь, да? – тихо спросила Слитис. 
- Тебе какое дело?!! 
Хех. Так вот ты к чему клонила, Сирена? Напомнишь, что совокупление с существом с суши – это серьезный грех, не так ли? Да, я помню, той сказке про рыбешку и дьявола изрядно остроты придавал этот запрет, это табу, кажущееся всем чем-то позорным. 
Что ж. Спроси меня еще раз – и я не отвечу ничего, лишь усмехнусь. 
Какое тебе дело... что я никогда не знал, что такое близость? Какое тебе дело, что я влюблен в человека? Какая тебе разница, что я всё равно никогда уже не узнаю, что такое тепло? 
Ты ведь все решила для себя, мой ответ ничего не изменит. Да даже если б и да... неужели такое маленькое прегрешение, пусть и столь отвратительное для вас, было бы заметно на фоне остальной крови? 
Сирена усмехнулась. 
- Какое дело, говоришь… 
Странная штука – любовь. Кто знает, как она выбирает… но влюбиться в человека? Да ещё и лет на десять, если не больше, младше тебя самого… 
Тепло нужно всем. Даже таким монстрам, давно утратившим свой облик. Как Наге не было трудно представить влечение к человеку, оно было сейчас налицо. И это чудовище действительно сейчас страдало не столько от заключения, не столько от того, что его скоро должны были убить, сколько от понимания, что никак не может спасти ту, кто ему стал настолько дорог. 
Но преступники должны нести наказания за свои преступления. И расплачиваться за убийства. Даже смерть, возможно, не выкупит столько крови... Столько крови и боли, что они причинили другим. 
- Ты знаешь, её утопят. Всё как в сказке, - проговорила Нага. - Ты, наверное, не помнишь уже ту песню, которую я обещала допеть… 
- Помню, - зло процедил Сларк, уже не замечая, как повышает голос. - Но я давно не верю в детские сказки. И я слышать не желаю твой голос больше! Все эти гребанные морали: расскажи их тем, кто в этот бред поверит! Утопят, говоришь? Ты, хотя бы понимаешь, что это такое для тех, кто не может дышать под водой!? Понимаешь?! Давай, тогда, твою мать, расскажи-ка ещё раз мне про ваше «милосердие», с которым вы, якобы, казните?! 
Голос взметнулся до невыносимых, режущих по ушам, тонов. Он, похоже, даже не задумывался уже, что говорит, мгновенно взведясь – и его несло по инерции. 
- Расскажи мне ещё раз, как тогда, про справедливость, когда вы кидаете за любые грехи туда, где тебя попросту сожрут? Давай, ты ведь мне говорила про Риф, когда мы были детьми, помнишь, да? Ты мои вопросы помнишь же, да? Не говори, что не помнишь!!! Или ты мне сейчас скажешь, что такая жизнь всё равно лучше смерти, да?!! 
- Если хуже, то почему тогда ты, как ты сам же выразился, не «лег и сдох» там?! – нервы Сирены-таки сдали. 
- Потому что я не кретин! И я не собираюсь дохнуть, чтобы выжили такие же ублюдки, которые ещё хрен знает за что там торчат! 
- «Такие же ублюдки», - Слитис едва удерживала ровный тон. - Ты этого не отрицаешь, не так ли? 
В ответ лишь злой переломанный смех, ломающий и без того нарушенные звуки разговора. 
- Лучше уж быть таким, - оскалился амфибия, - Но живым. 
- Ты всё равно умрешь, так зачем всё это было тогда? 
- Мы все рано или поздно сдохнем, - хохотнул Сларк надсадно. - И зачем тогда было жить, хах? 
- Тогда чего ты так цепляешься за жизнь? 
- Если бы я так за неё цеплялся, - нервный рывок, звон кандал, - Был бы я здесь сейчас?! 
- Тогда зачем ты спасал чужую жизнь? – стараясь не взводиться спросила Сирена. 
- Ты и так знаешь ответ, зачем спрашиваешь? – усмехнулся Сларк. 
- И зачем это было, если вы всё равно оба попались? 
Тишина. 
- Тебя много раз предупреждали, Сларк. Тебя предупреждали, что будет, если ты нарушишь закон: и ты его нарушил. Тебя предупреждали и обо всем остальном. И сейчас… - она вздохнула, - Ещё и это. Ведь тебя предупредили, что будет… 
- Хаха… ты называешь какую-то гребанную сказку предупреждением? – смех. - И что, мне ещё раз повторить, что я не верю во всё это? Зачем весь этот разговор? Пришла поиздеваться напоследок? Хех… 
Его голос спустился до злого шёпота. 
- …ты тоже очень изменилась, Сирена. 
Слитис долго молчала, прежде чем направиться к двери: 
- По крайней мере, я об этом не жалею. 
- Я тоже, - процедил Сларк ей вслед. 
Заклинание молчания болезненной вспышкой прервало его на полуслове. Звук закрывающейся двери – и тишина запечатала камеру. Он некоторое ещё время так и «смотрел» невидящим взором вслед, после чего опустил голову – и выдохнул. Звука собственного дыхания он, конечно же, не услышал. 
Лишь чувство выдоха. 
Лишь слабость и ощущение собственного бессилия. 
Лишь беззвучный – действительно беззвучный – смех. 

Скажи, что такое жизнь, Сирена? Скажи, что такое смерть? 
Скажи этой девочке-стражнице, сидящей сейчас под проливным дождем, молча очищая кровь с глефы начальника стражи, уже мертвого. Он лежит там – за холодной стеной морга, к которой она прислонилась. Быть может, этого человека ненавидела вся стража. Да, был он достаточно скверным человеком, хоть и выполняющим свой долг. Что ж, все мы не без греха – и для кого-то и он был важен. Например, для этой девчонки из стражи, уже потерявшей за одну ночь лучшего друга и несколько знакомых. 
Сирена помнила, как ещё сильнее побелело её так-то смуглое лицо, когда она увидела мертвого начальника стражи. Никакой реакции на остальных, но только на своего командира, бездыханным телом уложенного на холодные плиты морга неподалеку от трупа её друга. Как по мнению Наги, так человек этот был редкостным засранцем, да и вся остальная охрана, похоже, была в этом вопросе с ней солидарна. Но девчонка, похожая в тот момент уже не на боевую косатку, а скорее на встрепанную маленькую рыбку, просто молча сидела около двух трупов: словно эти люди были самым дорогим, что у неё было. Даже такой засранец, как начальник стражи. 
Пропитанная насквозь водой и кровью тряпка медленно стирает кровь с лезвия глефы. Девчонка давно сняла шлем – и мокрые каштановые волосы липнут к смуглому лицу. Сколько ей, этой безымянной соратнице с суши? Да навряд ли она хоть немного старше преступницы, которую поймали всего-то пару часов назад. Навряд ли она немного старше того возраста, в котором Нага вступила в ряды Слизеринской стражи. 
Скажи, что такое дружба, Сирена? Скажи, что такое любовь? 
Скажи, на что мы, порой, готовы, пытаясь сохранить жизни тех, кто дорог нам. Скажи, на что мы, порой, готовы, пытаясь отомстить за смерти тех, кто был нам не безразличен. 
Как порой легко Живые забывают, что по ту сторону баррикад – такие же как они. Растерянные, подавленные, ожесточенные – и, точно так же, готовые на всё. Ведь ни двое пойманных, ни ты – не представляете даже, что творите. А может и представляете. Кто вас знает. Ваша психология слишком тонка – и запутана. Кто знает, о чем вы все думаете? О чем думаешь ты, стражница? О том, как сладка будет месть этому дуэту монстров, лишившему тебя близких тебе Живых? О чем думала та рыжеволосая лучница, стреляя на поражение в начальника стражи, когда он избивал её друга? О чем думал начальник, когда в ярости бил бандита, перерезавшего нескольких его подчиненных? О чем думал сам Сларк, кидаясь наперерез Сирене, пытаясь выкроить – пусть даже ценой своей шкуры – несколько секунд своей… возлюбленной. 
Знаешь ли ты, что это такое – смотреть на мир из глаз каждого, заглядывать из тысяч отражений, вспыхивающих в воде – и пытаться дотронуться до души каждого, оставаясь холодным самому? Когда-то мой голос нравился только одному существу, радостно прибегавшему по вечерам на тот скалистый берег, лишь бы услышать, как я пою. Когда-то я ещё не могла так легко играть на тонких струнах души каждого, заставляя поверить в то, о чем я пою – и лишь один Живой готов был слушать мою песню. 
Эмоции… Даже убивая на войне, Слитис всегда делала это холодно и спокойно, загоняя все свои эмоции в дальний угол. Даже когда у неё умирали на руках – и она пела прощальную песню, эмоции оставались внутри, и сама она была холодна и спокойна. Разве что Слардар мог хоть как-то растопить этот внешний лед: эту хрупкую защитную оболочку, за которой даже после войны пряталась та эмоциональная девочка, что пела когда-то на берегу моря. Но он и сам был так же уравновешен и спокоен – это была часть работы и эмоции можно было проявлять только вне неё. 
- Здравствуйте, - стражница подняла голову, заметив Сирену. 
- И вам здравия желаю, - мягко сказала Слитис, скользнув ближе. 
Человек сидела на ступеньках, прислонившись к стене морга, разглядывая уже вычищенную глефу. Выглядела она очень устало, на лице не было уже и тени той ярости, с которой она пыталась – позже уже, в помещении – избить не сопротивляющуюся уже лучницу. Не было и тени той злости, с которой она, как озлобленная псина, попыталась сломать той руки – если бы Сирена вовремя не остановила взъяренную стражницу. 
Не было ничего, лишь усталость. 
Хотелось как-то поддержать это создание, помочь – хотя, быть может, она и не нуждалась в помощи. По себе Сирена знала, как иногда необходимо хоть чье-то присутствие рядом – даже если ты не имеешь права проявить слабость внешне, ты можешь продолжать нуждаться в ней. 
Свернув хвост, Нага устроилась рядом. Ступеньки были неудобными для неё, морского существа, но они, в конце концов, и не задумывались такими – они были предназначены для этих сухопутных созданий. 
- Хочу сказать тебе спасибо, - сказала Слитис ободряюще. - Как вы их так смогли быстро найти и выловить? 
Стражница усмехнулась, смотря, как с глефы на ступеньки капает вода. Только сейчас слизеринка заметила на броне стражницы маленький значок с буквой «Т» на плече. Что это могло значить – она не знала. Возможно, это какой-то отличительный знак? Или что-то ещё? 
- Да всё очень просто. Вы видели меч, который изъяли у этой лисички, да? 
Её слова немного резали слух. С одной стороны, Нага понимала её злость – с другой, не могла принять её. С одной стороны, в свете разговора с этой рыжей лучницей, она вряд ли могла оспорить произнесенное, - с другой, её немного раздражала грубость стражницы. Всё это можно было сказать куда менее жестко, менее зло. 
- Меч? – уточнила Слитис. 
- Клинок у неё видели, да? - девчонка подняла голову, косо улыбаясь. - Из-за которого её не видели, - человек усмехнулась вышедшему каламбуру. - Это обоюдоострая приманка, повезет или не повезет. Мы её не видели, но всегда знали, где она: у меня метка на нем осталась. 
Девушка провела пальцем по острию глефы. 
- Вороны умные птицы, как лисы – умные звери. Но и те и другие клюют на бесплатную добычу, если не видят, что она ведет в капкан. 
Слизеринка не стала уточнять, кто такие «лисы» - видимо, здешние какие-то существа. Не особо-то и важно это сейчас… 
- Вот как… скажи, а как ты вообще оказалась в страже? Я кроме тебя не видела здесь девушек, - продолжила Слитис мягко, надеясь, что это немного отвлечет сухопутную соратницу. 
- Как-как, - пожала та плечами, разглядывая облачное небо и прикрывая глаза от дождя ладонью, - Мне лет десять было, когда у меня убили отца, а через год пропала мать. Её чуть позже… нашли, - её передернуло, видимо, о том, что было дальше, она не очень-то хотела говорить. - Меня же подобрал и приютил потом начальник стражи. Я уже тогда поклялась, что когда стану старше, пойду в стражу. Потому что хотела охранять порядок. Года два назад меня приняли-таки. И пусть тут и свои реалии, и грязи много, и часто наших то подкупить пытаются, то ещё что, но это моя работа. Ведь я всегда хотела, чтобы людям не приходилось умирать так, как моим родителям… Наивно, наверное. Ведь всех не переловишь, да и чаще всего мы имеем дело уже с теми, кто кого-то, - она осклабилась, - Уже убил. 
Стражница хмыкнула и замолчала. 
Повисшую тишину, нарушаемую лишь шелестом дождя, рассек тонкий напев Сирены – на всеми позабытом языке, о котором помнила только она. 
- Красиво поете, - заметила стражница, когда Слитис замолчала. - Знаете, почему-то сразу представился затопленный город. 
Нага тихонько рассмеялась. 
- А это и есть песня про город под водой. Мне было лет восемнадцать, когда меня приняли в стражу. И не поверишь, быть может, тогда всё, чего я хотела – это защищать наш мир от монстров, что приходят из темных глубин, - она грустно усмехнулась, расправив плавники, снова напела мотив. - Песня про наши города, которые надо защищать от акул и пираний. В переносном смысле, конечно, обычные рыбы нас почти не трогают. 
Слитис не продолжала эту песню – увы, но конец её был ничем не лучше, чем конец сказки про двух преступников. Слизеринка любила начало песни, но её концовка… пугала. Холодным напевом про худшее место во всем море, про наказание, что хуже любой смерти – мрачное предостережение любому, кто осмелится преступить законы… 
- Говорите, вам восемнадцать было? А сколько вам сейчас? 
- Двадцать девять, - улыбнулась Сирена. - Одиннадцать лет прошло. Я сейчас официально… слегка в отставке. Меня просто вызвали за беженцем из Тёмного Рифа… 
…про место, выжить в котором невозможно – если ты продержишься там хотя бы несколько лет, то закончишь жизнь свою смертной казнью уже за те преступления, что совершишь ради того, чтобы оттянуть свой конец. 
- Вот оно как… 
Послышались чьи-то шаги – и на лестнице у здания появились другие два стражника. Девчонка вяло махнула рукой, приветствуя их. Один из человек подошел ближе: 
- Тут тебя зовут, пойдем, - сказал он. - Похороны сегодня вечером и… тут такое дело… - человек сделал какой-то жест, видимо, предлагая подойти чуть ближе и поговорить шепотом. 
Пожав плечами и извинившись перед Сиреной, стражница поднялась на ноги – и подошла вплотную к соратнику. 
Из шепота между ними даже чуткий слух Сирены различил только: 
- …в общем, тебя назначили вместо него. 
- Вот как… неожиданно, - безэмоционально ответила девушка. - Что ж, благодарю за информацию. 
Попрощавшись с Нагой, она последовала за двумя своими компаньонами. Сирена некоторое время так и сидела на ступеньках, смотря вслед стражнице – и размышляя о чем-то своем. Потом запрокинула голову – и запела. 
Негромко, заново сплетая песню о родных городах, что надо защищать от тех, кто приходит из темноты… 

- Слитис… 
Руки Слардара мягко легли на плечи Сирены. 
- Ты как? 
- Никак, - призналась Нага устало. - Чувствую себя так, словно меня… не знаю, просто выпили. До дна. 
- Я отвел девчонку в камеру, - сказал Слардар, - Во избежание эксцессов. Новый капитан стражи вернулась с кладбища только несколько минут назад: и она уже орет не хуже предыдущего. Устроила разнос и с кем-то уже успела подраться. Благо, меня она всё-таки послушала, и не стала бить заключенную – хотя я особо не возражал бы. Уж извини, но эта лучница – редкостное такое хамло. Поверь, большинство тех, кого я на Риф отводил, и то мне настолько не хамили. 
Сирена слабо усмехнулась. 
- Да… она немного наглая. 
Где-то вдали часы били уже восьмой час. Дождь уже закончился, уступив место мрачному пасмурному вечеру. Народу на улицах практически не было: и долгий ливень, и слишком прохладный для лета вечер мало кому нравился. Сирена одиноко сидела у фонтана, не обращая внимания на взгляды людей и других Живых, проходящих мимо – но и они редко подходили близко. Лишь один раз за это время какой-то пацаненок-человек остановился, вслушиваясь в её негромкое пение – хотя сейчас Слитис и старалась петь негромко, чтобы не привлекать лишнего внимания. Этому зверьку было лет четырнадцать от силы – и пацан забавно улыбался, слушая песню, неловко попытавшись ей подпеть, даже не зная слов. Так посидел несколько минут – и, извинившись, убежал на зов матери, обещающей надавать ему подзатыльников, если тот будет разговаривать с какими-то непонятными существами из моря. 
Острое чувство дежа-вю резало нервы. 

- Иди домой уже! – женский голос раздается с берега, заставляя Слитис замолчать, заставляя сидящего рядом Сларка вскинуть голову и тихонько, вполголоса выругаться, неохотно сползая со скалы обратно в воду, - Мелкий позорник, уже ночь почти! 
- Я приду ещё завтра, - уже который раз обещает он, соскальзывая вниз, в волну, и загребая к берегу, где его ждет недовольная мамаша. - Прости. 
- Да нет, ничего… 
«Меня б кто так ждал,» - думала тогда Сирена, нередко уплывающая из дома, где её никто не встретит, где никого не заботило, что она возвращается лишь наутро. И пусть с берега раздавались уже громкие ругательства, пусть он не первый раз был уже оттаскан - аж до истошных воплей - за плавник. Пусть это был скандал… но хотя бы его ждали – и о нем беспокоились… 

- Пойдем, - голос Слардара выудил Сирену обратно в набегающую волну реальности. - Тебе бы отдохнуть. Ты же несколько суток не спала. 
- Угу. 
На обратном пути до предоставленного им стражницей – теперь занявшей место нового капитана стражи, - временного помещения в здании стражи, Слардар спросил: 
- Слушай, давно хотел узнать… этот бандит – он что, твой знакомый? 
- А? Да. Когда-то был, - Слитис рассеянно покачала головой. - Мы в детстве знакомы были. 
Слардар задумался. 
- Поэтому ты такая подавленная? 
Она пожала плечами. 
- Наверное. Это всё-таки тяжело было… с ним разговаривать. 
- О чем ты с этими двумя вообще разговаривала? 
- Ах… так, неважно, - вздохнула Сирена. - Просто хотела одну догадку свою проверить. 
Она что-то негромко напела. И… заплакала. Тихо, беззвучно, как много-много лет назад. 
- Опять ревешь, - вздохнул Слардар, коснувшись своей лапищей тонкого плеча подруги. - Меньше пой свои песенки, они тебя расстраивают. 
Сирена сквозь слезы улыбнулась. Какой же он… простой. Спокойный и простой. Слизеринец, на которого всегда можно опереться, даже если он и не поймет твоих волнений – то попытается поддержать в любом случае. 
- Доброго вечера, - стражница прошла мимо слизеринцев, направляясь куда-то на свежий воздух, кинув через плечо. - Леди, приношу извинения за своих… подчиненных, если они вам сегодня нагрубили. 
Ей явно было в новинку называть своих коллег подчиненными. 
- Интересно, - пробормотал Слардар. - Её в таком возрасте допустили до командования стражей? 
- Похоже, она тут всех хорошо знает, - пожала плечами Сирена. - Но да, я и сама удивилась. Меня в свое время только через три года повысили, когда наша командующая ушла в отставку. Знаешь, она лишилась обеих рук – и мы не успели тогда привести целителей… а уже через сутки травмы становятся необратимыми, сам знаешь. 
В выделенной им комнате обнаружился небольшой фонтанчик и душ: по всей видимости, стражница позаботилась о том, чтобы морские существа не страдали от сухости. Сирена улыбнулась. Да, эта девочка всё же её радовала, да и Слардара, похоже, тоже. Зверек воинственный, грубоватый, но довольно радушно, в отличие от остальной стражи, принявший таких же охранников закона, пусть и морских. Политкорректность – или просто общий ли язык? Впрочем, какая разница. 
Всё равно они не задержатся дольше, чем до следующего утра… 
Ох, а вот об этом лучше не думать. 
Бегло оглядев эту комнату, Сирена скользнула под душ. Возможно, этим сухопутным такое покажется странным, но она всё же предпочла бы уснуть в душевой – после небольшого купания под навесным фонтанчиком. Не очень удобно, ну да ладно. Не привыкать, и на земле спать приходилось: а это уж точно не из приятного времяпровождения, чешуя потом вся в засохшей грязи… 
- Не против? – послышался голос Слардара над ухом, когда Сирена уже плескалась под душем, расправив свои плавники и расслабленно запрокинув голову. 
- Нет, конечно, - тихонько и расслабленно рассмеялась Слитис, позволяя себя крепко обнять. 
Надо было как-то успокоить натянутые до предела нервы. Ненадолго, но забыть о безумной прошлой ночи, обо всем, произошедшем в этот день, и об этих разговорах с преступниками… 
Надо было просто расслабиться. 

Кап. Кап… 
…Я стою по колено в воде на морском побережье, смотря на огненный закат. Он и правда огненный: то полыхает лес, что выходит на этот берег. Я смотрю, как пляшут языки пламени, как дым восходит к тёмному небу – и размышляю, что могло вызвать пожар. Яркое пламя: могло ли в нём что-то вообще выжить? В воде пляшут пламенные блики, а внутри настойчиво – и болезненно кололо отчего-то сердце. 
Порывы ветра словно зовут меня куда-то, словно я слышу вдалеке чей-то плач – и он режет по ушам… 
Сквозь тишину в камере я вдруг слышу голос, раздающийся из-за стены, к которой меня приковали. Ты рядом – пусть нас разделяет стена. Я слышу голос – тихий твой голос, который я узнаю среди всех человеческих голосов. 
Который я, словно, знал всегда…