Лишь моя

Лишь моя

Звон бубна отвлекает от работы. 
Как трудно сосредоточиться на чем-то сейчас, когда она там. О, дитя Сатаны, за что ты терзаешь мою душу? Сжалься надо мной. Что я сделал тебе? За что ты меня так мучаешь?

– Боже, – перекрестился я, – помоги мне!

Я слышу ее сладкий моему слуху голос, слышу ее бубен, слышу эту развратную музыку, которая зовет меня к ней. Она так и манит меня… Я не могу больше терпеть. Я хочу увести ее оттуда, хочу уединиться с ней, хочу ласкать ее тело и чувствовать ее прекрасный сладкий запах… 

– Что же ты делаешь со мной, несчастная? – я бросился к окну и прижался лбом к холодному стеклу. 

Как ловко изгибается твое хрупкое тело. Ты словно змея, пустившая в меня яд. О, Господи! Я не могу оторвать от тебя свой взор. Ты должна быть моей, ты должна извиваться в моих объятиях. Твои черные, словно ночь… словно уголь, кудри... соблазнительно колеблются на ветру, маленькая развратница.

– Нет! Я не должен о тебе думать, ты ведьма! Ты словно язык адского пламени – распаляешь меня, хочешь утащить в бездну огненную, – как жжет в груди. Я, нахмурившись, сжимаю свою сутану в районе сердца.

Твои тонкие запястья… как я хочу прикоснуться к ним губами… Твоя шея, скрываемая под копной густых волос… как я хочу попробовать ее на вкус, провести по ней языком. Твои движения так легки и просты, я не могу оторваться. Ты изгибаешься, танцуешь всем телом, руки взмывают вверх и быстро опускаются вниз, ты плавно поднимаешь их вдоль тела… 
Все мужчины тобой восхищаются, но я должен один восхищаться тобой! Ты только моя, Эсмеральда. 
Вот ты запрокинула голову назад, и я представляю тебя над собой. Твои стоны, прикрытые от наслаждения глаза, приоткрытые алые губы. Как я хочу овладеть тобой, чтобы ты, наконец, стала моей. Я хочу провести своими пальцами по твоей прекрасной шее, по ключицам, нежно касаясь груди, почувствовать каждый миллиметр твоего юного тела, ласково прикоснуться к твоему плоскому животу. Я представляю, как он задрожит от легкой прохлады моих рук, и я, усмехнувшись, поведу ладонью дальше, вниз... 
Твои повороты в танце завораживают взгляд, а в груди щемит и трепещет сердце. Ты словно страстный огонь моей души. Каждый день и каждую ночь я думаю только о тебе. Твой взгляд дикой кошки заставляет биться мое сердце чаще. 

– Что ты делаешь со мной, проклятая?! – по моему телу распространяется жар, с лица сбегает пот. Дрожащими руками я открываю дверь своей кельи и, не разбирая дороги, быстро спускаюсь к тебе, моя Эсмеральда. 

Улица… Яркое солнце слепит глаза... Погоди, да это и не солнце вовсе, это ты улыбаешься мне. Мне?.. 
Ноги налились свинцом, в горле встал ком, я не могу произнести ни слова, в голове лишь мысль о запретном, страстном, жарком, словно твой танец, поцелуе.
Как мне хочется сейчас забрать тебя отсюда, увезти подальше, чтобы ты была лишь моей. Как же я хочу обладать тобой… Протяни же мне руку помощи, как ты это сделала ради Квазимодо, прошу тебя, иначе я умру. 
Ты отвернулась… Ты снова танцуешь! Прямо передо мной, ты вьешься вокруг меня, проводишь своей маленькой, тонкой рукой по моей груди, слегка улыбаясь. Во мне все горит… Я сгораю, я грешен и отвратителен, но я хочу, чтобы ты ласкала меня. Пожалуйста, продолжай, не останавливайся. Прошу тебя, любовь моя. Я чувствую твое тело, руки, грудь, дыхание на своей шее… Как же трудно дышать!.. Твои губы касаются моих и мы сливаемся в жарком поцелуе. 
Плевать на сан, плевать на все, сейчас я с тобой и ты моя! 


– Погоди, не исчезай, молю тебя, Эсмеральда!.. Останься, не исчезай! Только не сейчас! Нет!.. – но она, не услышав мою просьбу, растворилась в воздухе. Я приподнялся на локтях и оглядел келью: один… Но что это? 

Я глянул на пол: под столом лежала ткань. Я поспешно поднял ее, аккуратно развернул. Раздался мелодичный перезвон мониста. Я аккуратно уткнулся носом в эту ткань, вдыхая сладкий запах. Голова пошла кругом. 

– Она была… Здесь?.. Не верю... – губы мои расплылись в улыбке, я оглянулся, но келья была пуста. – Исчезла, – прошептал я, вздохнув.

Выглянув в окно, я увидел тебя на площади, как ты танцуешь лишь для меня. При неверном свете луны, мне на миг показалось, что я стал самым счастливым мужчиной на Земле. На душе стало легко и спокойно.

– Возвращайся, моя дорогая, – прошептал я, касаясь ладонью холодного стекла. А ты, поклонившись мне, послала воздушный поцелуй и исчезла во тьме ночной под покровительством вашего барона Труйльфу. Но мне больше не страшно, ведь я знаю – ты теперь моя навеки.