Лисья дочка

Глава 13. У каждого есть слабость, каким бы сильным ты не выглядел

      Для Керо это стало адом. Жить там, где она в каждом видела убийцу. Каждый день отдавать честь той, кто обидел её командира. Слушать везде яд, брошенный в сторону нелюдя, не имея возможности дать в морду человеку. Она была свободна, но ей связали руки и заткнули рот. Улыбаться и вести непринужденные разговоры, когда хотелось убивать.

      Каждый день перед сном она с благоговеньем вспоминала своих боевых скоя’таэлей, с болезненной истомой представляла каждое лицо, покручивала в голове каждое приключение с друзьями. Ноги скучали по свободной беготне по траве, руки чесались подстрелить дичь из лука, а тело ныло от желания кого-нибудь выследить.

      Быть в отряде Саскии тоже оказалось делом не из приятных. Взять хотя бы доспехи. Керо понимала, зачем они нужны, и что за защиту нужно платить своей силой, которая нужна для их ношения, но чтоб они были настолько тяжелыми! И никто не предупредил бедную девушку, чтобы до их снятия она и думать забыла про туалет. К вечеру (да и последующие дни) её мышцы изнывали от боли. А уж какой она стала в них неповоротливой. В доспехах Керо превращалась в маленькую девочку, которая ничего не умеет и не способна поднять меч. Но Саския, к удивлению девушки, к этому отнеслась спокойно:

      — Каждый хваленый мужик да каснолюд, надевший доспехи, падал на спину и не мог подняться, прямо как черепаха. 

      Керо посмеялась и стала умолять ту разрешить ходить без доспехов. Отказ был категорическим.

      Но были и хорошие моменты в её новой жизни. Взять хотя бы странное ощущение, которое испытывала девушка, шагая по выложенной кирпичом улице. Странно, но ощущение ровного камня под ногами, стук, создаваемый обувью при ходьбе... Это будило в Керо какое-то странное чувство. Она будто медленно переносилась в давно забытый сон, но что именно было в том сне?.. Непонятно — образы исчезали быстро, а если какой-то и можно было поймать, то он был настолько размыт и в то же время знаком до боли. В одну из таких прогулок Керо прикрыла глаза и постаралась удержать хоть один образ подольше. Почему-то она сейчас смогла представить очень красивую женщину с длинными золотистыми волосами. Лицо её было размыто, но почему-то Керо её видела снизу вверх, словно она стала краснолюдом. А женщина глубоким, но очень некрасивым голосом, спросила:

      — А вот эту игрушку хочешь? Я обещаю, после того, как наша пьеса произведет фурор, куплю её, договорились?

      Но эта женщина исчезала ещё до того, как Керо открывала глаза. Образы сопровождали её всегда, когда она в одиночестве шла по кирпичной дорожке. Но каждый раз они были разными, а та женщина — единственный образ, который она смогла удержать в памяти.

      И ей нравилось это. Эти прогулки, эта странность с воображением. Будто кто-то играет с ней безобидную игру, задаёт разные загадки, ключ которых лежал именно в этих видениях. 

      Керо с нетерпением ждала, когда кончится первая неделя, и как только Саския дала добро на уход, девушка полетела к выходу из города. Плевать, что было темно, всё рано было на людей, что так странно смотрели на бегущую подчинённую главы стражи. На все плевать, но скорее в лес, к своим. Стражники неприступных ворот молча проводили взглядом странную девицу, ну и ладно. У неё в голове всё равно было, что соврать. Да и днём она предусмотрительно сказала Луи, что подруга знахарка попросила с травами помочь. Пусть тот распускает этот слух дальше (учитывая тот факт, что Луи оказался сплетником страшнее деревенских баб).

      В лесу белки должны были найти её сами. Пусть ищут, а пока Керо с таким блаженством стала зарываться ступнями в сухую землю. Мягко! Трава приятно щекотка щиколотки, ветер гулял и развевал её волосы, не позволяя останавливать себя домами и воротами. А звуки! Тишина леса! Нет тебе громких оров мужичья, нет звонких бабских криков, не верещит мелкотня. Только ветер, шелест листьев и какой-то неосязаемый дух свободы.

      Её нашли, но Керо была разочарована, встретив вместо знакомого лица нескольких из отряда Яевинна. Искренне расстроившись, Керо сухо пересказала последние события, и воины удалились, так и не распрощавшись. День был безвозвратно испорчен, ведь она мчалась в лес именно к своим: Йорвету, Айлену, Киарану... Даже к вредным Элеасу и Эелену!

      Но и через неделю не повезло. На этот раз был сам Яевинн, и ему Керо уже рискнула задать интересующий вопрос:

      — Как там мои поживают? Как Йорвет?

      — Всё хорошо. Йорвет сейчас патрулирует у реки с Тарувьель.

      И девушку в этот момент охватила такая обида и непонятная для неё злость. Лис мог бы хоть сделать вид, что интересуется её жизнью. Может, она там в тюрьме за что-то гниёт. А может, Саския догадалась и отдала её на растерзание императрице! Ну, или сама сожрала в обличии дракона. Но вместо этого наставник пошёл гулять с самой невыносимой для Керо эльфийкой.

      Нет, конечно, если бы эта необъяснимая злость не охватила девичий разум, она бы отнеслась к этому спокойно, ведь патруль есть патруль — без него нельзя. Но стоило представить перед собой Йорвета и Тарувьель, которая украла любимую прогулку с лидером у Керо, так просто кровь закипала.

      — А почему именно с ней? — не сдержалась девушка. Яевинн опасливо сощурился, и пусть голос его оставался по-прежнему спокойным, не нужно быть провидцем, чтобы понять, как его разозлила дерзость девушки:

      — А почему я должен перед тобой отчитываться?

      К Керо сразу вернулся разум, она понурила голову и, тихо прошептав «Прости», ушла обратно.

      Но девушка не отчаивалась, надеясь когда-нибудь встретить родное лицо. Информация собиралась самая разная. Ей уже было плевать, что именно докладывать патрулям, лишь бы увидеть своих. Их лица она требовала для себя как дара. Пустота комнаты, в которой она пребывала, давила. Всю жизнь прожив среди толпы (триста эльфов всё-таки!), девушка страшилась одиночества. С каждым днём, с каждой неделей одиночество, которое обнимало её в комнате, пугало всё больше. Перед глазами вставала какая-то странная иллюзия, будто она тут навсегда; словно Йорвет вновь отослал её, но на этот раз за ней никто уже не вернётся.

      Частенько Керо, прежде чем возвращаться в крыло для слуг, ходила по лавкам и выискивала нужных ей торговцев для того, чтобы купить на вечер большой круг сыра. Её единственная отрада в новом месте — сыры были везде, а сколько сортов! Керо в детстве и не подозревала о таком разнообразии. Думала, что вкус всегда зависел от того, в чьем кармане и сколько времени пролежал, а тут! Она впервые попробовала мягкий сыр. В смысле, часто у бандитов или у эльфов он в кармане успевал засохнуть, превращаясь в камень, а когда Керо впервые увидела свою радость у какого-то торговца, то не сразу поняла, что это нормально для сыра — быть мягким. В тот день она была близка, чтобы скупить все сорта сыра, какие только видела, и пусть на это уйдут все деньги! Благо, её окликнул один из стражников Саскии, который просто блуждал по улицам. Ей пришлось оставить задумку на завтра и пойти гулять с новым «другом». Благо вечером, когда голова остыла от того безумного желания, Керо мысленно поблагодарила мужика.

      Что касается окружения, то для мужчин она стала «своей». Не в плане симпатии, как к барышне, но в плане мужской дружбы, как бы странно это не казалось. Им нравилось, что Керо о шмотках и о благоустройстве дома думает в последнюю очередь. Она была наслышана о разных мужских играх, включая гвинт, кости и многое другое, в то время как другие дамы были далеки от этого и считали пустой тратой времени. Керо не любила гвинт, но обожала кости. Жулить её научили сверстники, так что это помогало девушке прожить до конца месяца, так как играли на деньги. Мужикам также нравилось, как Керо рассказывает разные истории, не стесняясь матерных и вульгарных слов... Пусть на практике в бою она была так себе, чуть выше среднего (по мужским меркам), но в теории, как говорил Йорвет, она была на голову выше dh'oine. За языком следила, рассказывала лишь безобидные секреты в тактике боя, с которыми многие соглашались. Саския частенько присутствовала во время бесед своих подчиненных, но редко когда открывала рот, хотя мужичьё при Керо также называли её «своей».

      На третью неделю она вновь спешила проведать своих, перед этим распустив слух среди стражников, что подруга просила помочь в сборе трав. На этот раз повезло больше, но потом Керо будет двадцать раз думать, кого хотеть видеть. Эелен даже не дослушал информацию Керо о том, что по лесу на западе должны будут проехать купцы, и сразу обрушил на девушку десяток самых нелестных эпитетов.

      — ...Ты серьёзно считаешь, что нам важно знать, кто там будет проезжать в нескольких милях от нас?

      — Но я думала...

      — Мы тут ежедневно рискуем быть обнаруженными, подходя так близко к городу, и ради чего?

      — Эелен, я... — но эльф ещё долго обрывал девушку. Каждый раз, когда она открывала рот, на него словно бы накатывала новая волна злобы.

      — Из-за тебя я упустил оленя. Слышишь, Керо? Оленя! Пока ты там сидишь и греешься в своих тёплых комнатках и набиваешь брюхо, мы голодаем, ибо леса тут скудны на дичь! И ты смеешь меня отвлекать от охоты ради купца?!

      Керо не смела позволить себе уйти, пока старший вдоволь не наорётся. Эелен ушёл очень злым, а Керо чуть не расплакалась от обиды. И ведь в чём-то он был прав. Керо сама искала любую, самую ненужную информацию, лишь бы со своими встретиться. Зато разговор с ним навёл девушку на мысль, что надо бы как-то даже за стенами города постараться помочь отряду.

      Последние деньги потратила на разные материалы, которые кое-как дотащила до замка. Весь вечер и всю ночь она потратила на то, чтобы создать с десяток самых разнообразных ловушек. Такую кучу без подозрений было бы тяжело вытащить из города, даже если и сослаться на то, что Керо хочет подзаработать охотой. Мало ли потом стражники заметят, что девушка так и не принесла дичь. Только через четыре дня поздно вечером, во время какого-то фестиваля, стражники у ворот, если не спали, то пьяные играли в карты. Керо удалось незамеченной пробраться за стены города, и следующие несколько часов потратила на то, чтобы расставить ловушки в самых разных уголках леса, где были видны хоть какие-то следы зверей. Мелочь, но пусть хотя бы один день отряд эльфов будет сыт полным составом.

      И всё же Эелен погорячился, сказав, что Керо жрёт до отвала. За три с половиной недели девушка здорово схуднула. Она кое-как могла что-то приготовить в лесу, но не здесь, с незнакомой для неё кухонной утварью. Керо знала лишь котелок, ложку и костёр. А что это такое большое? Печь? А как с ней, что с ней? Когда служанка-соседка заметила худобу девушки, та соврала, что готовить ей просто негде, и женщина по доброте душевной послала её на кухню с просьбой к кухаркам позволить девушке ранним утром и поздним вечером, когда работы не было, пользоваться утварью. Когда Керо пришла к назначенному сроку, взглянула на печи как на утопцев и, тихонько стащив яблоко из корзины, ушла. Если раньше она что-то могла купить, уйти в лес под предлогом «на пикник», разжечь костёр и пожарить купленное мясо, то после траты денег на материалы для ловушек Керо голодала. И грех не заметить, что для Керо это было впервые. Зимами в отряде были голодные дни и недели, и первые всегда ели воины, а не женщины и дети, но Киаран всегда! делился с девушкой едой. Так она не ходила несколько дней подряд с пустым желудком, а тут... На тренировках показывала себя всё хуже, в патрулях по городу медлительнее, доспехи ей казались ещё более тяжелыми.

      К концу четвертой недели вечером в городе впервые за это время начался дождь. Если сначала девушка была впервые довольна своим положением, то стоило ей лечь спасть, как она вспоминала слова Эелена. Её отряд в этот ливень сидел в лесах. Им наверняка холодно, им негде спрятаться от этого. Они и сами сильно привыкли к тому, что у них были пусть какие-то, но хаты! Но на территории королевства Нильфгаарда... Керо не могла спать, зная, что, пока она тут сидит, укрывшись двумя пледами, её отряд мёрзнет. Она вышла на улицу, почти сразу же вздрагивая от холодных порывов ветра, но упрямо оставалась стоять возле стен замка. Стражники лишь косо смотрели на странную девицу, но молчали, а Керо в очень скором времени просто ушла от них подальше, вглубь города.

      Холодно, мокро, мерзко, но теперь совесть не так сильно грызёт душу. В сумерки и в такую погоду никто из домов даже носа не выказывал. Керо стояла одна посреди улицы, поднимая себя за плечи, но теперь ей было спокойнее. Да, глупо. Но если дорогой тебе человек голоден, то и самому-то как-то кусок в глотку не лез. Для Керо сейчас было так же.

      У неё не было того сильного организма, как у эльфов. Она часто после таких погод заболевала. Пару раз даже была при смерти. Киаран уговорил Йорвета похитить какого-то знахаря из ближайшей деревни и заставить его вылечить ребёнка. Того, правда, после выполненной работы убили. Ох, как же девочка тогда сокрушалась, но теперь-то Керо понимала, что так было нужно. С тех пор в плохую погоду Керо всегда кормили какими-то травами, дабы улучшить иммунитет. Простуд стало меньше, или они не были такими серьёзными. Сейчас трав под рукой не было, но бельчихе плевать на своё здоровье. Она хочет продолжать быть равной своим эльфам, даже находясь вдали от них.

      — Авелин? — в своих думах о родных Керо не сразу заметила, что на улице ещё кто-то был. Непонятно из-за стены дождя. Лишь успела заметить женскую фигуру, которая прикрывала голову корзиной и мчалась куда-то. Да и не сразу поняла, что обращаются к ней. Эта фигура резко поменяла траекторию и побежала к Керо. Девушка была очень удивлена, видя непривычно обеспокоенное лицо Весилы. — Да что же это такое? С ума сошла? — ласковым тоном защебетала девушка. Ну это уже ни в какие рамки не лезет! — Быстро домой!

      Керо была настолько поражена заботой от своей ненавистницы, что не сразу поняла, что та уже её тащит куда-то. Да и не было сил особо сопротивляться.

      Весила долго тянула Керо за собой, быстро уходя с богатых улиц и заходя в какой-то менее обеспеченный район. Бельчиху чуть ли не швырнули в дверь одного особо ветхого дома. Дверь открылась сразу, как только навалилась на него, а когда вошла внутрь Весила и заперлась, то вся её забота ушла с лица. Это милое личико теперь исказилось гримасой гнева и брезгливости. Ну вот! Теперь это Весила!

      — Ты дура тупая, — громко, но ровно настолько, чтобы дождь заглушал все слова, заговорила эльфийка. — Давно не болела? Нам ещё не хватало, чтобы ты померла. Хочешь, чтобы всё насмарку пошло?

      Она ругала и ругала, пока Керо осматривала её скудное жилище. Чудо, что с крыши не капало. Из мебели тут были только тумбочка, пресловутая печь и постеленная в углу солома, где, судя по всему, девушка спала. Даже одеяла не было. Зато весь потолок (а он был низким, стоило руку поднять, как ладонь упёрлась бы в него) был завешан разными засохшими травами.

      — Ты что там делала? — наконец закончила ругаться Весила, но руки, упёртые в бока, говорили, что она, как и Эелен, готова была начать свою тираду по-новой.

      — Ничего, — буркнула Керо, вытирая мокрый от дождя нос. — Просто гуляла.

      — Гуляла она, — фыркнула Весила. — Что с тобой такое в последнее время? Сколько тебя ни видела среди толпы, ты то ходишь словно в трауре, то как больная пялишься на... Да что с тобой? Я-то думала, мне показалось, а ты действительно похудела, — Весила вновь стала обеспокоенной, но уже в своей манере. Подойдя к Керо, она приложила к её лбу ладонь и тихо спросила: — Заболела всё-таки? Курва, нужно было тебя предупредить, что тут каждая вторая еда у торгашей поганая. Черви что ли завелись?

      — Нет, точно не черви, — раздраженно ответила та, отмахнувшись от руки «подруги». — И не отравление.

      — В смысле? Откуда ты знаешь, знахарка хренова?

      — Да потому что я ничего не ела... вообще, — не хотелось в этом признаваться, но не хватало, чтобы Весила понесла новость о червях и об отравлении командирам. Весила на удивление не стала орать на неё, только нахмурилась и молча проследила, как Керо подошла к тумбочке, присела на неё и, скрестив руки на груди, отвела взгляд.

      — Как не ела? — спокойнее спросила та. — Я столько денег своровала для тебя. Должно было на два месяца хватить.

      — Я их потратила. У отряда дела идут плохо. Несколько дней назад материалов накупила, ловушки сделала. Вот только вчера в лесу их оставила.

      — И под дождём ты оказалась потому, что ребятам, в отличие от тебя, приходится под ним жить, я угадала?

      Керо удивленно перевела взгляд на Весилу, и в глазах её застыл немой вопрос: «Откуда ты знаешь?» Весила поняла его, усмехнулась и, подойдя к соломе, села на неё, но на собеседницу не посмотрела.

      — Знаю я, что ты чувствуешь. Когда меня Малена привела в отряд, и когда я обжилась в нём, то тоже было неприятно жить с удобствами, которых нет в лесу. Это нормально. Мы, в отличие от людей, не забываем о своих.

      — Скучаешь по ней? — едва слышно прошептала Керо.

      — Малена стала мне матерью, которой у меня никогда не было. Она научила меня ремеслу, дала дом. Разумеется, я по ней скучаю! — Весила ненадолго замолчала, хмыкнула чему-то в своей голове, а потом тихо добивал: — Была бы ты эльфом, и были бы в тебе ещё некоторые качества Йорвета, то из тебя мог получиться неплохой лидер.

      Керо была близка к тому, чтобы засмеяться. О нет, не потому что слова собеседницы показались ей абсурдными, а потому, что даже сейчас Весила не могла удержаться, чтобы не напомнить Керо о её происхождении.

      — Не приблуде dh'oine решать, — ответила бельчиха.

      Эльфийка усмехнулась, но ни у кого не было настроения продолжать ссору. Как-то скучно. Зрителей в лице эльфов не было, за волосы их друг от друга тоже некому оттянуть. Неинтересно. Весила медленно поднялась на ноги и, будто даже не смотря на травы, стала их снимать. Какие-то определенные. При этом приговаривая:

      — Сейчас отряду не выгодно твоё геройство. Его никто, кроме тебя, не оценит. А вот если заболеешь и провалишь задание — по голове никто не погладит. Так что возьми себя в руки и расценивай эти удобства как испытание, — с этими словами эльфийка вручила Керо уже знакомые травы. — Отряд всю жизнь жил под дождём. И постоянно голодал. А тебя за ведьму примут, если будешь вести себя странно. Я умолчу об этом инциденте, но надеюсь, что такого больше не произойдёт. Утром я тебе деньги дам. Поешь, а то на тебя смотреть страшно. И будут проблемы с ними — обращайся! Это же моя работа — страховать тебя. Эти травы для иммунитета. Съешь сейчас, при мне!

      Этой ночью Керо спала на полу возле соломы Весилы, на которой, собственно, и легла та. Ещё чего! Своё спальное место эльфийка не собиралась отдавать. Керо после этого разговора стало немного полегче. Она получила похвалу от той, с кем вечно цапалась, и по-своему, как оказалось, Весила давно уже признала Керо, что доказала своими словами.

      Голод и вода — это худшее, что могло сейчас произойти с отрядом, но и с этим они научились справляться. Керо стало спокойнее. Спала она крепко. Но вот заснуть ей не давал образ противной Тарувьель, которая гуляет с её Йорветом. Если честно, этот образ уже давно не давал покоя Керо. Нет, она не спрашивала себя «с чего бы это?» и не думала о странном чувстве. Девушка просто была уверена, что дело в ревности. Но она ещё пока не знала, что это была за ревность.